25.06.2012 | Марина Войтенко

Как преодолеть экономико-невралгический синдром?

Давно и хорошо известно, что устойчивость мирохозяйственной системы в каждый момент времени измеряется прочностью ее слабейшего звена. Очевидно, что сейчас это еврозона. Именно ожидания плохих новостей по поводу текущего состояния и перспектив исторического европейского проекта порождают рыночную напряженность, которая периодически «разряжается» скачками валютных и финансовых рынков. Здесь же и корни вязкой неопределенности в действиях правительств и денежных властей по всему миру.

С одной стороны, многое ясно, рецепты стократно обкатаны на разнообразных консилиумах и как бы давно выписаны. В то же время, начать принимать назначенные лекарства руки не поднимаются. Мешают сильнейшие невралгические боли вплоть до мышечных судорог. Воспоминания о потерях в ходе острой фазы глобального кризиса накладываются на чаяния первого шага, который кто-то должен сделать. Некоторых «пациентов» давно пора ставить на ноги и заставлять двигаться, но неумолимых врачей просто нет в наличии. Такая медицинская аналогия вполне уместна при взгляде на события минувшей недели, непосредственно касающиеся принятия решений в сфере управления глобальными и национальными рисками.

18-19 июня в мексиканском Лос-Кабосе состоялся очередной саммит «Большой двадцатки»: встреча далеко не рядовая (страны участницы производят вместе до 90% общемирового ВВП), но сильно обремененная нервозно-негативным фоном. Греки на парламентских выборах 17 июня вроде однозначно проголосовали за евро (у новой коалиции абсолютное большинство). Но к моменту формирования правительства стало ясно, что электоральный мандат получен им вместе с наказом смягчить внутренние структурные реформы и добиться новой финансовой помощи и отсрочек по исполнению ранее достигнутых договоренностей с Евросоюзом и МВФ. С какими неожиданностями столкнется отработка деталей этой «схемы» сказать сейчас не сможет никто. Не дали повода к оптимизму и внешние индикаторы (доходность гособлигаций) здоровья других проблемных стран еврозоны. «Золушками» у инвесторов вновь стали бонды Испании и Италии¹ . Аналитики заговорили о малом запасе надежности в финансовой системе Франции (триггером стали намерения Франсуа Олланда ревизовать проведенную пенсионную реформу). Общий евроалармизм выразился и в отдельных скептических оценках будущего считающихся по сию пору низкорисковыми госбумаг Германии. Не способствовали уверенности рынков и обозначившиеся вполне ясно франко-германские разногласия по антиеврокризисной повестке² .

На других полюсах экономического мира тоже далеко не гладко. Торможение роста демонстрируют США (ФРС снизила прогноз-2012 с 2,4-2,9% до 1,9-2,4%), Китай (PMI в промышленности снизился в июне до 48,1 п.п. против майских 48,4 п.п.), другие развитые экономики и развивающиеся рынки. Наглядным свидетельством глобального хозяйственного похолодания является и температура мировых энерго-сырьевых рынков, вернувшаяся к значениям 2010 года.

Не удивительно, что все эти «сопутствующие обстоятельства» начисто лишили саммит «двадцатки» ореола судьбоносности, спровоцировав во многих зарубежных и российских СМИ разочарованно-снисходительные интонации по поводу его итогов. Подобный «поверхностный срез», впрочем, имеет малое отношение к сути дела. Международная экономическая координация, как постоянная работа в рамках институтов G 20(Совета по финансовой стабильности³ , регулярных встреч министров и старших должностных лиц, экспертов и т.п.) вовсе не сводится лишь к ежегодным встречам политических лидеров стран-участниц. Она и шире, и много регулярнее. Саммиты же все более напоминают собрания акционеров, утверждающих отчеты о текущей деятельности и намечающих планы. Нередки, однако, и принципиальные решения, как, например, пополнение на $456 млрд. ресурсной базы МВФ или продление до конца 2014 года моратория на введение протекционистских мер, влияющих на торговлю и инвестиции (о чем и договорились в Лос-Кабосе).

