30.05.2011 | Сергей Маркедонов

«Эмират» посчитали

В течение двух последних лет для описания российско-американских двусторонних отношений регулярно использовалась такая метафора, как «перезагрузка». По частоте упоминаний ее можно было бы сравнить с такими словами и словосочетаниями, как «разрядка» или «новое мышление». Много ли сделано для того, чтобы вывести двусторонние отношения из того тупика, в котором они оказались в последние годы президентства Джорджа Буша-младшего и Владимира Путина (перешедшего в 2008 году на работу в правительство РФ)? Однозначно на этот вопрос не ответишь. С одной стороны, Вашингтон не рассматривает Россию в категориях типа «сдерживания», и риторика российских официальных лиц в отношении к США стала намного более рациональной и прагматичной. В актив «перезагрузке» можно отнести сближение позиций по Афганистану, Ирану, подписание договора по СНВ. В пассиве окажутся проблемы, связанные с размещением элементов ПРО в Европе (казус с Румынией), а также взаимное недоверие друг к другу в вопросах постсоветской геополитики. И расхождения по Грузии здесь лишь самый известный пример. Увы, но концепция «игры с нулевой суммой» здесь полностью не преодолена, что, кстати, сковывает и российские и американские действия, укрепляя вакуум безопасности в таких стратегически важных регионах, как Большой Кавказ и Центральная Азия.

В этой связи решение официального Вашингтона включить террористическую организацию «Эмират Кавказ» («Кавказкий Эмират», «Амарат Кавказ») в «черные списки» Государственного департамента является позитивным моментом. Оно, конечно же, не может снять все существующие в двусторонних отношениях проблемы. Но, по крайней мере, такие шаги создают необходимый позитивный фон для поиска других компромиссов и общих точек соприкосновения. Начнем с того, что 26 мая 2011 года офис официального представителя Госдепа США распространил информацию относительно «Эмирата Кавказ». В ней говорится о том, что Госсекретарь в соответствие с указом президента № 13224 определила «Эмират Кавказ», базирующийся в северокавказском регионе, как террористическую организацию. Как сообщается в заявлении, «это действие поможет остановить поток финансовой и иной помощи этой группе». Помимо декларирования целей, информация Госдепа предоставляет официальный американский взгляд на деятельность «Эмирата». В соответствии с этим взглядом, организация «использует взрывы, убийства, покушения, чтобы спровоцировать революцию и изгнать российскую власть из северокавказского региона». В качестве примеров такой «революционной деятельности» Госдеп называет нападение на железнодорожные поезда (Невский экспресс), а также теракт в аэропорту Домодедово. Стоит обратить внимание на то, что в фокусе Госдепа оказываются, в первую очередь объекты транспортной инфраструктуры российских столиц (которые в отличие от региональных объектов посещаются и потенциально могут быть используемы американскими гражданами).

Госдепа также сообщает о том, что лидер «Эмирата» Доку Умаров уже включался в списки террористов и США и ООН. В самом деле, в прошлом году Госдеп принял решение о том, чтобы рассматривать Умарова, как угрозу не только российским, но и американским интересам. Проблема только в том, что в 2010 году в фокус внимания Госдепа попал только лидер террористической организации, но не она сама. В заявлении от 26 мая 2011 года приводится цитата чиновника Госдепартамента, координирующего проблемы антитерроризма Дэниела Бенджамена: «Атаки, предпринимаемые «Кавказским Эмиратом» демонстрируют глобальную природу терроризма, с которым мы сталкиваемся сегодня. Мы солидарны с народом России, осуждая эти террористические акции». И, наконец, заявление от 26 мая 2011 года говорит о том, что определение «Эмирата Кавказ» в качестве террористической структуры является лишь «одной фазой ответа правительства США на угрозу, которую представляет «Эмират»», а также нацелено на «снижение возможности этой группы атаковать российские интересы». Таким образом, в этом конкретном пункте угроза российским интересам на Северном Кавказе признается вызовом и для интересов США. Такого публичного продвижения навстречу Москве США не делали, пожалуй, начиная с сентября 2001 года. Да и 10 лет назад в оценках так называемого «чеченского сопротивления» американские политики и дипломаты были намного сдержаннее.

