02.04.2012

В поисках гибкости

После победы Владимира Путина на президентских выборах в политической жизни возникла некоторая пауза, во время которой политологи и журналисты пытаются по косвенным признакам угадать, каким будет курс нового главы государства. Сможет ли Путин удержаться на своем посту весь срок, отпущенный ему Конституцией? Президент фонда "Центр политических технологий" Игорь Бунин уверен, что сможет, если проявит изрядную политическую гибкость и откажется от авторитарного стиля управления страной.

ПРОФИЛЬ: Пресс-секретарь премьер-министра Дмитрий Песков недавно заявил, что "первый срок Владимира Путина - это была реанимация страны, второй срок - реабилитация, а сейчас начнется физическое и духовное развитие страны - ее экономики и всех-всех областей". Вы разделяете подобный оптимизм по поводу третьего срока Путина?

Бунин: Ситуация такова, что если новый президент Путин и новый премьер-министр Медведев не будут проводить те реформы, которых требует общество, то срок путинского правления может завершиться раньше, чем положено по Конституции. Так как, несмотря на то, что Путин на этих выборах получил поддержку 64% избирателей, его электорат крайне нестабилен. Примерно на 40% его составляют люди старших возрастов, жители провинции, бюджетники и чиновники, узнающие новости из телевизора. И хотя эти люди по-прежнему считают курс Путина верным, в ситуациях, когда возникает сильный раздражитель, они тут же меняют свое отношение к власти на 180 градусов. Лояльность этой огромной массы народа можно гарантировать только при очень благоприятных ценах на нефть. Как только они упадут, окажется, что власть больше не может подкармливать эту патерналистскую группу населения. Вторая часть людей, которые поддержали премьера, сделала это только из-за того, что на этих выборах не было реальной альтернативы кандидату Владимиру Путину. Не было кандидата, который выглядел бы как вполне реальный президент. Это группа, которую можно назвать представителями среднего класса. Они работают в крупных корпорациях и на предприятиях, связанных с государством. Всем этим людям проголосовать за Путина было нелегко...

ПРОФИЛЬ: Будет ли, на ваш взгляд, Путин продолжать демократические преобразования Дмитрия Медведева после своей инаугурации, создавая общественное телевидение и более либеральное политическое пространство и т.д.?

Бунин: Сейчас задача Путина - сохранить поддержку общества хотя бы в таком половинчатом виде. Тем более что уже в июле россиян ожидает повышение тарифов, а рано или поздно, вполне возможно, и повышение пенсионного возраста, связанное с дефицитом Пенсионного фонда. Все эти социальные проблемы могут ударить по людям, которые являются главной поддержкой Путина. И для того, чтобы сохранить лояльный ему электорат, у президента нет другого выхода, кроме как отказаться от идей суверенной демократии, от авторитарной системы, от политических манипуляций и других элементов власти, которые доминировали все нулевые годы. Тем более что часть путинского электората уже сейчас заинтересована в реформах, в другом телевидении, в иной политической модели.

ПРОФИЛЬ: Но насколько далеко может пойти Путин в реализации таких демократических реформ?

Бунин: Реформы "по Путину" будут выглядеть таким образом: все, что необходимо дать, будет дано. При этом все время будет делаться шаг вперед и затем шаг или два шага назад. Хотя в принципе те политические реформы, которые проводит Дмитрий Медведев, уже будут достаточны для того, чтобы общество развивалось и после президентских выборов.

ПРОФИЛЬ: Как вы считаете, насколько высока вероятность повторения крупных протестов в мегаполисах в поствыборный период?

Бунин: Оппозиция уже стала понимать, что одним прыжком перепрыгнуть ров нельзя. Если сначала казалось, что еще чуть-чуть - и огромная масса людей выйдет на улицы Москвы, а значит, "победа будет за нами", то потом выяснилось, что это далеко не так. Но, с другой стороны, стало понятно, что поводом для протеста может стать что угодно - фальсификации на выборах в Астрахани, проявления административного ресурса в Ярославле, в Тольятти и т.д. Любая конфликтная ситуация моментально может перейти точку кипения. А если учесть, что теперь массовые фальсификации на выборах будут переноситься на периферию, то волны недовольства хотя и станут, скорее всего, провинциальными, зато будут возникать постоянно. И если Путин не будет проводить курс, открытый обществу, откажется от реформ, ему, возможно, даже придется уйти раньше. Ведь любой протест, например против очередной пенсионной реформы, будет тут же подхвачен всеми оппозиционными партиями.

ПРОФИЛЬ: После того как в России появятся десятки новых партий, можно ли будет говорить о появлении новой оппозиции в стране? Иными словами, смогут ли внесистемные лидеры выйти за рамки своих маргинальных ниш?

Бунин: Есть один полюс, который может быть создан на либеральном фланге. Он может быть, с одной стороны, сформирован Михаилом Прохоровым, получившим на выборах 8%. На руку ему играет и сильная потребность россиян в новом лидере, и то, что у него есть финансовые ресурсы. Но при всем том он не понимает политиков и делает ставку на предпринимателей. Кроме того, он никогда не участвовал в политическом строительстве. Однако есть другой полюс, связанный с человеком политической страсти, - с Владимиром Рыжковым. И если бы произошло некое объединение Прохорова, Рыжкова, а также Алексея Кудрина, как эксперта мирового уровня, в одну партию, то тогда у либерального проекта появился бы шанс стать крупной политической силой. Особенно если бы к этому добавилась способность кого-то из этих политиков использовать популистские лозунги, так как на одной либеральной идеологии объединить электорат свыше 10-15% очень сложно. Но если Рыжков или Прохоров станут действовать в одиночку, их шансы будут весьма небольшими.

ПРОФИЛЬ: А что касается такого политика, как Алексей Навальный?

Бунин: Часть экспертов считали, что у него большое будущее, некоторые даже видели его будущим президентом страны. Но позже выяснилось, что нынешнее общество не очень похоже на общество конца 80-х годов. Оно стало более рациональным и менее склонно к тому, чтобы идти за лидером. Тем более что у Навального пока нет своей партии.

ПРОФИЛЬ: А среди левых лидеров кто-то в будущем сможет составить конкуренцию лидеру КПРФ?

Бунин: Если мы посмотрим на левый фланг, то увидим, что очень тяжело проникнуть на территорию Коммунистической партии, внедриться в ее ядерный электорат. И хотя этот электорат постепенно уменьшается, КПРФ все равно будет притягивать к себе значительную часть избирателей. С другой стороны, если Удальцов, Гудков или Пономарев сформируют свою новую партию, они смогут привлечь к себе часть левого электората. Тем более что Коммунистическая партия находится в достаточно серьезном кризисе. Даже попытка КПРФ во время президентской кампании скорректировать свой образ с помощью Сергея Удальцова, своего рода нового левого политика, фактически провалилась. Да и "Справедливая Россия" также находится в глубоком кризисе. В партии уже формируется несколько течений, и неизвестно, как она будет дальше развиваться.

ПРОФИЛЬ: Даже соратники Путина признают, что его самая большая проблема - неумение расставаться с людьми. Как вам кажется, кем из круга своих приближенных министров, вице-премьеров или миллионеров придется пожертвовать Путину, чтобы снизить протестные настроения в обществе? И готов ли он пойти на такие шаги?

Бунин: Правительство будет создаваться путем переговоров Путина и Медведева. В результате этих переговоров доля людей, связанных с Медведевым, будет расширена, так как он уже явно не будет техническим премьером. Само же прави-тельство значительно омолодится и обновится. И, в первую очередь, из него уйдут люди, несовместимые с будущим премьер-министром. Например, одним из таких людей будет Игорь Сечин. Он может занять руководящий пост, например, в Совете безопасности или в госсекторе экономики. Также из правительства может уйти Дмитрий Козак - возможно, он получит равноценную должность. Кроме того, есть ряд министров, которые должны стать "козлами отпущения" в глазах общественного мнения. Это министры образования, здравоохранения, внутренних дел. Что же касается представителей силовых структур, то все эти люди находятся в подчинении Путина, и большинство из них, скорее всего, останутся на своих постах.

ПРОФИЛЬ: Как вы оцениваете возможность создания коалиционного правительства?

Бунин: Это исключено. Прохоров уже отказался работать в правительстве. Миронов пока остается в партии. Возможно, кого-то из ЛДПР, как Сергея Калашникова, могут взять на какой-то пост в Белом доме, так как раньше он был министром. Вероятно, найдут еще несколько людей, которые раньше работали на госслужбе, а теперь являются членами оппозиционных партий. Но сейчас главный вопрос в том, сохранится ли во власти "республика товарищей Путина", которая была установлена в России в нулевые годы.

ПРОФИЛЬ: Вы уже сказали, что Дмитрий Медведев не будет техническим премьер-министром. Означает ли это, что в 2018 году у него будет шанс вновь стать президентом России?

Бунин: Я думаю, что соглашение между Путиным и Медведевым сведено к простой формулировке - я тебя сохраняю премьер-министром до 2018 года, а затем ты становишься президентом. Но говорить об этом сейчас, учитывая, что система достаточно турбулентна, совершенно бессмысленно.

Материал опубликован в журнале «Профиль» 02.04.2012

Версия для печати