24.10.2011 | Татьяна Становая

Тандем без курса

17 октября президент России Дмитрий Медведев провел еще одну встречу со своими сторонниками, на которой обсуждалась идея создания «расширенного правительства». Вслед за этим премьер-министр Владимир Путин дал интервью трем российским телеканалам, активно выступив в защиту принятых на предвыборном съезде «Единой России» решений. Однако пока в публичном пространстве нет информации о том, как будет выстраиваться механизм принятия решений, а сигналы, исходящие от основных участников политического процесса, не прибавляют ясности. В настоящее время пересекаются пиаровские ходы в рамках текущей избирательной кампании и более значимые высказывания и действия, последствия которых будут очевидны только после президентских выборов.

Вопрос о том, как будут взаимодействовать Путин-президент и Медведев-премьер, сейчас является вторичным: пока внимание приковано к избирательной кампании, проходящей в условиях подготовки возвращения Путина и ухода Медведева (его отказ от президентского кресла стал более важной новостью, чем согласие возглавить правительство). Однако Медведев здесь оказался в более сложном положении - на посту премьера ему придется решать сразу несколько проблем. В первую очередь, это проблема статуса. Медведев как бывший президент с нереализованной программой и концепцией «Россия, вперед!» будет вынужден, как и на своем нынешнем посту, искать пути совмещения своих амбициозных планов с политико-юридическими возможностями на посту премьера. Для Путина такой проблемы не было. Он неформально обладал гораздо большими возможностями, чем любой иной премьер в современной истории России, контролируя кадры, правительство, силовиков и парламент и поддерживая всю эту систему своего правления за счет высокого рейтинга. Кроме того, как таковой программы у Путина не было, если не считать приоритета поддержания стабильности, регулярного повышения размеров социальных выплат и разруливания сложных ситуаций посредством инструментов «ручного управления».

Поэтому перед Медведевым стоит проблема компенсации слабых мест своего будущего положения в системе принятия государственных решений и укрепления института премьерства за счет дополнительных конструкций. Здесь главная интрига состоит в том, в какой мере Медведев получит свободу выбора основных претендентов на министерские кресла, а также формирование (реформирование) структуры нового правительства. Очевидно, что выбор тут будет весьма ограниченным. Показательно, что Путин в интервью трем российским телеканалам постоянно говорил о формировании правительства, используя местоимение «мы». С одной стороны, он призвал избегать кадровой чехарды и заступился за действующих министров, дав понять, что никто из них, по сути, не достоин увольнения. Однако, с другой стороны, он указал, что «парламент должен обновиться значительным образом, и правительство тоже». Противоречие исчезает тут достаточно легко, если понять, что часть министров переведут в Кремль или в советы директоров госкомпаний. А Путин будет и дальше играть ключевую роль в принятии кадровых решений. Он лишь один раз сказал о том, что Медведев будет формировать правительство (при оговорке, что «вместе» с «ЕР» он будет реализовывать программу), и четыре раза прямо указывал, что правительство будем формировать «мы».

Неясна судьба и президентских начинаний: судебной реформы, реформы полиции, либерализации уголовного и уголовно-процессуального законодательства, смягчение политического законодательства, антикоррупционные инициативы. Путин намекнул, что не исключает ревизии проведенных преобразований. «Посмотрим, как будут функционировать те инструменты, которые Дмитрий Анатольевич предложил. Мы делаем это вместе – чтобы было понятно. Но, конечно, Дмитрий Анатольевич был Президентом, и окончательное слово в этих вопросах, конечно, всегда было за ним. Я к этому с уважением отношусь. Они приняты, будут имплементированы, будут работать. И мы вместе будем смотреть – и в рамках партии «Единая Россия», и в рамках Общероссийского народного фронта будем смотреть, как это все функционирует, как работает. Если нужно, мы будем вносить какие-то коррективы».

Наконец, меняется и функционал Медведева: утрачивая статус президента он теряет и роль стратега развития страны, превращаясь в исполнителя стратегии, которая, по идее, должна быть предложена Путиным. Здесь есть две проблемы. Первая – неконкурентная политическая среда, в которой программы, разрабатываемые властью, могут быть виртуальными (подобно «Плану Путина» 2007 года) или реальными, но не представленными обществу. Так, программа народных инициатив, разработанная в рамках ОНФ (и института Николая Федорова), была опубликована лишь 23 октября. Однако партия «Единая Россия» уже идет на выборы с программным обращением, сделанным на основании выступлений Путина и Медведева.