После бесланской трагедии сентября 2004 года вооруженные антироссийские выступления на Северном Кавказе проходят не под лозунгами этнополитического самоопределения, а под зеленым знаменем радикального исламизма. Еще 31 октября 2007 года президент т.н. «Чеченской Республики Ичкерия» Доку Умаров снял с себя полномочия главы сепаратистского государства и провозгласил новое образование – «Кавказский Эмират». Себя же Умаров провозгласил «единственной законной властью на всех территориях, где есть моджахеды». Он также заявил, что отрицает все законы светских властей, которые существуют на Северном Кавказе. При этом им были объявлены «вне закона этнические, территориально-колониальные зоны под названием “северокавказские республики”, и тому подобное».

Оговоримся сразу. Считать Умарова лично и многих из его погибших и еще живущих соратников исламистами в полном смысле этого слова проблематично. Для этого у них отсутствует необходимая теологическая подготовка, а в некоторых случаях и элементарная образовательная база. По справедливому замечанию востоковеда Сергея Давыдова, «лидеры алжирского джихада как минимум умели правильно написать хутбу (проповедь); вопиющее невежество авторов некоторых северокавказских исламистских сайтов уже подверглось жесточайшему осмеянию со стороны их оппонентов». За такие смехотворные ошибки, как написание «дар-у-с-салам» вместо «дар-у-ль-ислам», а также за попытки приветствовать неведомых миру «ученых» титулатурой пророка Мухаммеда, - считает Давыдов,- «даже сельского муллу в Иране или Турции направили бы на переквалификацию». Но как бы то ни было, а для таких неквалифицированных исламистов именно идеалы «чистого ислама» являются основной протестной антигосударственной деятельности. Тем паче, что Умаров далеко не единственный воин в регионе. Среди других радикальных исламистов на Северного Кавказе есть и те, кто в большей мере соответствует идеалам «моджахеда будущего». То есть человека, владеющего религиозной догматикой так же хорошо, как автоматом Калашникова.

И эти люди (образованные и не очень) с определенной эффективностью мобилизуют экстремистский потенциал. В определенной мере принадлежность к радикальному исламистскому течению является маркером радикализма вообще (этнический национализм в этом контексте рассматривается, как умеренное политическое движение, способное пойти на диалог и известные уступки Российскому государству). При этом сторонники «Кавказского Эмирата в качестве своего врага видят не только Россию (что было вполне логично для националистического сепаратистского проекта), но и Западный мир вместе с Израилем. В одном своем видео-обращении Умаров констатировал: «Не думаю, что есть необходимость проводить границы Кавказского эмирата. Во-первых, потому что Кавказ оккупирован неверными и вероотступниками. Во-вторых, после изгнания неверных мы должны вернуть себе все исторические земли мусульман, и эти границы находятся за пределами границ Кавказа». При этом Умаров и его сподвижники, даже не имея необходимой академической подготовки, включают свою борьбу на Северном Кавказе в контекст глобального джихада: «Мы неотъемлемая часть исламской Уммы… Сегодня в Афганистане, Ираке, Сомали, Палестине сражаются наши братья. Все, кто напал на мусульман, где бы они ни находились, — наши враги, общие». В этой связи вполне понятно и объяснимо, почему врагами умаровцев становятся США, Россия и страны Европы. И если для акций против стран Запада у Умарова и его единомышленников просто не хватает ресурсов, российские граждане в Москве, Кизляре, Назрани уже ощутили на себе практические последствия перехода от этнической националистической парадигме к защите «чистоты ислама».

Спору нет, решение Госдепа по включению «Эмирата» в список международных террористических организаций не разрешит всех проблем насилия в северокавказском регионе. Многие из них носят системный внутриполитический характер, и их преодоление зависит от воли и качественного государственного управления в самой России. Конечно же, такой шаг Вашингтона нельзя также рассматривать, как проявление геополитического альтруизма. Это - констатация общего интереса с российскими партнерами, но сам по себе интерес детерминирован взглядами американского истеблишмента. Однако, это - хороший символ. Символ того, что преодоление «игры с нулевой суммой» потенциально возможно, а «перезагрузка»- это не только удачное креативное решение политических технологов. Было бы неплохо, если бы это начинание получило бы развитие на других направлениях. Хотя бы на Южном Кавказе, который является чрезвычайно важным фактором воздействия на северокавказский регион РФ.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати