21.06.2011

Голосуйте, и вы увидите нового Януковича!

Парламентские выборы в Украине, намеченные на осень будущего года, привнесут изменения в расстановку и баланс основных политических сил, зададут рамки, в которых эта страна будет жить до 2015 года, когда развернется новая кампания по избранию президента. Избиратели вынуждены будут определяться в условиях традиционно высокого для Украины уровня социального напряжения, который отнюдь не снижается вследствие попыток власти провести ряд непопулярных реформ и повышения коммунальных тарифов. В то же время, несмотря на проблемы с кредитом доверия у власти, оппозиция также отнюдь не блещет успехами. О том, какое направление может принять развитие событий в этой стране - в интервью украинского политолога, эксперта Киевского центра политических исследований и технологий Антона Финько..

- Почему сильное социальное напряжение в Украине не вылилось в массовые акции протеста?

- Конечно, для выражения социального протеста рядовые украинцы имеют более чем достаточно оснований. Однако для страны, которой с немалым трудом удалось восстановить экономический рост и которая несколько лет мучительно переживала политическую дестабилизацию, новый виток общественной конфронтации может иметь тяжкие, пагубные последствия.

Что касается ситуации сегодняшнего дня, то в ее анализе сошлюсь на мнениезнающих людей. Среди них Андре Гундер Франк, Лешек Новак, Джек Голдстоун,Пьер Вилар. Взгляды этой группы авторов удачно проанализированы профессоромПавлом Кутуевым в книге «Подорож на Схiд. ПереОРІЄНТація сучасногосоціологічного дискурсу» («Путешествия на Восток. ПереОРИЕНТациясовременного социологического дисккурса»). Они утверждают, что дляэффективной мобилизации масс самого по себе низового протеста, основанногона сильном социальном напряжении, недостаточно.

Необходимо еще совпадение низового протестного движения, с одной стороны, и брожение части правящего класса, стремящегося стать революционным, с другой стороны. То есть необходим фракционный раскол в правящем классе, связанный с недовольством в распределении ресурсов и статусных позиций. Кстати, в Египте массовые волнения начались в условиях недовольства части правящего класса, особенно армейской верхушки, попыткой президента Мубарака передать власть по наследству своему сыну Гамалю. Массовые манифестации в Тунисе также проходили в условиях, когда руководители вооруженных силы приняли решение не усердствовать в защите президента Бен Али. Наблюдатели склонны полагать, что недавнее покушение на йеменского лидера Салеха не обошлось без «своих»: организаторы покушения были хорошо осведомлены о распорядке дня президента. Волнения в мае 1989 года на площади Тяньаньмэнь проходили в условиях наметившихся еще ранее разногласий в китайской элите, свидетельством чего стала встреча с манифестантами генерального секретаря ЦК КПК Чжао Цзыяна, за которой последовала его отставка.

Со своей стороны Голдстоун, перекликаясь с Эйзенштадтом, отмечает: важен даже не раскол как таковой, а поляризация элиты – наличие двух-трех сплоченных группировок с альтернативными представлениями о социальном порядке. Сами же по себе низовые движения без «смычки» с фрондой в верхах, дескать, обречены на провал. Фракционный раскол, конечно, усиливается, если он поощряется извне в ходе «экспорта революции». Таким образом, если мы сталкиваемся с победоносным или, по крайней мере, достаточно успешным низовым движением социального протеста, то оно является результатом не только породившего его сильного социального напряжения, но и раскола в привилегированных слоях, часть которых оказывается заинтересованной в мобилизации масс.

В конце 2004 года в Украине в условиях, когда режим Л. Кучмы исчерпал свой ресурс, сформировалась подобная ситуация «смычки». Во-первых, сильное социальное напряжение, чреватое массовым низовым протестом. Во-вторых, раскол и поляризация правящих кругов, часть которых в эгоистических интересах передела ресурсов в свою пользу стремилась мобилизовать массы на борьбу против своих конкурентов («бунт миллионеров против миллиардеров»). В-третьих, активное стимулирование протестного движения и раскола элиты извне. Дабы гарантировать безопасность своего капитала, представителям украинским верхов выгодно было поскорее надеть на себя оранжевую ленточку, поскольку к тому моменту уже отпала необходимость вести двойные игры и проявлять лояльность.