Если смотреть на «двадцатку» под таким «технологическим» углом зрения, то последний саммит оказался вполне результативным. Итоговая декларация и Лос-кабосский план действий по содействию росту экономики и созданию рабочих мест (с приложением в виде плана оценки подотчетности) и многие другие документы (касающиеся, прежде всего, реформы финансового сектора) носят вполне конкретный характер, причем многие меры сопровождаются согласованными обязательствами отдельных стран⁴ . Не остались без внимания G 20 и так называемые «новые вызовы»: продовольственная безопасность, волатильность цен на сырьевых рынках, развитие «зеленой экономики» и активизация борьбы с коррупцией.

Как подчеркнуто в итоговой декларации Лос-Кабоса, «в современных условиях многосторонний характер отношений приобретает еще большее значение и остается самым эффективным инструментом разрешения глобальных экономических проблем». При этом учет последствий для других стран экономико-финансовых решений в рамках национальных границ становится важнейшим принципом, который декларирует «двадцатка». Без соблюдения такой глобальной ответственности лидерами pax economica создание международных систем финансовой защиты (этот термин в документах G 20 все чаще используется вместо «международной финансовой архитектуры») просто теряет смысл.

Главная же «зона ответственности» сегодня – это управление рисками в условиях высокой вероятности «возвратной волны» глобального кризиса. Такая широкая антирецессионная и контрциклическая политика включает в себя меры налогово-бюджетной консолидации, денежно-кредитного регулирования и структурные реформы (прежде всего, рынки труда и социальных секторов). Конкретные сочетание и дозировка этих слагаемых индивидуальны для каждой страны. Примечательно, что в последние два года (особенно в Лос-Кабосе) в документах G 20 «либерализма» в отношении конкретного состава национальных «антикризисных пакетов» стало много больше. Вместе с тем, и международная координация именно как согласование «глобальных ответственностей» стала тоже много определеннее.

Этот «код» в 2013 году по эстафете предстоит принять РФ, которая станет председателем «большой двадцатки». Президент России Владимир Путин в первом приближении уже обозначил контуры повестки следующего саммита, основанной на преемственности обсуждения путей реформирования мировой валютно-финансовой системы, будущего резервных валют и экономик их эмитентов, укрепления международных финансовых институтов, проведения преобразований в сфере регулирования финансовых рынков. Будет продолжена и работа по обновлению и повышению жизнеспособности правил мировой торговли и взаимных инвестиций, реальному решению вопросов устойчивости развития, включая энергобезопасность и изменения климата. Особая тема – инвентаризация всех обязательств, ранее уже данных «двадцаткой». Это крайне важно для того, чтобы G 20 в полной мере могла взять на себя эффективное лидерство в выработке справедливых правил для функционирования всей мировой экономики.

Естественно, вклад РФ в глобальную повестку будет тем полнее и ощутимее, чем эффективнее окажутся ее собственные действия по прогнозированию рисков и (при необходимости) антикризисному управлению ими. В этом плане минувшая неделя также отмечена солидным новостным урожаем.

Еще два месяца назад предусмотренные в прогнозе Минэкономразвития цены на нефть в $115 за баррель казались реалистичными. Бюджетный дефицит-2012 в этом случае должен был оказаться на уровне 0,1% ВВП вместо планировавшихся ранее 1,5% ВВП. Однако долговой еврокризис внес свои коррективы. Средняя цена Urals с начала года составила на настоящий момент $113,7. Но пространство для оптимизма стремительно сокращается.

Нисходящий тренд держится уже пару месяцев. На утренних торгах в пятницу 22 июня цены на Brent упали ниже уровня $90 за баррель, котировки WTI снизились ниже $80. Трейдеры жалуются, что спрос на нефть падает и в США, и Европе, и в Китае. При этом российский бюджет оказывается в зоне существенного риска.

