28.06.2012 | Александр Ивахник

Провокация как инструмент «правосудия»

27 июня Ленинский мировой суд Ульяновска признал координатора «Левого фронта» и одного из лидеров уличной протестной активности в Москве Сергея Удальцова виновным в нанесении побоев ульяновской студентке, активистке «Молодой гвардии «Единой России» Анне Поздняковой. Судья Екатерина Трофимова приговорила Удальцова по части 1 статьи 116 УК РФ к наказанию в виде 240 часов обязательных исправительных работ. Поскольку к таким работам допускается привлекать на время не более 4 часов в день, это значит, что осужденному придется ими заниматься как минимум в течение двух месяцев. Но самое главное, что у Удальцова теперь появляется судимость по уголовному делу, что в дальнейшем при возбуждении новых дел по любому поводу может послужить основанием для избрания в его отношении меры пресечения в виде ареста.

Ульяновское дело привлекло повышенное общественное внимание прежде всего в силу того, что с самого начала было очевидно: в его основе лежит откровенная грубая провокация. Как известно, 21 апреля Сергей Удальцов приехал в Ульяновск, чтобы принять участие в протестном митинге коммунистов против планов создания под городом перевалочного пункта для транспортировки грузов, предназначенных для войск НАТО в Афганистане. На наш взгляд, вопрос этот высосан левой оппозицией из пальца. Больше того, наша страна кровно, в прямом смысле слова, заинтересована в успехе борьбы НАТО с талибами в Афганистане, поскольку возвращение исламских экстремистов к власти приведет к резкому ухудшению геостратегического положения России, создав угрозу стабильности центральноазиатских государств, с которыми мы связаны договором о коллективной безопасности.

Тем не менее, протест против «базы НАТО» вполне соответствует идейно-политическим воззрениям Сергея Удальцова. А вот для нахождения на антинатовском митинге активистки МГЕР никаких других объяснений, кроме стремления спровоцировать и дискредитировать знаменитого политического противника, нет. В данном случае не важно, была ли это собственная идея Анны Поздняковой или посоветовали «старшие товарищи» (что совсем не исключено, учитывая присутствие на митинге ее друзей-единомышленников, которые позже выступили на суде в качестве свидетелей). Так или иначе, Анна пристала к Удальцову с настойчивыми вопросами о голодовке Олега Шеина в Астрахани, с самого начала фиксируя весь процесс на видеокамеру телефона. Судя по всему, когда Удальцову всё это надоело, он прикрыл камеру ладонью и оттолкнул руку настырной интервьюерши. Вот и вся история.

Однако находчивая Анна в тот же день подала заявление в полицию о том, что московский оппозиционер ее избил, нанеся удары по лицу и по руке. В «доказательство» она представила видеозапись, на которой видно только то, что объектив камеры закрывается рукой, и слышится визг. На следующий день Позднякова прошла медицинское освидетельствование, в ходе которого врачи диагностировали у нее закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга, ушиб мягких тканей головы и нижней трети левого предплечья. Полиция оформила заявление Поздняковой и передала его в мировой суд для рассмотрения дела в порядке частного обвинения. Встречное заявление Удальцова о ложном доносе полиция рассматривать отказалась. Суд, в свою очередь, отказался рассматривать представленную защитой Удальцова другую видеозапись, сделанную спутниками Анны через несколько минут после инцидента. На ней видно, как активистка МГЕР, без каких-либо следов побоев, с радостью и даже восторгом обращается к друзьям: «Меня ударил Удальцов. Вы прикиньте! У меня есть всё на видео. Меня ударил Удальцов! Какой кошмар!.. Удальцов ударил девушку, ребят! Вот это самое проблемное». Вообще суд в ходе рассмотрения дела даже не пытался демонстрировать объективность. Судья Екатерина Трофимова отказывалась рассматривать по существу аргументы, выдвигаемые Удальцовым и его адвокатом. Она сочла все показания свидетелей со стороны Удальцова не заслуживающими доверия (на том основании, что они являются идеологическими сторонниками обвиняемого) и, напротив, признала правдивость свидетельских показаний, представленных стороной обвинения.

В связи с этой историей возникает один риторический вопрос: что же это за власть, которая смогла столь чудовищно извратить нравственные представления своей юной, двадцатилетней сторонницы? И более общее рассуждение. Поскольку ульяновское дело привлекло широкое внимание всей страны, то решение суда по этому делу, основанное на явной провокации и лжи, не может не дискредитировать в глазах граждан сложившуюся в России судебную систему, что чревато самыми тяжелыми последствиями для самих основ государства.

И это, кстати, уже проявилось в Ульяновске. По словам Анны Поздняковой, вечером накануне последнего заседания суда на нее напали двое мужчин, которые потребовали от нее не являться в суд, а в доказательство реальности угрозы нанесли ей порезы ножом на руках. В правдивость этих слов верится гораздо больше, чем в побои от лидера «Левого фронта». Грубые политические провокации у людей лучше воспитанных и сдержанных вызывают негодование и брезгливость. Но в нашем обществе немало людей, не скованных четкими моральными ограничениями и считающих возможным действовать «по обстоятельствам». Законопослушность как фундаментальная черта нормального общества, может базироваться лишь на уважении и доверии к суду. К сожалению, российские суды все меньше заслуживают и того, и другого.

Версия для печати