Судьба стратегии-2020, которая разрабатывалась экспертами для правительства, пока не определена.Вторая проблема – это судьба самой медведевской повестки. Судя по публичной риторике, лидеры, похоже, договорились в общих чертах о том, что Медведев будет заниматься технологической модернизацией, тогда как Путин – обеспечивать политическую стабильность. Это соответствует «столыпинской» стилистике, которой явно симпатизирует Путин, принципу «сперва - гражданин, а потом гражданственность». Вопрос в том, что в современных условиях глобального мира воспитать граждан без политической конкуренции еще сложнее, чем сто лет назад, когда Столыпин пытался «создавать» граждан из мелких собственников (да и этого процесса сейчас нет). И неясно, насколько подобную договоренность (если она есть) удастся долго реализовывать на практике.На фоне всего этого комплекса вызовов новой реальности, появляется идея Медведева о создании «расширенного правительства» и общественного комитета сторонников. Вообще, «расширенное правительство» в прошлых реалиях российской политики означало традиционный кабинет министров плюс губернаторы и представители местных органов власти. Медведев явно вкладывает в это иной смысл. Из его слов, произнесенных на последней встрече со сторонниками, следует, что будет функционировать, с одной стороны, «компактное, недорогое, необременительное для налогоплательщиков, для всех наших граждан правительство». С другой стороны, будет создана система обратной связи через институт общественного комитета сторонников, который должен будет «выработать предложения по реформе госуправления, а также предложить инструменты обратной связи, предусматривающие вовлечение граждан в процесс управления страной».

Получается нечто вроде Общероссийского народного фронта, но только вокруг Медведева. ОНФ также создавался для обновления власти и выработки идей развития страны, только как надстройка по отношению к «Единой России». Правда, цели были совсем иные: Путин, тем самым, пытался расширить электоральную базу партии власти, побудив голосовать за нее тех, кто в ней разочаровался, но сохраняет конформизм и симпатии к партийному лидеру. Для Медведева же создание общественного комитета сторонников – это расширение его базы поддержки среди общественности и элиты: будущему премьеру понадобятся политические ресурсы для реализации более самостоятельной кадровой политики и государственного курса. Впрочем, на посту президента он практически ничего не сделал для создания такой базы – так что речь идет о действиях в ситуации, когда многие возможности уже упущены.

Однако достижение этой цели для Медведева наталкивается на политические ограничители и ограниченность его же собственной ресурсной базы. Так, в общественный комитет не попали те, кто считались сторонниками Медведева и критиками Путина. Практически отсутствуют знаковые фигуры, которые представляла бы правозащитные организации, независимые СМИ или либеральных экспертов-экономистов. В комитет вошли ряд мэров и губернаторов, включая президента Татарстана Рустама Минниханова, мэра Москвы Сергея Собянина, губернатора Красноярского края Льва Кузнецова, губернатора Краснодарского края Александра Ткачева. От федерального правительства – всего два заместителя Министра экономического развития Станислав Воскресенский (человек Аркадия Дворковича) и Алексей Лихачев. От партии власти в комитет вошли член президиума генерального совета партии «Единая Россия» Андрей Воробьев, Светлана Журова, депутат Владимир Плигин, председатель Комитета Государственной Думы Федерального Собрания по труду и социальной политике Андрей Исаев, который прямо выступал за избрание президентом Путина. При этом Воробьев, по слухам, ищет новое место работы.

Есть представители СМИ: президент издательского дома «7 дней» Дмитрий Бирюков, гендиректор НТВ Дмитрий Самохин, главный редактор телеканала Russia Today Маргарита Симонян, а также откровенно антилиберальный интернет-продюсер Константин Рыков. Независимым можно назвать лишь Николая Сванидзе, который давно близок к Медведеву (он, в частности, написал о нем книгу). Деятели культуры – активно, взаимодействовавшие с властью - кинорежиссер Федор Бондарчук, саксофонист Игорь Бутман, телеведущая и член ОП Тина Канделаки, писатель Сергей Минаев. Общественные организации представлены в основном близкими к Владиславу Суркову фигурами: прокремлевскими молодежными организациями (один из основателей «Наших» Роберт Шлегель), директором Института общественного проектирования, главным редактором журнала «Эксперт», членом ОП Валерием Фадеевым. Сложнее ситуация с политтехнологом, директором «Центра современного искусства» Маратом Гельманом, который долгое время был близок к Кремлю, но в прошлом году «столкнулся» с Василием Якеменко (фактически обвинив его в причастности к жестокому избиению журналиста Олега Кашина) и только что лишился должности члена Общественной палаты.

