14.06.2011 | Марина Войтенко

Временно постоянные решения

На минувшей неделе некоторая определенность в вопросе снижения страховых взносов все-таки наступила. Правительство предлагает на выбор два варианта решения проблемы. Первый – сохранение ставки 34% для крупного бизнеса, для среднего его возврат на уровень в 26%, для малого бизнеса в сферах производства и социальных услуг – ее уменьшение до 16-20 процентов. Второй – установление для всех страховых платежей в 30% от фонда заработной платы, а для неторговых «малышей» - все те же 16-20%.

Несмотря на то, что оба варианта номинированы как временная мера сроком на два года - до проведения новой пенсионной реформы, которая, как предполагается, должна будет вывести систему из коллапса и обеспечить ее достаточное финансирование на постоянной основе, реакция бизнеса и экспертного сообщества оказалась неоднозначной. И причин к этому много.

Так, если сама по себе идея дифференциации ставок воспринимается как позитивная подвижка, то как раз с критериями определения, какому виду деятельности какие ставки, по всей видимости, проблемы только начинают множиться. По признанию помощника Президента РФ Аркадия Дворковича, судьба варианта, при котором снизится ставка для всех, кроме крупного бизнеса, «будет зависеть от того, удастся ли найти удобную схему администрирования, при которой для бизнеса подтверждение соответствия критериям более низкой ставки будет необременительно». Но это и вызывает массу сомнений. Тому свидетельство и судьба антикризисных налоговых льгот, в большинстве оказавшихся «спящими».

Кроме того, с точки зрения планирования бизнеса, его расширения и развития, к уже существующим факторам неопределенности – стоимости капитала, инфляции, обменному курсу и т.п. - прибавится еще и сложность расчета динамики затрат на персонал. Для корректной «разметки» инвестпроекта придется использовать различные ставки налогообложения. И не факт, что мнение регулятора (в данном случае Пенсионного фонда РФ) об идентификации нового вида деятельности совпадет с мнением предпринимателя.

Согласно закону о развитии малого и среднего предпринимательства, к среднему бизнесу относятся предприятия с выручкой от 400 млн. до 1 млрд. рублей в год, в которых работает от 100 до 250 сотрудников. По мнению президента «Деловой России» Александра Галушки, у первого варианта «есть явный минус - такое решение не стимулирует средний бизнес становиться крупным». Последний же, если доля труда в себестоимости высока, и сам нуждается в дифференциации. Ведь высокие ставки страховых взносов в этом случае не могут быть стимулом к наращиванию инвестиций.

С «малышами» тоже не все так гладко. Большая часть этого бизнеса работает по упрощенной схеме налогообложения, и до 1 января 2011 года они выплачивали всего 14% «соцналога». Увеличение ставок страховых взносов до 34% в текущем году, по расчетам экспертов, увеличило фискальную нагрузку в 2,4 раза. Поэтому, снижение ставки до 16-20%, возможно, значительно сократило бы расходы на персонал.

Однако и здесь критерии выбора неопределенны. Да и предлагается он слишком малому числу предпринимателей. По различным оценкам, лишь около 10% из них имеют производственный бизнес, инновационный – еще меньше, причем внятные параметры налоговой идентификации последнего до сих пор отсутствуют. Остальные 80-90% - это сфера услуг и торговля – отрасли, выпадающие из проектировок правительства. Остается только догадываться, что станет с ассортиментом и ценами на товары и услуги. А большинство из «малышей» уже вряд ли смогут выбраться из «тени», либо вынуждены будут свернуть деятельность. Между тем, по мнению многих экспертов, существенное снижение отчислений для всего малого бизнеса могло бы остановить или повернуть вспять процесс перехода предпринимателей на серые зарплатные схемы.

Остается пока открытым и вопрос финансирования бюджета ПФР. Аркадий Дворкович в качестве источников пополнения фонда называет ФНБ, повышение порога облагаемых зарплат (сейчас он равен 463 тыс. рублей в год) и в перспективе рост ставки налога на прибыль. Эксперты полагают, что устранение дисбалансов федерального бюджета должно идти по пути повышения акцизов на табак и алкоголь, НДПИ на газ и снижения неэффективных расходов. Но, и без реформирования пенсионной системы, включая ее регулирование, здесь не обойтись.

Напомним, первое поручение министерству здравоохранения и социального развития подготовить комплексную концепцию развития пенсионной системы было дано еще весной прошлого года. Предполагалось, что в июне 2010-го ведомство должно было бы внести свои предложения. Но сроки постоянно переносятся. Согласно последним проектировкам, окончательную версию Минздравсоцразвития представит в сентябре-октябре 2011-го.

На минувшей неделе статс-секретарь министерства Юрий Воронин в интервью газете «Коммерсантъ» обозначил некоторые принципы, которые будут заложены в новую пенсионную систему. Ведомство предлагает фактически отказаться от логики так и не доведенной до конца (особенно в части законодательного обеспечения накопительной составляющей и ее рыночных инструментов) реформы 2002 года и вернуться по существу к советской модели, пусть и несколько модернизированной.

Предполагается, что ставка страховых взносов будет ниже. Тем не менее, под нее подпадет уже вся сумма заработка, что, по мнению большинства экспертов, в первые годы работы системы увеличит кумулятивную нагрузку на работодателей даже в сравнении с нынешними 34 процентами ставки социальных платежей. Возвращается и понятие индивидуального среднегодового заработка. Правда, в новой формуле будет учитываться не просто индивидуальный среднегодовой заработок, а его соотношение со среднегодовым заработком по стране.

Вводится еще два элемента, которые будут использоваться при ежегодных индексациях пенсий - средний заработок текущего года и «сложный интегрированный коэффициент, который будет учитывать демографическую и макроэкономическую нагрузку». Если сейчас размер пенсии определяется накопленным каждым работником в течение его трудовой деятельности пенсионным капиталом, который делится на ожидаемый период пенсионных выплат (в настоящее время - 17 лет, но к 2013 году этот срок вырастет до 19 лет), после новой реформы для расчета пенсии будет использоваться новая сложная формула, состоящая из четырех элементов.

В ней будет учитываться стажевый коэффициент - от 0,55 до 0,75. Причем 0,55 - эта та ставка «стажевого коэффициента», которая должна быть установлена при минимально требуемом стаже. Международная организация труда в известной 102-й конвенции о коэффициенте утраченного заработка в размере 40% указывает на минимальный размер стажа - 30 лет. На эту планку и ориентируются разработчики в Минэкономразвития. Понятно, что это предложение насторожило депутатов Госдумы от основных партий - в настоящее время «вход» в пенсионную систему открывает пятилетний стаж. Такого рода новации совсем не кстати в активной фазе электорального цикла. Так что обсуждение порога «вхождения» в пристойную пенсию обещает быть жарким, однако не единственным. Судя по состоянию Пенсионного фонда России (ПФР), нерешенных и при этом неотложных проблем к осени накопится немало.

Каждый год работы сверх минимально требуемого порога даст прибавку к «стажевому коэффициенту» — 0,1, ниже минимального — будет уменьшаться на 0,1. Максимальный размер коэффициента Минздрав предлагает установить на уровне 0,75. Несложно подсчитать, что для получения пенсий по максимуму, необходимо будет проработать 50 лет. Минздрав не скрывает, что введение «стажевого коэффициента» будет означать завуалированное повышение пенсионного возраста. Иными словами, тех, кто соберется на пенсию в «привычном» возрасте, будет ждать не слишком приятный сюрприз в виде маленькой пенсии. При этом коэффициент 0,1 стимулом к продолжению трудовой деятельности назвать не получается.

Между тем, руководитель ЭЭГ Евсей Гурвич, входящий в состав рабочей группы по развитию пенсионной реформы в стране в рамках совершенствования Стратегии-2020, подчеркивает: демографическая ситуация в стране такова, что резкое падение рынка труда ожидается уже к 2014 году. «И по-хорошему бы надо уже сегодня поддерживать его за счет «молодых пенсионеров».

Кроме того, эксперты, например в ЭЭГ, ИНСОРе, Центре развития ГУ ВШЭ, ЦМАКП, Центре стратегических разработок, постоянно напоминают о неразрывности этой проблемы с необходимостью приведения с 2012 года бюджетных правил в соответствие с Бюджетным кодексом. От этих принципов во время кризиса были сделаны, пусть на тот момент вполне объективно обусловленные, но существенные отступления, и возвращаться к ним будет очень трудно. Последствия же этих «уступок» ситуации уже весьма ощутимы. Даже в ближайшие годы не удастся уйти от дефицита бюджета в 2% ВВП.

Естественно, обсуждать предметно пенсионную формулу-2014 сейчас преждевременно, так как это делать просто невозможно ввиду отсутствия деталей. Пока есть лишь намеки на конструкцию отдельных элементов и некий формат общих принципов. Тем не менее, и в этом туманно-инноваторском изложении уже заметны очертания вызывающие как минимум недоумение. Прежде всего, это касается будущего накопительной системы. Намеки, в течение этого года уже сделанные Минздравсоцразвития, донельзя прозрачны. Во-первых, накопительная компонента не должна быть зоной ответственности государства, равнозначной базовой и страховой пенсии. Лучше бы ее вообще сбросить с «парохода пенсионной государственности» в бурные воды финансового рынка. И, во-вторых, уже как закономерное следствие этого, отчисления в накопительную систему должны стать сугубо добровольным делом граждан.