Напомним, его ненефтегазовый дефицит вырос с 3,5% ВВП в 2006 году до 10,6% в 2012-ом. Помощь со стороны котировок нефтяных цен теперь становится все слабее. Минэкономразвития в прогнозе на 2013-2015 годы назвало «шоковым⁵ » воздействием на экономику уже $80 за баррель в 2013-ом, а в последующие годы этот порог увеличится до $82-85. Министр финансов РФ Антон Силуанов на международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге (ПМЭФ) уже высказал мнение о том, что бюджет-2012 нужно было верстать исходя из $92 за баррель нефти. Тем не менее, запас прочности еще есть. Если во втором полугодии цена будет чуть менее $90, то средняя расчетная ее величина составит $100, что будет означать возврат на прежние позиции – дефицит бюджета-2012 в 1,5% ВВП. Понятно, что в такой ситуации роль суверенных фондов и продвижения по пути диверсификации экономики существенно возрастает. Начиная с острой фазы кризиса в 2009 году, правительство перестало отчислять сверхдоходы от экспорта нефти в резервы, и почти четыре года подряд использовало их на текущие нужды. В результате расходы федерального бюджета выросли с 15,9% ВВП в 2006 году до прогнозных 21,6% в бюджете-2012. То есть, при падении цен на нефть вся бюджетная конструкция может оказаться «под боем». Для того чтобы этого не произошло, с 2013 года планируется вернуться к практике накопления резервов: все, что принесет казне продажа нефти по ценам, выше определенных правительством, снова будет попадать в Резервный фонд.

С 2015 года страна начнет жить по бюджетному правилу⁶ , при котором «цена отсечения» станет основой для определения объема расходной части бюджета: расходы равны доходам плюс дефицит в 1% ВВП. Такой бюджетный маневр нужен главным образом для того, чтобы реформы в сферах здравоохранения и образования и т.п. осуществлялись не за счет дополнительных расходов, а за счет более эффективного использования ресурсов.

Однако риски в глобальной экономике по-прежнему высоки, и правительство готовит «запасной» сценарий. «Если цена на нефть будет снижаться и будет ниже $80 за баррель⁷ , если объем и динамика развития экономики сократятся до уровня 0-1%, если мы увидим, что доходы будут резко отличаться от того, что мы запланировали в бюджете, то это будет являться основанием для того, чтобы вводить нам антикризисные меры», - заявил глава Минфина в ходе ПМЭФ.

Одобренный на совещании у премьера Дмитрия Медведева предварительный антикризисный план состоит из нескольких частей. Это, во-первых, меры бюджетной политики, включающие реструктуризацию расходов и «распечатывание» Резервного фонда (по данным Минфина, на 1 июня с.г. его объем составлял 1 трлн. 953,88 млрд. рублей). Предполагается, что может на эти цели может быть израсходовано около 500 млрд. рублей. Пока это значительно меньше, чем было потрачено на борьбу с кризисом в 2008-2009 годах – 1,2 трлн. рублей, (в том числе 440 млрд. – на субсидии компаниям).

Поддержка реального сектора будет заключаться: в упрощении правил выдачи госгарантий (на 70% обязательств задолжавших предприятий, без залога), общий объем которых оценивается правительством в 150 млрд. рублей; докапитализации Внешэкономбанка (или расширении его ресурсов за счет долгосрочных депозитов Фонда национального благосостояния) для кредитования системообразующих предприятий и их финансовой стабилизации; поддержке оборонно-промышленного комплекса через создание системы кредитования его предприятий под гособоронзаказ и кредиты. Выделяемые в рамках ФЦП «Развитие ОПК».

Меры по стабилизации финансового сектора предполагают, прежде всего, докапитализацию банков и поддержку ликвидности на достаточном уровне. Следует отметить, что ЦБ РФ «работает на опережение». 15 июня Совет директоров Банка России, сохранив учетную ставку на уровне 8%, с 18 июня изменил параметры расчета своп-разницы по сделкам «валютный своп» на срок 1 день. Ставка по рублевой части сделок снизилась с 8% годовых до 6,50%, по валютной – до 0%. Таким образом, Центробанк снизил напряжение на денежном рынке.

В «антикризисных набросках» значится докапитализация Агентства страхования вкладов, а также совершенствование законодательства о банкротстве финансовых организаций, расширение возможностей для реструктуризации долгов холдинговых компаний, распространение режима моратория на взыскание долгов на зарубежную собственность российских компаний и т.п.

Состав предполагаемых антикризисных мер вызвал в экспертном сообществе реакцию неоднозначную. С одной стороны, других инструментов под рукой у регуляторов просто напросто нет. Поэтому ощущение дежа вю неизбежно по вполне объективной причине. Вместе с тем, содержание кризисных процессов текуче и противостоять им дважды с одним и тем же набором действий вряд ли получится, искомого результата можно и не дождаться. При этом много важнее их целевая функция. Можно вновь законсервировать переход к новой экономической модели, выключив действие рыночных сил по конкурентной очистке экономического поля. Между тем, много полезнее строить систему управления кризисными рисками, опираясь на решения по построению новой экономики и создавая тем самым условия для эффективного применения «антикризисного пакета».

