05.07.2011 | Александр Караваев

Карабахский ступор: задачи России «после Казани»

Спустя неделю после провала казанской встречи президентов Армении и Азербайджана при посредничестве российского, Дмитрий Медведев, направил главе Армении письмо со своим видением ситуации карабахского урегулирования. Содержание текста широкому кругу лиц неизвестно, равно как и не ясно было ли оно направленно в Баку. Понятно, что Москва стремится сохранить позиции лидера среди провайдеров миротворческого процесса (глава МИД Армении 5-6 июля находился в Москве на переговорах с российским коллегой; затем в Москву прибудет глава МИД Азербайджана). Однако начинать новую игру придется на осколках старой.

Говорят, президент Медведев был так разочарован тем, что на встрече в Казани не был подписан документ по основным принципам урегулирования конфликта, что решил свернуть свою личную посредническую деятельность. Насколько велика вероятность такого сценария? Как способ давления на стороны подобная угроза вполне допустима и вытекает из необходимости мобилизации участников переговоров. Медведев действительно оказался в глупой ситуации: получается, он зря потратил свое время? Девять встреч было организованно в таком трехстороннем формате. В ходе последнего саммита G8, по инициативе Медведева главами США, России и Франции было сделано заявление, призывающее завершить согласование принципов урегулирования на встрече в Казани. Вообще ни один из других постсоветских конфликтов в последние три года не привлекал к себе столько внимания со стороны российского президента. И в итоге ступор. Поэтому естественно, что теперь Москва ищет способы «давить» на стороны. Однако, на мой взгляд, проблема не столько в неуступчивости Еревана и Баку. Москва, к сожалению, по-прежнему не может организовать необходимый жесткий режим подготовки соглашений и контролировать реализацию предварительных этапов. Неудача в Казани извлекает несколько взаимосвязанных уроков.

Первый урок: необходимы крайне жесткие условия модерирования переговорного процесса.

Личных посреднических усилий на уровне главы государства совсем недостаточно, если нет жесткого принуждения сторон к реализации мирного сценария. За те годы, что Москва безуспешно пыталась провести работу по сближению конфликтующих сторон, сформировалось ошибочное представление о том, что стороны должны договориться сами. А спонсоры урегулирования лишь завизируют данное решение. Эта иллюзия очень удобно скрывает слабость российских усилий. Легко сказать – раз они не договорились, ну что можно сделать? Все примеры завершенных, либо растянутых на время, но мирных процессов, указывают на существенную роль внешней силы. Россия не может ждать, когда общества в Армении и в Азербайджане договорятся. Они договорятся не скоро. Их элиту необходимо поставить перед фактом обстоятельств, помочь смириться.

Таким образом, надо выступать не просто арбитром, а организатором и лидером, навязывающим идеи и принуждающим к их реализациям. Поэтому призыв закончить дискуссии по карабахской теме и перейти к делу нужно обратить скорее к Москве, которая со своей стороны должна принуждать Ереван и Баку к реализации выработанного и уже опубликованного плана действий (т.н. «мадридских принципов»).

Второй урок: необходимость открытости и транспарентности переговоров.

Если лидеры МГ ОБСЕ констатировали, что урегулирование в параметрах «мадридских принципов» достижимо, т.е. вполне реализуемо на практике, то необходимо говорить и следующую часть фразы – четко и недвусмысленно определять виновного в срыве договоренностей (или степень вины каждого участника). Опять же, принято считать, что столь прямое «в лоб» давление, может повредить процессу. Не будем забывать, что мы имеем дело не с ближневосточным конфликтом. Где с одной стороны Израиль, авторитетнейшее государство мира, имеющее влиятельную диаспору в мировой элите, а с другой Палестина, за которой арабский мир и Иран. Влияние Еревана и Баку на порядки меньше. Поэтому, если есть желание урегулировать этот конфликт, то действовать спонсоры урегулирования могут в нем куда более жестко и активно. Очевидно, что именно Ереван всячески избегает необходимости выводить свои войска и силы НКР из районов вокруг Карабаха (в этом собственно и состоит первая часть неразрешенных противоречий в карабахском процессе). Роль Москвы как экономического партнера и военного союзника Армении должна заключаться в том, что бы готовить, если хотите, вынуждать Ереван идти на уступки, обеспечивая при этом необходимый уровень безопасности. Москва должна подержать реализацию данного решения, а не оставлять это на волю случая «или как договорятся». Ошибка России в данном вопросе заключается в том, что она поддерживает иллюзию Армении, дескать, проблема рассосется со временем, а угроза войны со стороны Азербайджана лишь пропагандистский жупел. Между тем, очевидно, что время работает против Армении. Москва не сможет сократить или ограничить военные расходы Азербайджана. Для масштабов карабахского конфликта это средства становятся поистине гигантскими, превышающими бюджет Армении. Баку не станет выкидывать деньги на ветер: 2,5$ млрд. и больше в год на оборону это около семи миллионов долларов в день ежедневно. Что это такое, если не процесс вооружения? Это существенный политический рычаг, укрепляющий позиции Баку с каждым годом. Поэтому развязка в любом виде, неизбежна. Ереван может закрыть на это глаза, но Москва не имеет морального права подпитывать деструктивные иллюзии, ведущие к войне между своими союзниками и поражению одного из партнеров. Одна из таких иллюзий касается военной поддержки России и участия ОДКБ в возможном конфликте в Карабахе. Очевидно, что на самой территории Азербайджана (в оккупированных районах вокруг Карабаха и в самом Карабахе) мандаты военных союзников Армении не действуют. Тогда должно было четко и недвусмысленно прозвучать на официальном публичном уровне - Россия не может вступиться за Карабах, равно как Россия не может ограничить военные расходы Азербайджана. Это не стоит рассматривать как ультиматум, это ясная позиция старшего союзника, помогающего смириться с реалиями и минимизировать риски будущих вызовов. Москва, к сожалению, таким образом, не действовала.

Третий урок: необходимость принуждения к диалогу общественности.

С 2008 года было потрачено зря не только время Дмитрия Медведева, но и возможность для установления широкого общественного диалога. Осознавая проблемы связанные с демилитаризацицией и определением статуса Карабаха, Москва могла бы сконцентрироваться на обязательствах по обеспечению информационно-коммуникационных программ, обеспечивающих армяно-азербайджанский общественный диалог. Возвращаясь к предыдущей идее, можно было попробовать в принудительном порядке навязать этот диалог между Баку и Ереваном. В случае неудачи, выстроить его поверх конфликтующих столиц, на территории России. Без особых затрат интеллектуальных и финансовых ресурсов можно было разработать систему обязательных к реализации, и главное контролируемых Москвой, мер по укреплению доверия между армянами и азербайджанцами, осуществлению постоянного диалога, расширению межнациональной общественной и культурной коммуникации. Президент Дмитрий Медведев мог бы стать инициатором и главным политическими координатором подобного постоянного форума на территории России, с целью долгосрочной работы по формированию культуры этнической толерантности и сотрудничества между общественными организациями и гражданами Армении и Азербайджана. Но этого не было сделано.

Высокий мультикультурный уровень социальной коммуникации организовать технически возможно. Его даже можно долгое время поддерживать, пока он не станет органичным. Так было на Кавказе и до советской модернизации и в особенности после второй мировой войны. Поэтому такая модель возможна. Но сама по себе она не построится, такую среду нужно приближать и конструировать.

Александр Караваев, зам.гендиректора ИАЦ МГУ.

Версия для печати