21.06.2011 | Игорь Бунин

Конкурентоспособная Россия: выполнима ли миссия?

В дополнение к предложенной Сбербанком и Всемирным экономическим форумом формуле повышения конкурентоспособности России «3+5», где нужно развить три преимущества (ресурсы, размер внутреннего рынка, образованное население) и побороть пять недостатков (неэффективные институты, качество образования, неэффективные рынки, финансовый рынок, качество работы компаний), я бы добавил свою: «1+1», причем с обеими «единицами» дела у нас обстоят плохо. Это «рост доверия + борьба с коррупцией».

Первая и главная проблема конкурентоспособности – дефицит доверия. Инвесторы не доверяют государству, иностранный бизнес – российским партнерам, российские предприниматели – друг другу. Есть дефицит доверия и между обществом и властью. Мы недавно провели исследование, в ходе которого эксперты отмечали, что видят все больший разрыв между населением и властью, причем властью разного уровня.

Вторая проблема – неясность правил игры. Старые неформальные правила «размываются». Пример: сделка ВР и «Роснефти», которая не могла быть сорвана, но все же была сорвана. Привычка же к формальным правилам, к строгому соблюдению процедуры, уважению к закону в российских условиях не выработана.

Третья проблема – системная коррупция. По данным Левада-центра, 52% граждан считают, что за последние 10 лет воровства и коррупции стало больше, 53% - что влияние бюрократии на жизнь страны стало больше, связи между чиновниками и бизнесом укрепились, воровства и коррупции в «высших эшелонах» больше, чем в «низовых». Власть предпринимает меры по борьбе с ней, но на сегодня они недостаточны. Нет ощущения, что антикоррупционная политика касается – как в Сингапуре – всех чиновников без исключения.

Четвертая проблема – рост ожиданий инвесторов. В 2008 году они были рады, что снова могут выигрывать налоговые споры в арбитражных судах – после того, как ранее государство обеспечивало себе безусловное преимущество. Сейчас, после решительных заявлений российской власти о приоритете инвестиционной привлекательности, бизнес хочет большего – прозрачных, понятных принципов, общих для всех инвесторов. И не только декларируемых, но и реализуемых на практике.

Пятая проблема носит временный характер – это политическая неопределенность. До сих пор неясно, какая конфигурация власти будет в 2012 году. Это стимулирует отток капитала из страны, беспокоит как российских, так и зарубежных участников рынка.

Что надо делать для того, чтобы переломить ситуацию?

Один руководящий сотрудник западной фирмы, давно работающей в России, сказал мне, что его начальство за границей всерьез интересуется лишь двумя вопросами социально-политического характера, актуальными для России:

• борьбой с коррупцией

• проблемой Ходорковского-Лебедева.

Начнем со второго вопроса, как более локального. Если первое дело Ходорковского воспринималось противоречиво (обвиняемые – не ангелы), то второе – как сохранение принципа избирательного правосудия. Это проблема имеет символический, психологически значимый характер – ее надо решать. Но этот локальный вопрос напрямую связан с более масштабным – о доверии к российской судебной системе, степени ее независимости.

Первый вопрос – о коррупции - носит значительно еще более глобальный характер – и для его решения сделаны определенные шаги. Приняты новые законы, но главное – правоприменительная практика, которая должна принять универсальный характер. Не обойтись без введения контроля над расходами государственных служащих, начиная с определенного уровня (влияющего на принятие решений). Чиновников, отвечающих за подготовку законодательных и подзаконных актов, не прошедших антикоррупционную экспертизу, наказывать – вплоть до увольнения – за утрату доверия, если нет оснований для уголовного преследования. Жестко реагировать на любые проявления рейдерства с использованием ресурса «силовых» структур (можно вспомнить «дело Магнитского», «дело Евросети», «дело Гуцериева»).

Необходимы и некоторые символические шаги. Например, судебные дела, имеющие демонстрационный эффект – разумеется, при строгом соблюдении презумпции невиновности (как в Италии начала 90-х – операция «Чистые руки»). В последние месяцы были две такие возможности – «Кущёвское» дело и подмосковные казино. Но первое уже уходит в историю, а второе превращается в поле для соперничества разных групп правоохранителей. Или же, к примеру, нужны символические шаги в ходе реформы МВД – почему хотя бы на юге России отделения милиции нельзя строить прозрачными, из стекла – чтобы труднее было скрыть факты коррупции и нарушений прав человека.

Надо создать систему жесткой моральной ответственности для политиков и государственных служащих высокого ранга не только за преступления (здесь должна действовать ответственность уголовная), но и за правонарушения. Как в Литве, где только что подал в отставку вице-спикер парламента, пойманный на превышении скорости (для современной России сама эта ситуация выглядит экзотичной). Все это важно для социальной психологии.

Теперь о другом, не менее важном вопросе, о котором не упомянул мой собеседник. В современных российских условиях недостаточно только технологической модернизации, осуществляемой из единого центра. Год назад сотрудники Центра политических технологий уже отмечали, что технологические заимствования не решают проблему российской «среды» - институциональную проблему. Председатель правления ЦПТ Борис Макаренко в одной своих статей отмечал: «Удачливого инвестора лишат собственности (см. 116-ое место по защищенности имущественных прав»), выудят прибыль взятками (см. 147-ое место в рейтинге Transparency International), зажмут бюрократическими барьерами (см. 143-е место по экономической свободе) или – в лучшем случае, государство этим не сумеет воспользоваться (см. 110-ое место по эффективности госуправления)¹ ». Опыт свидетельствует, что без комплексных мер, носящих экономический, социальный, политический характер, любые, самые тщательно разработанные, реформы «вязнут», сталкиваясь с инерцией и с сознательным сопротивлением значительной части государственного аппарата, привыкшей к самодостаточности, к контролю над распределением ресурсов. Необходимо формирование «коалиции за модернизацию», которая должна включать наиболее динамичную часть средних слоев населения, бизнес, активную, образованную молодежь, стремящуюся к самореализации. Развитие реальной политической конкуренции, поддержка институтов гражданского общества (снижение уровня недоверия между ними и государством) и независимых СМИ, улучшение качества электоральных процессов.

И последнее. Необходимо менять образ России в мире – в настоящее время страну идентифицируют с непредсказуемым и весьма агрессивным медведем. Для преодоления стереотипов недостаточно только профессиональной имиджевой кампании – необходимо поставить в центр государственной политики интересы «людей дела», готовых инвестировать в экономику, генерировать идеи, реализовать инновационные проекты. В этом случае у России повысится та «мягкая сила», которая решающим образом влияет на образ страны – и на доверие к ней.

Выступление президента Центра политических технологий Игоря Бунина на Петербургском экономическом форуме – 17 июня 2011 года.

Версия для печати