Понятны и «точки опоры» (их обозначил, выступая на ПМЭФ Владимир Путин): улучшение инвестклимата, укрепление конкуренции (в том числе при помощи приватизации), открытость и интеграция в международную торговлю и движение инвестиций, последовательное антикоррупционное правоприменение, реформирование госуправления в соответствии с новым качеством гражданского общества.

Этот вариант, как представляется, гораздо больше соответствует логике рынков, изрядно подуставших от «невралгического» синдрома, и внятно формулирующих запрос на реальные изменения в структурах экономик по всему миру и содержание адекватных регулятивных действий.

---

1. Доходность по их пятилетним бондам на минувшей неделе превысила 6%, что было расценено участниками рынков как сигнал о прогрессирующем нездоровье финансовых систем этих стран.
2. В отличие от линии Берлина на практическое ускорение финансовой интеграции на основе Бюджетного пакта Париж рассматривает этот путь как вовсе не главный, возможности бюджетной интеграции еще предстоит всесторонне изучить.
3. На саммите в Лос-Кабосе лидеры государств условились принять новый устав Совета по финансовой стабильности, наделяющий его статусом международной организации, а также расширяющий его полномочия, институциональные и экспертные возможности.
4. В итоговой декларации (пункт 12), например, есть запись о том, что «осознавая необходимость проводить ориентированную на экономический рост политику, которая поддерживает спрос и восстановление экономики, США будут сверять темпы своей бюджетной консолидации, избегая резкого сокращения бюджетных расходов, одновременно обеспечивая устойчивую долгосрочную траекторию развития своих госфинансов».В пункте 16 приветствуется решение Китая продолжить реформу валютного режима и повысить прозрачность политики в области обменного курса. В пункте 14 отмечена готовность Саудовской Аравии при необходимости мобилизовать существующие резервные мощности, чтобы гарантировать адекватное предложение нефти. Одиннадцатый пункт декларации целиком посвящен обязательствам еврозоны (то есть, по сути повестке саммита Евросоюза, который запланирован на 28-29 июня).
5. Согласно расчетам Минэкономразвития, падение нефтяных цен на $1 обходится бюджету в 60 млрд. рублей недополученных доходов. То есть, если нефть подешевеет с нынешних $100 до $80 за баррель, казна недосчитается 1,2 трлн. рублей. При подготовке бюджета на плановый период 2012-2014 годов Минфин уже просчитывал, что будет с госфинансами, если цена черного золота упадет до $61,1 (средняя в 2009 году). Если бы в 2012-ом нефть стоила на $40 меньше запланированных $100, бюджет недосчитался бы пятой части доходов, а дефицит вырос бы в 4 раза до 5,2% ВВП. В случае сохранения такой ситуации в течение двух лет, средств Резервного фонда на финансирование дефицита уже не хватит, а взять их с рынка в таком объеме будет очень сложно.
6. Правила будут учитывать десятилетний период формирования цены на нефть, но это будет вводиться не сразу, а постепенно. Минфин полагает, что цена отсечения в 2013 году должна быть рассчитана как средняя за пять лет, начиная с 2007 года, когда баррель Urals в среднем стоил $69. Цена же отсечения за пять лет при таком варианте должна быть на уровне $83 за баррель.В начале июня первый вице-премьер Игорь Шувалов предложил не учитывать в формуле расчета 2007 год с его низкими показателями, а взять вместо него первое полугодие 2012 года – за январь-май $113,7. То есть, в этом варианте цена отсечения оказалась бы на уровне $92.Ранее Минэкономразвития предлагало менее жесткий по сравнению с минфиновским вариант реформы - начать со средней цены за последние три года, плавно перейдя к семилетнему периоду.
7. По оценке Минэкономразвития, даже если падение цен на нефть не приведет к масштабному оттоку капитала и спаду кредитования, существенно обострятся риски для банковской системы, платежного баланса и общего уровня уверенности в экономике. Инфляция подскочит до 8-10%, это замедлит рост реальных располагаемых доходов населения, последует стагнация спроса, снизятся оборот розничной торговли и инвестиции, а темпы роста ВВП упадут до 2 с 3,4% в 2012 году.

Версия для печати