27.04.2011 | Виктория Бессонова

"Чтоб там речей не тратить по-пустому, где нужно власть употребить"

В Иркутске наконец-то состоялось заседание Президиума Госсовета под председательством Президента России Дмитрия Медведева, посвященное вопросам государственной антинаркотической политики. «Несмотря на то, что этой теме уделяется повышенное внимание… перемен к лучшему пока очень и очень мало» - констатировал Дмитрий Медведев. Он абсолютно прав. Очевидно, для таких перемен требуются не расплывчатые декларации, а грамотное руководство и следующие простые вещи. Первое: детально прописанные задачи и пути их осуществления. Второе: конкретные и измеримые ожидаемые результаты. Третье: персональная ответственность исполнителей. И главное - жесткая и последовательная политическая воля, которую, по всей вероятности, как глава государства должен проявить Дмитрий Медведев.

Президент жестко и уверенно озвучил множество страшных и известных цифр. В стране зарегистрировано 650 тысяч наркопотребителей. По экспертным оценкам, не менее 2,5 млн. человек употребляют наркотики. В основном, это молодежь до 30 лет.

Главной целью предстоящей работы он обозначил снижение спроса на наркотики. Это действительно очень важная государственная задача. Но равноважная с работой по снижению предложения. Снижение спроса не будет возможным, если страну захлестывает героином через открытые границы. Наличие не просто безвизового режима, а упрощенного въезда со странами, тесно вовлеченными в наркопроизводство и наркотраффик, – убийственная дикость. Она не может быть оправдана существующими геополитическими интересами России. Потому что иначе на выходе вместо страны мы рано или поздно получим, как минимум, ее оболочку, заселенную совсем другими людьми. Как максимум –Россия исчезнет с карты мира.Схожие мысли озвучивали и некоторые эксперты при подготовке материалов заседания. Внешнюю наркоагрессию при фактическом отсутствии действенных границ назвал фактором номер один воспроизводства наркомании и глава ФСКН России Виктор Иванов.

Однако задача закрытия границ с наркопроизводящими регионами, введения визового режима и поголовного дактилоскопического контроля (за редким исключением, вытекающим из дипломатического статуса отдельных лиц) не была сформулирована ни Виктором Ивановым, ни Президентом России. Что, по всей видимости, означает пустое предвыборное бурление вокруг темы возможного визового режима с Республикой Таджикистан, а равно пустое запугивание центральноазиатских партнеров по переговорам. В качестве основной составляющей работы по снижению спроса Дмитрий Медведев логично обозначил профилактику наркопотребления. И тут же отдал ее на откуп региональной власти. Хотя, вне всякого сомнения, упомянутая им активная антинаркотическая пропаганда должна вестись в ежедневном режиме именно по всем федеральным СМИ в максимально жестких формах. В том числе, - как трансляция позиции и политики государства. Четко озвучивать ее обязаны первые лица государства. И если Дмитрий Медведев признает, что в отношении доверенной ему страны и ее населения осуществляется наркоагрессия, угрожающая национальной безопасности России, он просто обязан объявить войну наркоторговцам и выступить в роли Верховного главнокомандующего, которым фактически и является. Принимать волевые решения, формулировать четкие задачи, брать на себя ответственность и отдавать жесткие и четкие приказы подчиненным. Исполнение которых ведет к задуманному и продуманному результату, а о неисполнении подумать страшно.

Но слышно только неуверенные речевые обороты: «В любом случае по этой проблеме пора принимать решение...» или «Я считаю, что, к сожалению, ситуация такова, что нам, вероятно, придётся пойти по этому пути. Но давайте сегодня обсудим ещё раз эту тему...» Как будто нашкодивший малыш потупил взор и перетаптывается с ноги на ногу, принося извинения. Тогда как заминки и невнятные пожелания стоят сотен тысяч молодых жизней.