Заметим сразу, что многие эксперты считают такую постановку вопроса правомерной. Мировой опыт знает такого рода решения. Более того, при определенных условиях они могут быть вполне эффективными. Суть проблемы, однако, именно в их содержании. В ИНСОРе, например, обращают внимание на то, что средства накопительной системы (а это к настоящему времени более 1 трлн. рублей так называемых «длинных денег») до сих пор не являются собственностью граждан. Обещания перевести эти накопления из публичного права (то есть собственности ПФР) в предмет права гражданского (то есть, в частную собственность) с разной интенсивностью слышны не один год, но воз и ныне там. Последняя версия законопроекта по этому вопросу и вовсе предполагает сначала забирать деньги у управляющих компаний в ПФР, а затем с его руки помесячно в течение «срока дожития» (в 2011 году это 204 месяца) окормлять граждан, получающих в силу возраста на это право, их же накоплениями. Почему не всю сумму сразу? Почему не по частям в зависимости от выбора самих пенсионеров? Ответов нет и, судя по всему, не будет. Потому что солидными денежными ресурсами можно (в принципе бесконтрольно) подпирать «падающую» систему страховых пенсий.

По мнению экспертов ИНСОРа, такой подход чем дальше, тем больше будет вызывать подозрения в курсе на ползучую национализацию накопительной компоненты и, соответственно, основательно демотивировать инвестиционное поведение граждан в любых формах. Искомые же «длинные деньги» становятся разновидностью виртуальной реальности. Поэтому первое наиважнейшее условие каких-либо действий с накопительной системой – это передача ее средств в частную собственность физических лиц. После этой «малости», считают в ИНСОРе, уже можно было бы выстраивать чисто рыночный механизм формирования и использования накопительных компонент с соответствующей «обвязкой» страховыми фондами (либо за счет участников рынка, либо пополам с государством – вопрос обсуждаем!) по аналогии с системой страхования вкладов, налоговыми стимулами¹ и т.п. Добровольность включения в накопительную пенсионную систему должна быть хорошо мотивирована. Иначе – она превратится в продекларированную фикцию с ничтожными последствиями для ликвидации дефицита «длинных денег». В то же время, уверены в ИНСОРе, укрепление мотиваций к инвестированию в финансовые инструменты на деле бы означало мягкое увеличение пенсионного возраста (по принципу – пользуйся пакетом льгот, пока работаешь).

Естественно, государству не придется быть молчаливым наблюдателем. Напротив, усилится его ответственность за установление правил на финансовом рынке, контроль за их соблюдением профучастниками, гарантии занятости для работающих (инвестирующих) пенсионеров и т.п. При такой перегруппировке функций (и их носителей) очевидное социальное измерение получит и создаваемый международный финансовый центр.

Конечно, речь идет лишь об одном из вариантов перехода к новой пенсионной формуле. Но он не так уж и невероятен, хотя бы потому, что выводит длинные пенсионные накопления из тупиков существующей системы. Важно и то, что людям в этом случае предоставляется реальный выбор.

События минувшей недели не исчерпали проблем. Решение о путях снижения страховых взносов для бизнеса и, следовательно, пополнения бюджета ПФР, отложено на полмесяца. При этом, каким бы оно не оказалось, в любом случае оно временное – через два года к нему придется возвращаться вновь. Уже появилась и горькая шутка: российские реформы вновь идут по Гайдару, только не по рецептам внука, а по алгоритму деда – «нам бы день простоять, да ночь продержаться!». С другой стороны, в этом есть и свой исторический промысел: развилка, на которой находится страна, стала предельно зримой, осязаемой и социально чувствительной. 2014 год – это предельный срок. Скорее всего, решение придется принимать раньше. Скорость ответа прямо зависит от остроты и масштабности вызова.

Марина Войтенко – руководитель департамента информационных программ Центра политических технологий

---

1. Речь может идти о прогрессивной шкале налоговых вычетов из НДФЛ (чем больше отчисляешь в накопительную систему, тем выше размер льготы), льготной ставе подоходного налога при получении накопленных сумм (вместе с кумулятивным доходом от их размещения), одновременном снятии ограничений на объемы отчислений и т.п. При этом вся эта система стимулов могла бы быть прописана в своего рода опционном контракте, заключаемом пенсионером, продолжающим работать, с уполномоченным государственным органом. Составная часть контракта – отказ от получения пенсии на руки в течение оговоренного времени и ее автоматическое размещение в рамках накопительной системы.

Версия для печати