29.06.2012 | Валерий Зубов

О проблемах проходных и серьезных

Открытое письмо депутата Государственной Думы, д.э.н. Валерия Зубова Директору Института экономики РАН, члену-корреспонденту РАН, д.э.н., профессору Руслану Гринбергу.

Уважаемый Руслан Семенович!

Выбранная Вами публичная форма обращения к Президенту страны по проблеме, которая, следует сразу согласиться с Вами, является стратегической для страны, предполагает (а иначе, зачем же Вы повторяете свое обращение), что на него могут откликнуться другие экономисты. Вынужден взять на себя ответственность сделать это, иначе может сложиться мнение, что либо Ваше обращение осталось не замеченным, либо оно выражает однозначно доминирующий подход к затронутой проблеме. Вряд ли это так.Исходно обозначу свою профессиональную позицию: для экономистов опасно становиться на идеологическую позицию. Их общественная функция – предельно нейтральный (часто используется более ответственный термин «объективный») анализ общественных процессов и предложения вариантов экономической политики.

По моему мнению, Вы затронули две группы проблем: 1) проходные: те, адекватная реакция на которые требует не столько интеллектуальных усилий, сколько добросовестности; 2) сложные: они допускают различные формы реакции, хотя и не в очень большом диапазоне. И в любом случае предполагают обстоятельное профессиональное обсуждение.

Сначала о проблемах проходных

- Сравнивать предлагаемую сегодня Правительством (кстати, почему Вы обращаетесь к Президенту, а не к Премьеру?) программу приватизации, врядли, корректно из-за масштабов, скорости проведения и – самое главное - по различию причин, обусловивших их проведение. Это качественно разноплановые события. Приватизация 90-х – явление общественно-политическое. Сегодняшняя, точнее завтрашняя, приватизация – управленческое решение, важное, но не эпохальное. Произойти оно может не в силу стихийного общественного давления, а как один из элементов выбранных правительством действий, нацеленных на повышение экономической эффективности, а не на изменение фундамента социальных отношений. Капитальное строительство против текущего ремонта.

- Если без идеологических клише, то, что противопоставить тому факту, что суточная добыча нефти в России в 1990 г. (100 % госсобственность) составила 6,5 тыс. баррелей; к 2000 г. (прошла приватизация) увеличилась на 45 % при увеличении цены на нефть менее чем на 50%; а к 2010 г. (прошла, частична национализация) прирост составил 5% при увеличении цены в 3 раза.

В качества дополнительного сюжета я бы обсудил, опираясь на непредвзятый экономический анализ какой-нибудь относительно частный случай, например, приватизацию концерна «Норильский никель» в рамках залоговых аукционов. При известной широко распространенной негативной оценке этого события, для экономистов-исследователей может оказаться интересной версия о том, что буквально накануне приватизации это стратегическое предприятие фактически было банкротом (а вместе с ним и такой регион как Красноярский край, бюджет которого наполовину зависел от состояния дел на концерне), а после приватизации по довольно сложной схеме, включавшей частичную обратную национализацию, предприятие стало успешно развиваться, а с ним и край, который первым из российских регионов после длительного спада вышел на экономический рост.

- Вы предлагаете правительству вместо приватизации «сконцентрировать усилия на повышении эффективности государственных компаний и т.д.», «что позволит приватизировать их по справедливой цене тогда, когда мировая экономическая ситуация стабилизируется». Здесь возникают несколько очень простых вопросов. Первый: зачем государству идти на приватизацию своих активов, если оно само может поднять эффективность их использования? Если ответ - заработать дополнительные деньги для федерального бюджета, то естественным выглядит второй вопрос: зачем государству дополнительные деньги, если оно и эти, сегодняшние, не может переварить? А как еще иначе объяснить существование резервного и ФНБ в размерах более 30% от годового бюджета даже в кризисные годы?

Теперь по-серьезному, о проблемах сложных

- Со времен апостола нашей экономической науки, Адама Смита, специализация рассматривается как ключевой механизм повышения эффективности и отдельного предприятия, и общественного производства в целом. Великие социальные философы, обосновавшие принципы функционирования современного государства, считали, что разделение властей (фактически специализация в общегосударственной системе управлении) ведет к росту ее эффективности. Исключаете ли Вы, уважаемый Руслан Семенович, что разделение труда между государством и бизнесом есть форма разделения общественного труда? Как Вам «гипотеза» о том, что если бы государство последовательно специализировалось на «общих условиях производства», а бизнесу предоставило право заниматься конкретными производствами «ставящими своей целью максимизацию прибыли», то его вклад в итоговую общественную эффективность был бы более заметен? Почему мы с легкостью игнорируем проверенную народную мудрость (потому она и мудрость, а не точка зрения одного из писателей, что проверена): «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник»? Ведь для того, чтобы заниматься конкретными предприятиями, государству необходимо отвлекать часть своего ресурса от решения общегосударственных проблем, в том числе от улучшения общеэкономической ситуации.

- В связи с этим вторая проблема.

Когда обсуждается вопрос о продаже госпредприятий, не следует забывать, что в отличие от купли-продажи частными лицами, у государства не одна (единовременная), а две составляющих дохода: к непосредственной выручке от продажи актива следует добавлять остающиеся в распоряжении государства налоговые поступления. Теоретически последние могут пойти и вверх, и вниз. И это – изменение будущих налоговых доходов, а не текущая цена - самый важный элемент для обсуждения идеи приватизации в сегодняшних условиях. Жаль, что Вы не затронули данный аспект разбираемой ситуации.

- Взаимоотношение государственных и частных предприятий. Под видом «стратегических отраслей» в российской экономике поддерживается монополия конкретных хозяйствующих субъектов в виде госкомпаний, госкорпораций и т.п. Практически в каждом случае мы можем сравнить эффективность функционирования госсектора и частного бизнеса, от газовой отрасли до автопрома. Но ладно бы только более низкая эффективность госсектора в настоящем. Они ведь сдерживают развитие экономики на будущее, отнимая ресурс у более эффективных частных предприятий. Почему мы предпочитаем учиться на своем неудачном опыте, а не положительном опыте других? В освоении углеводородов шельфа государство сделало ставку на «проверенных» «Роснефть» и «Газпром» и получили штокмановский сериал. Накапливающиеся убытки (точнее затраты для потребителей) уже можно считать. В это же время частные новички в Америке создают новую сланцевую отрасль. Там же частному сектору полностью передается освоенный низкоэлептический космос, соответственно высвобождающиеся бюджетные ресурсы могут быть перенаправлены на новые задачи. Не является ли слишком очевидной проблема не запускающегося инновационного механизма в отечественной экономике – перебор с госсектором? Совершенно ведь очевидно, что «динозавры» не способны дать импульс качественного развития сами и препятствуют решению этой проблемы другими. Без перераспределения экономической мощи в пользу более динамичного сектора слова о модернизации таковыми и останутся.

И этот момент, представляется, наиболее важным при определении отношения к своевременности, интенсивности и «доходности» приватизационных процессов сегодня.

- Тезис, что «российская экономика «является сейчас одной из самых стабильных и бездефицитных» в мире» уязвим. Во-первых, бездефицитность в решающей степени связана с тем, что мы не эффективно распоряжаемся имеющимися ресурсами. А так как мы свои деньги не можем эффективно использовать в национальной экономике, то нам никто не доверяет чужие. С чего бы это такой отток капитала при столь благополучных формальных показателях? Во - вторых, чем же это хороша стабильность российской экономики – движением по проторенной колее? Кризис для работящих, находчивых, разумно рискующих – причина для изменений в ассортименте выпускаемой продукции, формах организации непосредственно бизнеса, во взаимоотношениях бизнеса и государства. Что изменилось в российской экономике после кризиса? Сравните модельный ряд АвтоВАЗа (контрольный пакет до последнего времени находился в руках государства) с аналогичным рядом его конкурентов, которые прошли через аналогично трудные времена и программы утилизации. Вы за АвтоВАЗовскую стабильность или за теми изменения, которыми пошел мировой автопром? Мнение широких народных масс на этот счет известно: потребитель уже проголосовал своими кошельками (см. структуру и динамику российского автомобильного рынка после приостановки бюджетных дотаций).

- Но есть и более фундаментальный тезис, который важно обсудить. Какова роль российской экономики в «условиях мировой финансовой смуты»? Сдается, что просто пассивная: вот цена на нефть, которая зависит, в конечном счете, от того, как поведут себя греки и португальцы – что тут попишешь?… Не обидно ли? Может быть, от нас, экономистов (не историков!) ждут каких-то предложений по способу организации производства, в том числе по модели приватизации, а не общих заявлений (небесспорных) о том, что если уж однажды обожглись на молоке, то теперь до скончания дней своих будем дуть на воду. В частности, уважаемый Руслан Семенович, Вы не заметили, что все-таки намеревается (окончательного решения еще нет) государство приватизировать – доход или право управления? Если на продажу выставляются несколько процентов акций Сбербанка – что меняется или кто? Разве частники будут принимать решения по управлению предприятием, если у государства остается контрольный пакет? По-моему здесь просто уменьшается доля государства при получении дивидендов и возрастает частный доход. И тут я второй раз с Вами, полностью соглашусь: такая «приватизация» в сложившейся ситуации неэффективна с точки зрения положительного влияния на рост эффективности общественного производства. А вот коррупцию (не то, что спекуляции) она, наверняка, подпитает. Думаю, здесь конкретные собственники могут быть спрогнозированы. А, значит, нет хуже условий для подобной модели приватизации: здесь и одноразовый доход низкий, и никаких изменений в условиях управления. Но помимо согласия у нас здесь же и самое большое расхождение – если уж приватизация, то ее должно быть не меньше, а больше. Целью должно быть не одноразовое получение дохода, а смена подходов к управлению. Не бухгалтерским взглядом следует оценивать модель приватизации, а технологическим. Не деньги (сегодня) нам от нее нужны, а новый менеджмент, который привнесет новые технологии. Не в деньгах сегодня наше счастье, а в возможных инновациях, о необходимости которых сказано так много правильных слов. Но если сегодняшний менеджмент (представители государства!) не способен решать эту задачу в сложившихся условиях, то следует этот менеджмент поменять, а государству дать дополнительные возможности по изменению этих условий.

С глубоким уважением,

Депутат Государственной Думы, д.э.н.

В.М. Зубов

Версия для печати