Например, срок жизни с первого укола дезоморфина, как правило, составляет около года-двух. Гниют места уколов, внутренние органы и головной мозг. Шансов никаких. Готовят дезоморфин из кодеинсодержащих лекарств (ограничения двумя пачками – профанация). «Когда еще не знали, что такое дезоморфин, Башкортостан потреблял порядка 700 тысяч упаковок этих кодеиносодержащих лекарств, - сообщил его президент Рустэм Хамитов. - А сегодня 2,400 млн. Понятно, что эта дельта - 1 млн. 700 тыс. упаковок – приходится на наркоманов... В Башкортостане мы ежедневно хороним двух молодых людей, погибших от наркотиков. Среди них один – после употребления дезоморфина».

По словам Виктора Иванова, руководители более семидесяти субъектов Российской Федерации поставили вопрос о незамедлительном установлении жесткого контроля над продажей кодеиносодержащих препаратов. «Очевидно, что значительная часть приобретаемых препаратов идет на изготовление наркотиков» - констатировал Дмитрий Медведев.

Но решение о рецептурном отпуске откладывалось не раз: то на май, то на апрель, а теперь – на ноябрь, без каких-либо гарантий. Притом, что и контроль за рецептурной продажей оставляет желать лучшего, а у кодеинсодержащих препаратов есть масса аналогов, которые могут безболезненно заменить указанные препараты абсолютному большинству граждан.

На ум почему-то приходит известная приближенность лидера рынка ОАО «Фармстандарт» к руководству Минздравсоцразвития России. Оно снова и снова своеобразно оценивает ситуацию и влияет на скорость принятия правительственных решений, по которым Дмитрий Медведев мог, но не проявил твердости. Такое впечатление, что кто-то попросту приобрел право на убийство. Хотя у других это право намерены отобрать.

Это касается, во-первых, интернет-сайтов с наркопропагандой, которые Дмитрий Медведев жестко потребовал закрывать, сделав запрос в интернете по слову «дезоморфин». А во-вторых, это касается клубного наркопотребления. Ночные клубы – действительно одна из болевых точек ФСКН России. Некоторые клубы специально «заточены» на наркотики. Правда, пути реализации данных задач, по сути, не предложены и представляются достаточно смутно. Ранее вносимые законопроекты, предлагавшие установить ответственность для владельцев развлекательных заведений, были мертвыми при рождении. На этом фоне повезло работодателям. Президент России дал специальную отмашку для включения в служебный контракт пункта об отказе от употребления наркотиков.

Одно из самых обсуждаемых предложений – тестирование школьников на наркотики как мера раннего выявления. Грамотно осуществляемое тестирование – еще и мера профилактики. Так что предложение Президента России было бы исключительно правильным, если бы не очередное «но». Тестировать требуется и студентов, о чем не совсем внятно проговорил Дмитрий Медведев, заключив нашумевшее: «статус студента несовместим с употреблением наркотиков».

В этой связи жестко и конкретно прозвучало выступление президента Республики Башкортостан Рустэма Хамитова: «Мы обязательно в этом году протестируем всех студентов ВУЗов и ССУЗов: а) на уровне городских властей; нравится кому-то, не нравится, это решение принимается; б) на уровне республиканской антинаркотической комиссии. Жестко пропишем провести такую экспертизу». Были ли протесты? Не было. Возможно, результаты будут сокрыты на местном уровне, но сами формулировки и постановка вопроса как раз и являются демонстрацией жесткой политической воли, давно ожидаемой от федерального центра. Ситуация оценена. Решение принято и не обсуждается – исполняйте.

Учитывая широкие возможности, в том числе фармацевтические, по обходу скриннинговых тестов, огромное значение имеет внеплановость тестирования. По хорошему, им следует также охватить сотрудников правоохранительных органов, как минимум, связанных с противодействием незаконному обороту наркотиков. И начать при этом с себя – первых лиц государства, судей, сенаторов, депутатов, чиновников...

Опасаться при этом совершенно нечего. Тестирование теряет смысл в той форме, в которой оно предложено Минздравсоцразвитием России и Минобром России: выявление групп риска путем соцопроса, а потом уже собственно тестирование на добровольной основе. Подход годится разве что для аутотреннинга: «В России нет наркоманов».

