28.12.2011 | Татьяна Становая

Психотерапевт Путин

Вчерашнее заседание Народного штаба и Федерального координационного совета Общероссийского народного фронта (ОНФ) во главе с Владимиром Путиным лишь подтвердило, что власть не отказывается от прежней стратегии политического управления, а последние кадровые решения вполне вписываются в логику жесткой линии в отношении оппозиции и уличных протестов. Владимир Путин решительно ответил на главное требование оппозиции – отмена итогов выборов. Никаких перевыборов не будет, отрезал премьер.

Надо признать, что власть и так пошла неожиданно далеко в своих уступках оппозиции, и те политические реформы, которые были объявлены в рамках ежегодного послания президента Федеральному Собранию, явно выходили за пределы реальных мечтаний лидеров оппозиции. Поэтому собственно ничего удивительного в том, что премьер отмел возможность перевыборов, нет. Однако удивительным кажется другое: непонимание того, что в нынешних условиях строить диалог подобным образом – это лишь провоцировать «раздраженные городские слои» на еще больший протест.

На самом деле обществу, по сути, предложена сделка: протестующие принимают итоги выборов в Госдуму в обмен на обещание власти провести честно президентские выборы. Однако такая сделка, как минимум, подразумевает взаимодоверие сторон, в противном случае это предложение превращается в ультиматум. Например, вчера темой дня в интернете стала не только отставка Суркова, но и многочисленные отказы судов в рассмотрении жалоб по выборам или проигрыши оппозиции в судах. Путин призывает оппозицию идти в суд, она идет, но наталкивается на стену препятствий, убеждаясь лишь в том, что дано политическое указание удовлетворять минимальные требования оппозиционеров. Вся административная машина брошена на то, чтобы защитить итоги выборов в Госдуму. Поэтому когда премьер призывает идти в суд – ему не верят.

Не верят ему и особенно после того, как он призывает к общенациональной психотерапии (то есть, как заявил однажды источник в Кремле «Коммерсанту», - включить погромче телевизор), а пресс-секретарь Путина связывает всплеск протеста с «эмоциональной перегрузкой» выборами. Всё это дает лишний повод большой интернет-аудитории рассуждать о том, кто тут реально больной, а кто доктор, и почему так глубоко засело неуважение власти к активной части общества. Диалога не получается и после того, как премьер пренебрежительно отозвался о самих протестующих. «В чем проблема здесь? У них нет ни единой программы, программ много, но нет единой программы», - заявил Путин. Оппозицию он назвал «броуновским движением», которому не нужна перспектива развития. «И флаг им в руки, они имеют право на существование, и на самом деле я считаю, что и к ним нужно относиться с уважением», - сказал премьер.

Поэтому когда премьер предлагает сделку в виде признания итогов выборов в обмен на обещание провести честные президентские выборы – это не работает. Даже несмотря на намерение установить на каждом участке веб-камеры (уже много писалось и говорилось о том, что это не станет гарантией отсутствия фальсификаций) и слова наивного пока еще Кудрина о том, что Путин искренне хочет честных выборов. Разве можно говорить о равноправной сделке, если одна из сторон считает другую «бандерлогами», агентами Госдепа США и откровенными психами, нуждающимися в терапии, и главное – не скрывает этого отношения?

Поэтому на самом деле вместо сделки премьер предлагает оппозиции ультиматум, суть которого в том, что никакого выбора у оппозиции нет, а есть надежда на то, что власть учтет ее озабоченность выборами и, может быть, приложит к этому некоторые усилия для повышения собственной же легитимности. Парламентские выборы при этом жестко выведены за пределы торга.

На самом деле сейчас в России развиваются две противоречащие друг другу, но совместимые тенденции. Первая – это ужесточение политического управления через усиление фигур, в чей набор идеологических ценностей демократия входит с конца списка приоритетов. Сергей Иванов, Вячеслав Володин – это фигуры, которые заставят сожалеть об уходе «одиозного для этого прекрасного нового мира» Суркова. Несмотря на смягчение информационной политики (госканалы стали показывать протест практически как он есть и даже давать слово оппозиционерам), стратегия отношения к оппозиции остается прежней – она не воспринимается как сторона для полноценного диалога. Содержательная часть информационной политики Кремля вчера была весьма точно сформулирована Станиславом Говорухиным: «восстание VIP-персон против быдла». Причем понятие «быдло» Говорухин употребляет примерно в том же смысле, как Алексей Навальный слово «хомячки» (цитата из выступления на Чистых прудах: «да, я сетевой хомячок! и я перегрызу глотку этим скотам!»). Поэтому реальная тактика власти на сегодня – это не просто уступки, это смена информационной парадигмы, где «народ» пытаются противопоставить VIP протесту «зажравшихся персон», уставших от Куршавеля.

Вторая тенденция – это реформы, которые действительно демократизируют систему. Однако при наложении одной тенденции на другую происходит качественная реакция, которая на выходе дает только одно: усиление ручного управления, ослабление институтов (понятно, если закон стал либеральнее, то нужно приложить больше усилий для минимизации негативных политических последствий его для власти). Сейчас власть пытается быть не слишком одиозной, стремясь выдержать до выборов формат «ни войны, но и ни мира» в отношениях с оппозицией. После президентских выборов, вероятно, стоит ожидать «охоты на ведьм». Президентские выборы для Кремля пусть и содержат сейчас интригу (состоится ли победа Путина в один или два тура), но в любом случае будут более легитимны, чем парламентские. А значит, с точки зрения власти, «мочить» оппозицию потом будет проще и безопаснее, чем сейчас.

Версия для печати