В нынешних же условиях интерес элит иной. Пока правящий режим энергичен, не утратил хватку, готов вести борьбу, контролирует прокуратуру, правоохранительную и судебную систему в целом, для привилегированных слоев, чтобы гарантировать безопасность собственного капитала, важно подчеркивать лояльность власти. В этих условиях начался массовый исход бизнеса из рядов оппозиционных фракций. Появилось много перебежчиков. Во фракции Блока Юлии Тимошенко осталось 55 депутатов из 105. Это происходит на фоне дозированного, но весьма чувствительного силового прессинга на ряд видных представителей предыдущего руководства исполнительной власти.

Естественно, что в случае возникновения кризисной ситуации все доблестное воинство из перебежчиков легко может броситься врассыпную, в том числе и в чужие окопы, тем паче, что многим из них уже неоднократно приходилось «перекрашиваться».

Украинский политический класс по характеру своей культуры носит во многом патримониальный («вотчинный», как бы сказали в старину) характер. Живет он зачастую по здоровым законам волчьей стаи. Смыкается вокруг сильного вожака, чтобы «сдать» его, если только он оступится, ослабнет и возникнет ситуация, описанная в известной сказке Киплинга как «Акела промахнулся».

Таким образом, нынешнее социальное напряжение на сей момент не конвертируется в массовые акции протеста, поскольку на сегодняшний день основные фракции правящего класса не проявляет заинтересованности в их стимулировании и предпочитают лояльность. А вот как сложится ситуация в обозримом будущем – посмотрим.

На сегодняшний день брожение в правящем классе связано не с нелояльностью к режиму как таковому, а главным образом с закулисной (а с недавних пор не такой уж и закулисной) борьбой, направленной на подсиживание действующего премьер-министра и смену правительства. Лидеры подпирающих власть финансово-промышленных групп (ФПГ), которые рассчитывают либо занять пост премьера, либо просто усилить представительство в составе Кабинета министров, могут (предположительно) оказывать дозированное протежирование протестным акциям.

Поэтому в СМИ то проскальзывает информация, что влиятельный телеканал, связанный с одной из ведущей провластных ФПГ, неожиданно уделяет подчеркнутое внимание акциям протестов среднего и малого бизнеса, которые без избыточного стечения люда состоялись 19 мая, то вдруг возникают слухи, что представители иной провластной ФПГ не без сочувствия отнеслись к митингам в регионах с требованием отставки правительства.

- В чем причина недоверия к "старой" оппозиции в лице Ю.Тимошенко, А.Яценюка, В.Кириленко?

- Давайте все-таки условимся, что это различные политические силы. В. Кириленко представляет один из многочисленных фрагментов распавшейся «Нашей Украины» - небольшую «оранжевую» политическую группировку, которую с целью политического выживания входящих в нее нескольких депутатов необходимо поскорее интегрировать в состав кого-либо иного, крупного и перспективного проекта.

Полностью относить А. Яценюка к «старым» политическим силам было бы опрометчиво. Да, он был председателем Верховной Рады, главой МИДа, работал в президентском секретариате В. Ющенко и в руководстве Национального банка. Однако общественные ожидания в его отношении отнюдь не исчерпаны. Согласно данным апрельского опроса общественного мнения, проведенного Цетром Разумкова, за него на президентских выборах готовы проголосовать 10% избирателей. Майский опрос компании «Социс» зафиксировал 7,3% его сторонников. В любом случае это – третье место после В. Януковича и Ю. Тимошенко, совершенное достаточное для того, чтобы создать парламентскую фракцию по итогам парламентских выборов следующего года. За «Фронт перемен» в качестве перспективного проекта готовы проголосовать многие умеренные и либеральные избиратели Запада и Центра Украины, оттягивая тем самым голоса у Ю. Тимошенко в качестве главного оппонента действующей власти.

