27.09.2011 | Александр Караваев

План Путина: стагнация

«Когда еще в истории России высшая власть в государстве передавалась так мирно, достойно, честно, по-дружески? Это настоящий пример доброты и нравственности в политике, пример, которому, по-моему, могут позавидовать не только наши предшественники и люди, жившие в советское время, но и граждане большинства стран мира, включая те, которые пытаются нас учить» - глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин.

Если все для Путина сложится удачно, то слова Всевлода Чаплина занесут в учебник политической истории издания 2020 года, а еще раньше на уличные плакаты к государственному празднику 4 ноября. Во всяком случае, нам задан длинный виток истории, стилистически похожий на пик стагнации СССР, конечно, за минусом элементов геронтократии и социалистического аскетизма. Как бы там ни было, Владимир Путин выбрал наиболее прямой и ясный для себя вариант пролонгации власти. Наверное, не имеет особо важного значения, когда именно это решение было принято – ранней весной 2008 года, или ранней весной 2011, вылившись затем в организацию "Общероссийский народный фронт". Было озвучено несколько интересных причин, в том числе Игорем Буниным на «Политком.ру», по которым из ряда прочих вариантов это решение перешло в единственно возможное. Мой вариант сводится к двум мотивам.

Первый - неуверенность Путина в устойчивости своей власти в случае проведения разных демократических «игр». Как известно, либералы предлагали массу вариантов, сводимых в общем итоге ко второму сроку Медведева. Возможно, существовал сценарий и с появлением «второго» преемника, вместо Дмитрия Анатольевича. Оба сценария в разной степени создавали поле политической конкуренции, но размывали приводно-силовые линии власти, завязанные на Владимира Владимировича. Кроме того, эти варианты могли усилить Медведева уже не как потенциального, а как вполне действенного конкурента Путина.

Второй мотив – ожидания отмобилизованной правящей элиты и части населения страны, так называемых «бюджетников». Путинская Россия не фигура речи, это огромная армия бюрократии, силовиков, существенная часть крупного бизнеса, эти группы считают Путина своим кандидатом. С появлением Народного Фронта, Путин получил практически не сопоставимый нынешним политическим механизмам ресурс общественного влияния. Если Медведев ввел в обиход коммуникации власть-общество интернет, стал использовать сетевые сообщества, концентрировался на отдельных профессиональных группах, таких как университетская интеллигенция и прочие, то Путин пошел проверенным веками методом – он «пошел в народ», off line, грубо говоря, пешком без гаджетов. С учетом умножающей силы пиара, для Путина это была беспроигрышная игра.

Является ли решение Путина столь же очевидно позитивным вариантом для развития страны? Сама постановка вопроса на вторую строчку, после личной выгоды говорит о характере российской системы. Судя по опыту первого путинского десятилетия, наверное, будут найдены варианты обойти ожидаемые будущие трудности: объективные экономические и субъективные, связанные с кадровой политикой. В этом можно не сомневаться. Но какой ценой для системы власти? Видимо, малой.

В партийном поле, очевидно, продолжится стагнация, управляемо разгоняемая имитационными проектами лишь к периоду очередных выборов. «Единая Россия» останется партией вне конкуренции, и без конкурентов. Конечно, это не будет вариантом казахстанской партии власти «Нур Отан», но аналогии вполне понятны. Любые вновь возникающие спарринг партнеры будут с заведомо слабыми позициями. Блокирование независимой активности «Правого Дела», это, по сути, сознательная дегенерация единственной партии на право-либеральном фланге. Затем, кооптация части лидеров и интеграция умеренной национал-патриотической риторики (Рогозин и КРО) в поле Народного Фронта – оба этих означенных действия весьма показательны для оценок будущей практики партийного строительства. Кстати, в отношении последнего элемента, следует упомянуть и новый консервативный проект «Единой России» - социально-консервативный союз, он будет заниматься «духовной мобилизацией российского общества». Проект курирует зам. секретаря президиума генсовета «ЕР» Юрий Шувалов. Первое заседание союза происходило в храме Христа Спасителя при участии Клуба православных предпринимателей и совета «Экономика и этика» при патриархе Кирилле.

Таким образом, сильные политические инициативы, призванные оживить российскую картину могут появиться только в ключе инициатив правящей партии. Примером тому служит выступление культового драматурга, запрещенного в служении священника Иоанна Охлобыстина. Выше цитированный протоиерей Всеволод Чаплин в своей статье «Вакуум идей и целей опасен» фактически поддержал «Доктрину 77»: «Однажды Охлобыстин выбрал между пастырством и актерством, теперь надо выбирать между священством и политикой. Но не случайно многих «зацепили» его слова о том, что нашей политической жизни не хватает концепции, философии, идеи. Без всего этого никакая политика и никакое государство не состоятся». Однако, если молодой человек, посетив полит-шоу Охлобыстина, задумается, за кого ему голосовать – отец Иоанн ему подскажет - за лидера Народного Фронта и «ЕдРа», за Владимира Путина.

Кадровые вопросы синтеза условно «людей Путина» и условно «людей Медведева» решать будет технически сложнее. Но они не вызовут серьезные проблемы. Отставка Кудрина, как и ранее отставка Лужкова, казалась тектоническим сдвигом в элите. Однако по существу дела не вызвала серьезных проблем. Более того, Кудрину даже повезло, что он сейчас освободился от своего бремени, до того периода пока груз основных бюджетных выплат обещанных Путиным не ляжет на плечи государства в полном объеме.

Но эта проблема ложится серьезным испытанием на плечи Дмитрия Медведева, как будущего премьера. Помнится, когда Путин стал премьером, тоже были комментарии похожего рода, что данное решение лидера страны не логично, учитывая, что правительство попадает первым под огонь критики. Дело, кончено, было не в слабости кресла, а в силе главного субъекта политики. Тем более тогда, в 2008 году и далее, он знал, что премьерство это его временное положение. А вот для Медведева это начало нового этапа карьеры с неизвестным исходом. На «дворе» начало нового этапа глобального экономического кризиса. План оборонных расходов - 20 трлн. руб. до 2020 года. Необходимость пенсионных расходов (около 1% ВВП к 2015-2016 году) и одновременно выполнение путинской «планки» экономического роста до 6-7% в год. При этом доходы от нефти и газа более не могут быть железобетонной гарантией роста экономки и роста потребностей уровня жизни россиян. К этому можно прибавить обременение Олимпиадой и Чемпионатом по футболу. Весьма вероятно, что России предстоят внешние заимствования.

Далеко вперед предсказывать вызовы и возможные ответы путинской системы невозможно. Но вряд ли Путин «сдаст» Медведева, когда тот как глава правительства окажется под ударом критики в связи с непопулярными мерами и ударами кризиса. Теперь система «утверждена» на годы, и продержится, возможно, не менее полутора десятилетий. Что же касается невыполнения взятых ранее предвыборных обязательств, всегда можно воспользоваться приемом из мира авторитарно-популистких режимов: взамен невыполненных принять еще более высокие обязательства. Все равно, те старые никто не помнит.

Александр Караваев - заместитель гендиректора ИАЦ МГУ

Версия для печати