Среди непосредственно близких к Медведеву фигур можно назвать помощника президента Аркадия Дворковича, директора по правовым вопросам Фонда развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий «Сколково» Игоря Дроздова, председателя Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павла Крашенинникова, заместителя министра юстиции Юрия Любимова. С оговорками к числу пропрезидентских людей можно отнести и главу «Сколково» Виктора Вексельберга.

Такая «опора» в виде «расширенного правительства» может в итоге превратиться для Медведева в обузу, а не дополнительный ресурс. Интересно, что Медведев пообещал пригласить «часть присутствующих» на встрече с ним сторонникам в малое правительство и иные структуры. В этой связи возникает вопрос, какова будет судьба некогда громкого проекта под названием «кадровый резерв президента».

Общественный комитет сторонников Медведева пока выполняет по большей степени предвыборные задачи, являясь более удобной, чем партия власти, площадкой Дмитрия Медведева для обсуждения будущих планов и кадровых решений. Однако после выборов и формирования кабинета министров роль комитета выглядит неясной – возможно реальное ограничение его функций предвыборными задачами. При этом тот факт, что комитет стоит из «сторонников Медведева» вовсе не пугает Путина. Во-первых, такой состав комитета не будет предлагать никакой «оттепели» или призывать к либерализации политической системы. Во-вторых, комитет выполняет роль «связки» между путинскими сторонниками и Медведевым, обеспечивая взаимозависимость обоих лидеров. В-третьих, комитет не обладает никакими юридически обязывающими полномочиями, возможностями и ресурсами. Основная же власть будет сосредоточена в руках нового президента.

Путин же, как будущий президент, настроен на защиту той системы, которая уже функционирует. В интервью трем телеканалам он дал понять, что иной альтернативы нет, а то, что он представил в качестве альтернатив, на его взгляд – губительны для страны. Первая – это конец 80-х (в случае победы левых сил), и вторая - 90-е, кровавый Кавказ и бандитизм. На все претензии о возвращении «застоя» Путин приготовил два «но». Во-первых, это тот факт, что тандем занимается развитием страны, а, во-вторых, это демократично, потому что в США Рузвельт избирался на 4 срока, а во Франции срок президентских полномочий был семилетним без ограничений количества.

При этом интересно, что, скорее всего, и после избрания Путина, назначения Медведева главой правительства, разница в риторике и акцентах между двумя лидерами сохранится, что видно и сейчас. Так, пока Путин апеллирует к брежневской эпохе, Медведев на встрече со сторонниками говорил о недопустимости застоя и стагнации. Разница акцентов была видна и во внешней политической тематике – по Таможенному союзу и делу Тимошенко (подробности в материалах ниже). Скорее всего, разночтений не избежать, хотя оба лидера сейчас всеми силами пытаются продемонстрировать сплоченность команды. Так, 21 октября оба посетили штаб-квартиру партии «Единая Россия», а Медведев в весьма несвойственном для него стиле обрушился с критикой на оппонентов «Единой России». «Те, кто обвиняют партию в различного рода нарушениях, в том, что она работает не так, как надо, они сами-то что сделали?» – сказал Медведев в пятницу на видеоконференции с региональными штабами «Единой России». Для Медведева важнейшей задачей является не только провести партию власти через парламентские выборы, но и выстроить с ней отношения так, чтобы в дальнейшем иметь больше возможностей для влияния на ее идеологию и кадровую политику.

После объявления о готовящемся выдвижении Путина на пост президента и назначении Медведева главой правительства, Медведев демонстрирует большую лояльность существующим институтам и партии власти, в частности, а первоочередной задачей политических властей становится максимизация результата «Единой России» на выборах. Однако после завершения избирательной кампании, противоречия могут снова выйти наружу, а разногласия – стать реальностью из-за различного видения роли премьера Медведева в системе выработки и принятия политических решения со стороны обоих лидеров. И попытки создания дополнительных институциональных надстроек, в частности, в виде общественного комитета сторонников Медведева, - лишнее этому подтверждение.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати