25.04.2012 | Ростислав Туровский

На пороге новой многопартийности: за кем пойдут регионы?

В связи с очередной реформой партийного законодательства не приходится сомневаться в том, что в стране появятся новые партии, возможно, их будут десятки. Новое лицо и новая структура российской партийной системы только начинаются формироваться и, очевидно, что они будут серьезно отличаться от прежней «семипартийщины». Успешность и устойчивость как старых, так и новых партий самым принципиальным образом зависит от их региональных сетей, от создания дееспособных структур на территории, привлечения там партийного актива и непосредственной работы с избирателем. Один из уроков недавних президентских выборов состоит в том, что попытки мобилизовать массового избирателя через федеральный телевизионный «ящик» стали неэффективными, на этом погорели многие оппозиционные кандидаты, практически забросившие личную работу в регионах и отказавшиеся от поездок по стране. Напротив, например, длительное существование развитой региональной сети обуславливает наличие относительно устойчивой электоральной поддержки у КПРФ, которая подтвердила это во время недавнего избирательного цикла, вновь заняв уверенное второе место. М.Прохоров был единственным кандидатом (кроме В.Путина), который часто ездил в регионы, и это тоже не замедлило сказаться на результате.

В то же время появится и множество скороспелых партийных проектов столичного происхождения, возникнут партии-карлики, и в этом плане ситуация будет напоминать 1990-е гг., когда в выборах участвовали десятки партий, блоков и движений. На самом деле нельзя считать полностью исключенным и возникновение региональных партий, а также партий этнических и религиозных. Их основателям придется поработать над созданием множества региональных отделений, но резко сниженные требования к их численности в принципе позволяют решить такую задачу. Но урок 90-х гг. и в том, что, несмотря на участие в выборах десятков игроков, заградительный барьер преодолевают очень немногие, т.е. избиратель умеет отсортировать «мелочь» и «шелуху», увидев и поддержав более перспективные партии. Сценария успеха в сущности два. Или это наличие узнаваемого и достаточно популярного лидера, на чем всегда играла ЛДПР. Или создание разветвленной региональной сети, привлечение сильных лидеров на местах, мобилизация актива. Лидер все равно нужен, но второй сценарий придает голосованию необходимую устойчивость.

Регионы принципиально важны и по той причине, что новая партийная система будет проходить многолетнюю обкатку на выборах региональных законодательных собраний, органов местного самоуправления (где, напомним, выборов по партийным спискам будет гораздо больше), а также на губернаторских выборах. Тем самым будет создаваться основа для голосования на следующих думских выборах. Аналогично региональные выборы 2004-07 гг., которые проводились в том числе по партийным спискам, готовили почву для федеральной кампании 2007 г. и в конечном итоге способствовали формированию «Единой России» и ее массового электората. Напротив, новый затяжной цикл региональных и местных выборов приведет, по всей видимости, к более сложной партийной конфигурации.

Если считать процессы формирования партий по-прежнему управляемыми и прогнозируемыми, а кремлевская администрация не может и не хочет считать по-другому, то новым замыслом властей является крайне фрагментированная партийная система. У такой системы есть своя логика. Она создается в виде реакции на рост оппозиционных настроений и имеет целью раздробить оппозиционный электорат на множество мелких кусочков, развести его по разным идеологическим платформам, стимулировать и столкнуть лбами вождистские амбиции, чтобы не дать сформироваться единой и мощной оппозиции. Протестные акции последних месяцев подтвердили, что оппозиция действительно фрагментирована, и что у нее нет действительно популярных, «народных» лидеров. Кремль в таком случае может использовать и уже использует тактику «разделяй и властвуй», восстанавливая вместо доминирующей партии модель управляемой многопартийности, элементы которой присутствовали во второй половине 1990-х гг. и самом начале 2000-х гг. Но тогда это были элементы, а сейчас речь идет о целостном проекте. Есть, в частности, такая апробированная модель управления партиями, как вовлечение их во власть, распределение руководящих постов в законодательных органах. Недавние думские выборы показали, что власти готовы идти на большие уступки, чтобы сделать оппозицию полностью системной. В этих условиях нас неизбежно ожидает и бесконечное выяснение отношений между «радикалами» и «соглашателями» на всех партийных флангах, попытки создать «подлинную» оппозицию в противовес «продажной» и т.п.

Но было бы большой ошибкой рассматривать новую партийную систему только как очередной хитроумный проект Кремля, призванный стабилизировать ситуацию на ближайшие несколько лет за счет партийных «разводок» и дезориентации протестного избирателя. Дело в том, что в политику приходят уже новые, более молодые поколения, перспектива и временной горизонт которых не ограничены 5-6 годами до следующих федеральных выборов. В этом еще один урок прошедших федеральных выборов. Эти поколения не могут и не будут связывать свою перспективу с адаптацией к персоналистскому режиму В.Путина, новое издание которого нас сейчас ожидает. Они скорее всего предвидят и понимают, что ресурсы этого режима будут ограничены одним президентским сроком, а отнюдь не двумя, а значит, для них все только начинается. Конечно, создатели новых партий и новые лидеры партий уже давно существующих может быть и будут начинать с «соглашательства» и даже с ролей откровенно кремлевских проектов, но многие, если не большинство будет думать о своей перспективе, искать свой коридор возможностей и работать над его расширением, мечтать о власти, а не подачке с барского стола. Постепенно ко всем политическим игрокам будет приходить осознание того, что новый политический этап будет не столь долгим, а по его завершении перед ними замаячит более радужная перспектива.

То же самое будет происходить и внутри уже существующих партий. Их лидеры будут все больше ощущать давление со стороны второго эшелона партийных функционеров, дозревающего до того, чтобы взять власть в партии в свои руки. Многие из этих функционеров происходят из регионов, именно там они пробуют свои силы, и у них формируется интерес к тому, чтобы повести свою партию новым курсом. Постепенно, очень постепенно начинают прорисовываться контуры «Единой России» после В.Путина, КПРФ после Г.Зюганова, «Справедливой России» после С.Миронова и даже, пусть это и кажется фантастикой, ЛДПР после В.Жириновского. Конечно, у старых партий есть еще запас прочности, и их лидеры попытаются проконтролировать процесс кадровых перестановок, чтобы самим остаться на плаву. Но неизбежно им придется считаться и с теми партийцами, кто сделал себя сам на выборах, кто завоевал поддержку в регионах. Удачные региональные выборы могут дать толчок и к росту новых партий, как неудачные похоронят другие партийные проекты. Причем лидеры новых партий совсем не обязательно появятся из столичной тусовки, и как раз региональные выборы дают шанс «провинциалам».

Впрочем, мы все равно обречены на несколько лет «броуновского движения» в партийной системе. В новых условиях появляется больше возможностей для оформления идеологических флангов, выдвижения более ясных и четких политических платформ. Поскольку речь идет о кристаллизации новой системы, создатели ее точек роста не должны заигрывать с центризмом и «хватать всех», они должны быть жестче, радикальнее, «идеологичнее». Общественный запрос на идеологии будет неизбежно расти, поскольку «центризм» и мобилизационные кампании «партии власти» исчерпали свой потенциал, не продемонстрировав избирателям, особенно их мыслящей части какой-либо внятной жизненной перспективы и образа будущего страны. Рост протестных настроений после кризиса как раз и объяснялся тем, что после преодоления трудностей люди не увидели своего будущего, получили вместо него «хорошо забытое старое» и отсутствие программы действий у власти (либо ее сокрытие из-за непопулярности). В этой связи процессы партийного строительства особенно оживятся на трех идеологических флангах – националистическом, либеральном и левом.

Русский национализм, по всей видимости, будет переживать очередной «ренессанс». Не случайно именно на этом фланге на фоне принятия нового законодательства моментально началось создание множества протопартийных групп. Образ внутреннего врага для русских националистов уже есть: они будут активно разыгрывать карту антикавказских и антимусульманских настроений. В нынешних условиях наиболее подверженными националистическим настроениям будут крупные центры, куда идет приток мигрантов, Москва, Санкт-Петербург, некоторые другие мегаполисы, где националисты могут получить массовую поддержку. К ним добавятся южные регионы, такие как Ставропольский и Краснодарский края, Ростовская, Астраханская, Волгоградская области и т.п. В целом территориальная основа для националистических партий уже практически готова. В будущем к ней могут добавиться восточные регионы, где можно разыгрывать карту «китайской угрозы».

Но при этом традиционно и как раз из-за вождизма и значимости мельчайших идеологических расхождений националистический фланг является в России самым расколотым. Это не раз показывали выборы разных лет. Поэтому пока можно ожидать появления множества мелких партий. Их деятельность к тому же может использоваться властями для демонстрации Западу угрозы, с которой тому придется столкнуться, если он откажется от сотрудничества с В.Путиным. Однако, Кремлем может быть принято политическое решение о создании в целом лояльной и достаточно крупной националистической партии по образу и подобию «Родины» и, может быть, с тем же Д.Рогозиным во главе. Проблема для Кремля в том, что националистическое движение почти невозможно полностью контролировать, и опыт прежней президентской администрации это уже показал. Вообще партийные активисты на всех флангах столкнутся с одной и той же проблемой выбора: идти в заигрывающие с властями крупные партии, обладающие ресурсами, или же в мелкие, но гордые партии, заведомо не имеющие шансов на успех. В случае создания «Родины-2» такая дилемма возникнет и перед националистами. Хотя, если власти будут регистрировать только лояльные националистические партии, а остальных блокировать посредством законодательства об экстремизме и разжигании национальной розни, то альтернативой будет только уход в подполье, в «несистемную» деятельность.

При этом развитие аутентичных националистических партий ставит под вопрос будущее ЛДПР, в которой и без того отмечается кризис жанра, наглядно продемонстрированный президентской кампанией В.Жириновского. Партийное руководство ЛДПР стало слишком сильно зависеть от благосклонности Кремля, не имея при этом возможностей для расширения электората. Теперь уже очевидной становится главная беда ЛДПР – неустойчивая региональная структура. Причем центральное руководство явно отстало от времени, поскольку пропорциональная система на местах позволила ЛДПР приступить к созданию региональных плацдармов, своего депутатского корпуса, фракций, иными словами – регионального партийного истеблишмента, которого у нее никогда не было. Но при этом партия не полностью адаптировалась к новым условиям, в ней осталось слишком много централизации и волюнтаризма, которые по-прежнему ведут к неадекватно частой ротации региональных партийных координаторов, выдвижению слабых и малоизвестных кандидатов на выборах, постоянным скандалам. ЛДПР сама не использует свой потенциал, не выращивая на местах сильных и опытных лидеров. На последних думских выборах эта ситуация все же улучшилась, но не кардинально.

Поэтому для ЛДПР вопрос усиления региональных отделений и стабилизации ситуации в наиболее дееспособных и важных из их числа является сейчас вопросом жизни и смерти. Региональные выборы всегда были для ЛДПР проблемой, которая начала, наконец, решаться с распространением партийных списков, создавшим этой партии новые перспективы. Но здесь явно требуется гораздо более планомерная работа. Большая пестрота ожидается и на либеральном фланге, где возможен свой ренессанс. 2000-е гг. стали временем заката либеральных партий, связанного с проблемами лидерства, разочарованием активистов, развалом региональных сетей. В последние месяцы, по сути, началось восстановление прежнего либерального электората, важным стимулом для этого стало выдвижение М.Прохорова на президентских выборах. Как показала география голосования 4 марта, этот кандидат сумел забрать себе значительную часть голосов городского протеста со стороны либерально настроенного «среднего класса» и молодежи. В сущности, он стал занимать ту электоральную нишу, которую в свое время создал Г.Явлинский, при всех различиях между этими двумя политиками. Что не менее важно, выборы 4 марта оформили глубокий раскол между либеральным и прокоммунистическим городским протестом, расколов сторонников М.Прохорова и Г.Зюганова и сильно повредив кампании последнего. У многих оппозиционно настроенных граждан теперь исчезла мотивация к голосованию за Г.Зюганова, как за единственного сильного оппозиционера, которое происходило, невзирая на идеологические расхождения с ним. С появлением «лево-правого» раскола в рядах городской оппозиции растут и шансы на восстановление либеральных партий с довольно серьезной поддержкой, по крайней мере, - в мегаполисах.

Пока либералам нереально выйти из своего крупногородского «гетто», но, как показал опыт того же М.Прохорова, за счет Москвы и других крупных городов можно получить достаточно голосов, позволяющих либеральной партии рассчитывать на преодоление пятипроцентного барьера на думских выборах. Вопрос, как это уже было неоднократно, в том, хватит ли этого электората только на одну успешную партию, или, скажем, на две. Не будем забывать, что наибольший опыт и самый устойчивый электорат имеются у «Яблока», которое начало восстанавливать свою поддержку на декабрьских думских выборах, но не сумело ее подтвердить в связи с неучастием Г.Явлинского в выборах президента. В результате сохраняется старое разделение демократически и либерально настроенного городского электората на две примерно равные части – «яблочников» и потенциальных сторонников «новой правой» партии, нишу которой теперь может занять партия, создаваемая М.Прохоровым.

При этом ясно, что двумя либеральными партиями дело не ограничится, но остальные игроки вряд ли будут чем-то большим, чем «диванные» партии с явным столичным уклоном. Традиционная борьба за лидерство может привести к новой, притом неустойчивой конфигурации партий, которые могут создаваться В.Рыжковым, Б.Немцовым, И.Яшиным, В.Миловым и др., но вряд ли это повлияет на массовые умонастроения, если только не найдется один лидер, который возьмет под контроль «Яблоко» или создаст его популярный аналог.

По итогам президентских выборов перспективу стала все-таки обретать предполагаемая партия М.Прохорова. Эта партия будет обладать наибольшими ресурсами, и М.Прохоров еще на этапе президентской кампании приступил к работе в регионах, посетив целый ряд крупных городов и проведя, таким образом, первую «разведку боем». Результат и перспективы М.Прохорова, по меньшей мере для Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Перми, Нижнего Новгорода, Самары, Новосибирска и т.п. оказались очень неплохими. Но проблема «партии Прохорова» состоит в том, что ей придется доказывать свою оппозиционность массовому избирателю, поскольку те избиратели, которые выбрали М.Прохорова 4 марта, были настроены гораздо радикальнее по отношению к власти, чем сам кандидат. Если этот диссонанс не будет преодолен, то «рассерженный горожанин» предпочтет более оппозиционные партии, будь то «Яблоко» или какой-то новый игрок, способный занять его нишу. Очень многое зависит и от решений Кремля, поскольку либеральный фланг на уровне своих партийных руководителей всегда являлся более управляемым.

Но опять же подчеркнем, что проект «сильной» либеральной партии, оснащенной финансами и узнаваемыми фигурами из числа бывших чиновников и деловой элиты и поддерживающей власти, т.е. либерального клона «Единой России» обществом не востребован. Этот проект имеет смысл только в случае разделения на части самой «Единой России». Реально востребованным является проект партии, выражающей интересы недовольного городского населения с достатком выше среднего, а также молодежи.

Тем временем в кризисе могут оказаться два политических фланга, которые до сих пор наиболее активно противостояли друг другу, - «партия власти» и левая оппозиция в лице КПРФ. Как либералы, так и националисты будут «съедать» существенную часть их электората. Например, как показывают наши исследования географии голосований, М.Прохоров забрал себе часть голосов, поданных в 2008 г. за Д.Медведева, но не перешедших В.Путину в 2012 г. Другими словами, он привлек среди прочего тех лояльных власти избирателей, которые рассчитывали на демократические преобразования при Д.Медведеве и были недовольны возвращением В.Путина. При этом М.Прохоров заблокировал и переход оппозиционных избирателей на сторону Г.Зюганова.

КПРФ в новых условиях оказывается в очень непростой ситуации. С одной стороны, за ней разветвленная организационная структура, создававшаяся годами и этим уникальная. Ни одна другая партия, кроме той, которая обладает административным ресурсом, не в состоянии быстро создать что-то подобное. Региональная сеть обеспечивает функционирование партии в нормальном политическом режиме, т.е. многолетние процессы выращивания и продвижения на депутатские посты партийного актива, работу на территории с избирателями и в конечном итоге окупается миллионами голосов. Рост запроса на идеологии и радикализм означает, что партия не нуждается в каком-то особенном ребрендинге, предполагающем сдвиг к центру, а целесообразность смены лидера – это вопрос, который был и остается для КПРФ очень спорным, и скорее может привести к потерям, чем к приобретениям. Очевидно, что создать КПРФ-2 никто пока не сможет.

С другой стороны, электоральные и кадровые резервы КПРФ близки к исчерпанию, и она может сильно пострадать от создания новых партий, большинство которых будет критиковать коммунистов, чтобы занять их оппозиционную нишу. К тому же и власти, судя по всему, будут заинтересованы в появлении новых левых партий, чтобы лишить КПРФ того уверенного второго места, на котором она закрепилась. Такие партии могут возникнуть на основе «Справедливой России» или радикально настроенной части ее актива, а также – общественных движений вроде Левого фронта. В этой связи нынешние усилия Г.Гудкова, И.Пономарева, С.Удальцова имеют хорошую перспективу. На уровне риторики КПРФ скоро будут подпирать со всех сторон, как левые радикалы, так и социал-демократы.

Но при этом реальным конкурентом КПРФ на левом фланге сможет стать только партия, выстроившая хотя бы близкую по масштабам региональную сеть. Теоретически это можно было бы сделать на основе части региональных организаций «Справедливой России», но надо понимать, что руководство этой партии в регионах не готово к переходу в оппозицию и гораздо ближе к «Единой России», куда оно по каким-то причинам не попало, чем к КПРФ. Поэтому, пока альтернативные левые проекты имеют столичный «диванный» характер, КПРФ имеет шанс использовать предстоящие выборы в регионах для того, чтобы обновить свое лицо и работу хотя бы на региональном уровне, и тем самым сохранить политическую нишу. В противном случае время будет постепенно работать на новые левые организации, куда будет происходить отток части регионального актива КПРФ, особенно молодежи. Особенно заметным может стать переток на сторону новых левых партий части нового городского протестного движения, с которым КПРФ так и не удалось найти общий язык. В таком случае поддержка КПРФ опять сместится на периферию, в малые и средние города, сельскую местность, как это было в 1990-е гг. Появление «Родины» в 2003 г. уже показало наличие такой перспективы, когда это объединение отобрало у коммунистов голоса именно в крупных городах и региональных столицах.

При этом в еще более тяжелом положении оказывается «Справедливая Россия», которая теперь уже точно не может сидеть на двух стульях, будучи партией лояльной властям и одновременно левой и декларативно оппозиционной. Эта партия не может играть роль «страховочной сетки» для «Единой России», т.е. она слишком слаба, чтобы создавать новую «партию власти» на ее основе. Но в нынешнем виде она не подходит и для активной оппозиционной деятельности. Можно ожидать, что «Справедливая Россия» и ее региональные отделения станут донорами для новых партий, и пока совершенно неясно, что будет в «сухом остатке» для нынешней партии, как она определит свою политическую нишу.

Таким образом, возможным итогом нового партийного строительства может стать отсутствие какой бы то ни было ведущей оппозиционной партии. На каждом из трех идеологических флангов будет идти своя борьба за лидерство, новички будут пытаться потеснить опытных игроков, проигрывая им пока в организационном ресурсе в регионах, но это только пока. Однако, главным «фактором Х» для будущей партийной системы является не это, а судьба «Единой России». В нынешнем виде она выполнила свою миссию, и президентская кампания явственно обозначила негативный тренд, который обозначился еще весной прошлого года, когда власти начали дистанцироваться от своего детища, по сути только подтверждая мнение о том, что «Единая Россия» не является самостоятельным игроком, выборы выигрывает нечестно и никакой устойчивой массовой поддержкой не обладает. Президентская кампания В.Путина фактически показала, что кандидат в президенты и его партия действуют отдельно друг от друга, и что на партию ставка больше не делается.

Все это ставит «Единую Россию» в крайне сложное положение. Ее вернули в исходное положение полностью зависимого политического инструмента, тем самым уничтожая результаты многолетней работы по созданию не такой уж и плохой партийной структуры. Но замена «Единой России» другой партией была бы сегодня еще большей катастрофой для правящей элиты, поскольку наивно полагать, обладая любыми ресурсами, что в стране в нынешней общественно-политической ситуации можно за несколько лет создать новую доминирующую партию. На нее уж точно нет никакого общественного запроса.

Таким образом, пресловутый ребрендинг «Единой России» становится насущной потребностью для элиты и особенно для элиты региональной, которая ведь где-то по доброй воле, а где-то под давлением, но сделала на эту партию полную ставку. Проблема в том, что ядерный электорат «Единой России», т.е. региональные бюрократические и деловые элиты и зависимые от них работники не могут дать партии преимущества на выборах, это возвращает «партию власти» к временам НДР. Особенно если в результате назревающих непопулярных реформ еще и будет нарушен пакт между бюрократией и бюджетниками, а также социально незащищенными слоями, основанный на политике государственного патернализма. В этом случае от электората «Единой России» почти ничего не останется. Но как раз на фоне фрагментированной и идеологизированной оппозиции властям нужно воссоздать политический центр с мощными ресурсами, позволяющими привлекать нуждающиеся в государственной поддержке слои населения. Причем особое внимание, учитывая существующий потенциал партии, уделять аграриям и жителям национальных республик, т.е. проводить активную политику в сферах сельского хозяйства и межнациональных отношений. На самом деле это означает, что «Единая Россия» выживет только, как партия весьма и весьма консервативная. Региональная массовая поддержка задает «Единой России» социально-консервативный тренд, что, кстати, не всегда осознается в Москве.

«Единая Россия» крайне нуждается в этой связи в обретении мотивированной социальной поддержки. Пока ей не так сложно оставаться первой за счет набранной инерции, но куда сложнее набирать 50% голосов и более, т.е. партия движется в обратном направлении, в сторону 2003 года. Причем ее монополия на власть в регионах будет ограничена за счет губернаторских выборов, которые далеко не везде выиграют «единороссы» (причем Кремль с этим будет согласен, выделяя партиям своеобразные губернаторские квоты). Все более востребованным становится повышение самостоятельности как самой партии, так и ее региональных организаций, некоторые из которых в перспективе еще и будут работать в оппозиции к губернаторам. Симбиоз с губернаторами тоже может помешать развитию партии, хотя отказаться от него «Единая Россия» сумеет не сразу и только при надежной и массовой социальной поддержке, а на нее рассчитывать сейчас не приходится, особенно – на ее надежность.

В сущности, «Единая Россия» находится в самом уязвимом положении из всех партий, поскольку зависит от тактики В.Путина и постепенно формирующегося сценария президентских выборов 2018 г. В принципе есть еще время, но очень и очень небольшое и для создания новой «партии власти» с целью выдвижения на выборах очередного преемника. Для этого нужны опорные структуры на местах, будь то ОНФ, Ассоциация юристов России или что-то подобное, которые можно развернуть в партию. Однако, учитывая инерционность российской политики, если это решение не будет принято уже в текущем или хотя бы в следующем году, эффективно реализовать его будет невозможно. Можно еще теоретически вычленить из «Единой России» ее либеральную версию вроде былого «Выбора России», оставив «социально-консервативную» основу для собственно «единороссов», переживших ребрендинг. Правда, совершенно не факт, что эта либеральная версия будет электорально привлекательной, и в регионах в элите ее мало кто поддержит. Вообще власть сейчас очень рискует тем, что оттолкнет от себя свой же электорат, если не сможет выполнять перед ним финансовые обязательства. А дело идет к тому, что не сможет.

Так или иначе, успехи оппозиции будут пропорциональны не столько ее собственным усилиям, сколько неуспехам на фланге «партии власти», как бы она (или они) не называлась. Правящая элита сильно рискует остаться к следующим федеральным выборам без массовой поддержки (а харизматического лидера у нее уже по сути нет), если не сможет реализовать привлекательный для регионов проект «партии власти». В сущности, новое партийное законодательство создает двухходовую комбинацию. Перспектива ближайших лет – это рост турбулентности в партийной системе, фрагментация оппозиции и попытки «партии власти» удерживать свои позиции за счет этой фрагментации, разводок, прикармливания партийных лидеров. Все это покажут и процессы создания партий, и выборы в регионах. Но тем временем начнется, а потом, скорее всего после нового цикла федеральных выборов выйдет на поверхность процесс формирования новой политической элиты, прихода в политику новых поколений. Этот процесс не следует идеализировать и даже может быть не стоит возлагать на него особые надежды, поскольку эти поколения могут оказаться весьма радикальными, идеологически мотивированными и конфликтными. Но он начинается, а российская партийная система еще очень и очень далека от стабильности.

Ростислав Туровский - вице-президент Центра политических технологий, доктор политических наук

Материал опубликован в Независимой газете» 25.04.2012

Версия для печати