Что же касается Ю. Тимошенко, то ее партия и блок сохраняют на данный момент статус основной оппозиционной силы, активно используя в своих интересах тему прессинга власти против ряда ее представителей. Согласно упомянутому апрельскому опросу, «за» партию Ю. Тимошенко готовы проголосовать 12,5%. Это ее «ядерный», наиболее преданный, базовый электорат, сплотившийся вокруг БЮТ в нелегкой ситуации.

Таким образом, нельзя сказать, что действующие основные оппозиционные силы не имеют поддержки и массива избирателей, которые бы им доверяли.

Другое дело, с Вами нельзя не согласиться в том отношении, что число избирателей, им не доверяющих, превышают количество тех, кто им доверяет. Таким образом, вряд ли они годятся на роль лидеров в случае, если Украину затронут массовые протестные акции.

Это связано, во-первых, с тем, что на БЮТ ложится своя доля ответственности за провалы и дезорганизацию власти времен правления В. Ющенко. Во-вторых, в Украине высокий уровень недоверия ко всем политическим силам, политического классу в целом. В-третьих, в условиях раскола страны нынешние оппозиционные силы не могут рассчитывать на особенно положительное отношение «сине-белых» избирателей, пусть даже недовольных нынешней властью. Среди нынешних оппозиционеров слишком много националистов.

- Почему не сформировалась новая?

- Полагаю, что если бы не раскол на два лагеря, то в Украине появился бы спрос на действенную левую оппозицию. Дееспособные левые силы - явление в любом случае намного более предпочтительное, чем мелкобуржуазный социальный популизм, находящийся в услужении крупного, в том числе компрадорского, капитала.

- Когда мы можем ожидать новый пик социальных протестов в Украине?

- По поводу пика сказать, конечно, проблематично, но, полагаю, что в ближайших планах их организаторов попытаться раскачать ситуацию осенью. Для этого вновь будут стремиться использовать недовольство в среде малого и среднего бизнеса, других социальных групп. Скорее всего, опять раздадутся призывы отправить правительство Н. Азарова в отставку. Протестные акции могут быть использованы в качестве фона для решения правительственного вопроса.

Успех или неудача такого рода акций будет зависеть от того, проявит ли лагерь власти консолидацию или же, напротив, выявятся внутрифракционные разногласия, связанные со стремлением поменять премьера. В последнем случае интересы различных игроков, желающий формирования нового, «постазаровского» правительства, которые есть и в оппозиции, и во власти, совпадут в рамках, так сказать, ситуационной «смычки». Тогда, видимо, возможна смена кабинета министров и политическая перегруппировка.

Конечно, учитывая внешнеполитическую уязвимость Украины, много будет зависеть от того, насколько сильным будет вмешательство в дела Украины извне. На ситуации могут сказаться, в том числе, и взаимоотношения с МВФ, чьи требования усиливают социальные риски.

Что же касается общественных настроений, то майский опрос Центра Разумкова выявил усиление протестного потенциала. 45% респондентов заявили о готовности принимать участие в законных демонстрациях и митингах в случае ущемлениях их интересов, что на 15% больше, чем в апреле. Впрочем, здесь я согласен с теми наблюдателями, включая уже цитировавшегося мною социолога Павла Кутуева, которые подчеркивают, что такого рода опросы фиксируют не столько действительную готовность или неготовность людей выходить на улицу, сколько проявления общего недовольства социально-экономической ситуацией, поскольку для того, чтобы выявить подлинную картину необходимы все-таки более глубокие как количественные, так и качественные исследования. Как напоминает украинский эксперт Ирина Бекешкина, наиболее высокий уровень заявленной готовности к массовым протестам был отмечен во время тяжелейшего экономического кризиса 1998 года, однако тогда это не привело к выходу людей на площади.

В отставке правительства Н. Азарова заинтересованы, во-первых, те оппозиционеры, которые стремятся воспользоваться протестным движением, в первую очередь малого и среднего бизнеса в качестве трамплина по возвращению во власть (например, на должности вице-премьеров или министров экономического профиля); во-вторых, лидеры тех или иных влиятельных группировок во власти, которые рассчитывают привести своего ставленника на должность премьер-министра (причем тактически их интересы могут в чем-то совпадать с интересами тех или иных представителей первой группы); в-третьих, оппозиционные деятели из среды бывшей «Нашей Украины» которые рассчитывают на то, что новым премьером будет А. Яценюк.

Основные аргументы для главы государства здесь будут состоять в том, что нынешний премьер должен взять на себя ответственность за социально-экономические проблемы, и кабинет министров в преддверии выборов с целью ребрендинга власти обязано возглавить новое лицо. Есть обозреватели, которые полагают, что смена руководителя правительства может произойти уже в ближайшее время.

Кстати, в этом отношении лично у Ю. Тимошенко планы по смене правительства, поддерживаемые частью оппозиции, никакой радости не вызывают. В одной из своих статей она отметили: «“Оппозиционеры” требуют отставки Азарова. Только политическим примитивам непонятно, что Янукович мечтает переложить свою ответственность на Азарова, «слить» его ближе к парламентских выборам и сказать: «Голосуйте, и вы увидите нового Януковича».

В то же время у высшей власти есть аргументы и в пользу сохранения нынешнего правительства. Во-первых, оно добилось восстановления экономического роста. Несмотря на имеющиеся критические социальные проблемы и тяжкое наследство, рост ВВП за первые 4 месяца этого года составил около 5%. Хорошую динамику продемонстрировал ряд отраслей промышленности. Увеличились депозиты населения (в прошлом году – на 36%). Уменьшился дефицит государственного бюджета. За первые пять месяцев 2011 года он составил приблизительно 1%. По мнению премьера, кабинет министров располагает необходимыми ресурсами для обслуживания долгов и финансирования бюджетных расходов и не столь уж критически зависит от кредитов МВФ.

Во-вторых, его глава подчеркнуто держится в тени, не имеет никаких президентских амбиций и не может представлять политической угрозы в 2015 году.

В-третьих, как полагает, например, политолог Василий Стоякин сугубо с политтехнологической точки зрения время, когда власти в целом было выгодно использовать нынешнее правительство в качестве козла отпущения, уже миновало. Ситуацию, дескать, «перегрели».

Наконец, в-четвертых, хотя каждая из основных поддерживающих власть финансово-промышленных групп, видимо, лелеет надежду на то, что в случае смены нынешнего главы кабине министров им удастся провести на его место своего ставленника, однако одновременно удовлетворить их амбиции, естественно, невозможно. Все вместе выиграть они не могут. А вот нынешний премьер является нейтральным игроком, чье пребывание напрямую не усиливает ни одну из финансово-промышленных групп за счет других и поддерживает баланс между ними.

Можно сказать, что на данный момент вероятность отставки правительства весьма высока, но она не является совершенно предрешенным делом (по крайней мере, в близкой перспективе).

- Как Вы оцените методику оппозиции - ориентироваться на конкретные социальные слои (учителя, врачи, пенсионеры, бизнесмены и т.п.)? она эффективна?

- Оппозиция стремится найти подходы к тем социальным группам, которые могут чувствовать себя ущемленными в ходе тех или иных неолиберальных реформ, проводящихся властью. С точки зрения ее целей это выглядит логичным. Власть же порою не замечает, как опасно наживать себе врагов среди разных социальных групп.

Сегодня часть правящего класса с целью снижения социальной напряженности и недопущения массовых протестов (особенно опасных в преддверии выборов) стремится найти более мягкий вариант реформ, иная – настаивает на тесном сотрудничестве с МВФ, требующего повышения тарифов на газ для населения и коммунальных предприятий.

Что касается вариантов социального смягчения пенсионной реформы, то сейчас правительство внесло 11 изменений, среди которых – ограничение вип-пенсий; постепенный сценарий повышения пенсионного возраста для мужчин, находящихся на государственной службе; сохранение возможности для женщин выходить на пенсию в возрасте 55 лет при материальном стимулировании более позднего выхода на пенсию и т.д.

В качестве еще одного инструмента снижения социальной напряженности, по мнению политологов, главой государства используется резкая публичная критика руководителей исполнительной власти, ведущая к громким отставкам.

В то же время власть не использует активно такой инструмент повышения доверия к себе, как демонстративная борьба с коррупцией.

Подготовил Олег Горбунов

Версия для печати