30.08.2011 | Виталий Портников

Букет для Ильвеса

Эстонский президент Тоомас Хендрик Ильвес с легкостью добился переизбрания на второй срок: за него проголосовало 73 депутата парламента страны, при необходимых для победы 68 голосах. Соперничавший с Ильвесом депутат Европейского парламента Индрек Таранд получил всего лишь 25 голосов.

Этот результат был предсказуем: о поддержке кандидатуры Ильвеса договорились партии правящей коалиции, а Таранда поддержала оппозиционная Центристская партия, возглавляемая мэром Таллина и бывшим премьер-министром страны Эдгаром Сависааром. Но так просто выборы эстонского президента проходили отнюдь не всегда. Чтобы стать главой государства в 2006 году, Ильвес вынужден был пройти через настоящее чистилище: он так и не добился победы в парламенте и судьбу президентской должности решала коллегия выборщиков с участием представителей местного самоуправления. Именно благодаря коллегии выборщиков стал президентом Эстонии и предшественник Ильвеса Арнольд Рюйтель.

Примечательно, что настроения в парламенте и коллегии выборщиков столь разнятся, что нередко эстонские политические партии предлагают определиться с различными кандидатурами: в 2001 и 2006 годах Рюйтель не был среди фаворитов парламентариев, его кандидатуру даже не выдвигали для их рассмотрения - и это при том, что в 2001 году он возглавил Эстонию, а в 2006 году лишь незначительно отстал от Ильвеса. И уже то, как драматично проходила борьба за президентский пост - при всей условности полномочий главы государства - всегда свидетельствовало о живости эстонской политической жизни.

Сейчас эксперты в Таллине, как это обычно бывает после практически безальтернативного голосования, пытаются понять, что же означают его результаты - стабильность или застой - и благодарят Таранда даже не за то, что он привнес в президентские выборы хоть какую-то интригу - интриги не было, а за то, что процесс избрания потерял советскую предопределенность. Американскому эстонцу Ильвесу трудно провести такие параллели и понять, на какие сравнения наводят соотечественников заранее подготовленные речи и известные результаты. А для тех, кто такие параллели проводил, были важны прошедшие накануне дебаты между претендентами и то, что президент был вынужден отвечать на неприятные вопросы. На этом фоне принесенные в зал заседаний букеты уже не казались цветами именно для Ильвеса, и сравнение Рийгикогу с Верховным Советом Эстонской ССР уже казалось неуместным.

Что, конечно, не мешает разговорам о том, чьим же все же президентом является Ильвес - «народным» или «элитарным», проголосовало бы за него население или предпочло бы человека, выросшего в Эстонии, а не в США? Вопрос, казалось бы, не праздный - когда в 1992 году в виде исключения проводились общенародные выборы президента Эстонии, в первом туре Арнольд Рюйтель набрал на 12 процентов голосов больше, чем его соперник Леннарт Мери - но до 50 процентов не дотянул. И избиравший во втором туре главу государства парламент - такой была процедура - отдал предпочтение Мери, и ставшему первым после восстановления независимости президентом Эстонии. Но дискуссия о «народности» теряет смысл, когда задаешься другим вопросом: а должен ли быть «народным» президент с такими ограниченными полномочиями? Может быть, как раз в этом случае президент и является символом согласия элит - и то, что эстонские политические партии так быстро его достигли, свидетельствует об отсутствии серьезных разногласий в коалиционной власти и приемлемости кандидатуры самого Ильвеса?

Версия для печати