С таким подходом может оказаться, что особо некого лечить, реабилитировать и социализировать. Хотя нужно отдать Президенту России должное: он констатировал развал отечественной наркологии. Государственные структуры не в состоянии принять на лечение и реабилитацию всех нуждающихся, а устойчивость ремиссии среди получивших такую помощь не превышает 2 процентов.

В связи с этим Дмитрий Медведев предложил обратить внимание на негосударственные структуры, а для унификации подходов и снятия напряженности разработать национальные стандарты оказания помощи и инновационные методики медико-социальной реабилитации.

Все верно. Предложений о спасении от наркотической зависимости за пару сеансов кодировки, шаманских заговоров или наложения рук достаточно. Но их отсеивание требует сертификации объективной и независимой, не выстроенной на принципах добрых отношений с местной властью и УФСКН (как например, проводимой путем анкетирования и просмотра внутренней документации, отчетности и дружеских наград). Но это снова требует независимой воли сверху и контроля. А также времени и средств, равно как и заявленная унификация. Инновации же звучат громко, но не дают гарантий успеха. Будет печально, если это приведет к выбору мест реабилитации в отсутствие выбора методик.

И вообще от этого пункта веет большими деньгами, к которым многим должно быть сладко дотянуться. Например, работающим на грантах центрам и разного рода экспертам. С другой стороны, хорошая работа должна хорошо оплачиваться, а создание наркологической службы – дело хлопотное и затратное. Лишь бы из этого не вышел очередной дорогой пустозвон.

В августе 2005-го СМИ докладывали, что Правительство России поручило заинтересованным ведомствам в двухнедельный срок проработать вопрос о возможности введения института принудительного лечения от наркотической зависимости по решению суда. Принудительное лечение должно было еще тогда стать альтернативой наказанию в виде лишения свободы за преступления, связанные с наркооборотом. Не понятно, кто именно скатил поручение или задвинул принятие решения (надо полагать, безнаказанно). Цена тому не бюджетные деньги, а сотни тысяч молодых жизней. Ситуация ухудшилась, а потребность в государственном принуждении сохранилась.

Теперь наряду с альтернативной мерой наказания предлагается криминализовать само наркопотребление, для лучшего стимула вхождения в программы лечения. Кто-то может увидеть в этом лечение принудительное, кто-то – добровольное. Хотя речь идет скорее об иллюзии выбора, что не снижает положительного результата. Наркоман практически всегда соглашается на лечение под воздействием внешних обстоятельств, пусть это будет давление семьи, общества или государства.

«Оставляя же на усмотрение самого наркомана принятие решения о прохождении лечения, мы, по сути, уповаем на его разум, пораженный психиатрической зависимостью от наркотика и патологическим желанием вновь и вновь получать удовольствие», - верно отметил Виктор Иванов. Подлинное понимание происходящего и решение о действительном отказе от приема наркотиков приходят к наркоману уже позднее, в новом кругу, в реабилитационной и социализирующей среде, свободной от наркотиков.Кстати об иллюзии выбора между тюрьмой и лечением в плане среды для отказа от приема наркотиков. Требуется тотальная очистка мест лишения свободы от наркотиков, что, соответственно, приведет к вынужденному отказу заключенных от наркотиков (для кого-то – временному, для других - постоянному). Потому как в настоящем слишком часты случаи не только наркопотребления, но даже координации заключенными торговли крупными партиями героина.

Как сказал Дмитрий Медведев, «меня в принципе устроит любой вариант осуществления этой деятельности, потому что главное – результат». Все верно. Главное – чтобы наши дети не знали наркотиков. Но чтобы происходящее не оказалось очередной предвыборной иллюзией, требуется та самая жесткая политическая воля. На которую в вопросах наркополитики, похоже, рассчитывать уже не приходится.

Виктория Бессонова - политический обозреватель

Версия для печати