17.07.2012 | Сергей Маркедонов

Грузия-Азербайджан: неоднозначное союзничество

16 июля глава грузинского правительства Вано Мерабишвили посетил с рабочим визитом Баку. В столице Азербайджана он был удостоен президентского приема. Лидеры и высокопоставленные чиновники двух кавказских государств регулярно посещают друг друга. И на первый взгляд, в поездке премьер-министра Грузии какой-то особой интриги нет. Однако целый ряд обстоятельств не позволяют рассматривать визит Мерабишвили, как рядовое протокольное событие.

Прежде всего, это первая зарубежная поездка действующего премьер-министра Грузии в новом качестве. На свой нынешний пост Вано Мерабишвили заступил чуть больше двух недель назад. После распада Советского Союза в постсоветской Грузии институт премьер-министра претерпел сложную и противоречивую эволюцию. При этом реальная значимость поста премьера зависела от совокупности многих факторов, в которых формально-правовые сюжеты играли далеко не первостепенную роль. Мерабишвили получил назначение на пост главы правительства, находясь во главе МВД республики - структуры, которая за период с 2004 по 2012 гг. стала одной из важнейших опор политического режима Михаила Саакашвили.

Мерабишвили уже не первый год называли «серым кардиналом» грузинской политики и фактическим главой правительства. В самом деле, наряду с секретарем Совбеза Гигой Бокерия, министром юстиции Зурабом Адеишвили и мэром Тбилиси Гигой Угулава действующий премьер входит в группу самых приближенных лиц к персоне президента Грузии. Именно эта «великолепная пятерка» играет определяющую роль в принятии ключевых внутренних и внешнеполитических решений. И выход Мерабишвили в публичную политику связан с вступлением Грузии в период предвыборных баталий. Уже в октябре 2012 года стране предстоит пережить парламентскую кампанию. В будущем году состоятся президентские выборы. При этом в грузинской политической задаче есть важное условие. Третья президентская легислатура для Саакашвили закрыта. В отношении к Грузии Запад не готов проявлять ту степень политической «толерантности», которую он продемонстрировал применительно к Азербайджану. Однако западный ригоризм не столь прямолинеен. США и их союзники по НАТО не готовы видеть Саакашвили президентом в третий раз. Но пока что ни Вашингтон, ни Брюссель не заявили о невозможности для действующего главы государства продолжать политическую деятельность в ином качестве. И, естественно, совсем не идет речи о том, что президентом Грузии не может стать кто-то из представителей «великолепной пятерки».

Таким образом, главным «призом» предстоящего избирательного цикла станет вопрос о сохранении «командных высот» именно за этим неформальным институтом. Название должностей в данном случае не будет играть определяющей роли. Михаил Саакашвили может повторить путь своего заклятого врага Владимира Путина и возглавить национальное правительство. Не исключен вариант и его перехода на работу в спикеры парламента. И в рамках этого проекта Вано Мерабишвили должен сыграть одну из главных ролей. Он уже сделал заявления о внутриполитических приоритетах работы правительства (которое в нынешних условиях превращается в «политический кабинет»), затронув те темы, которые годами оставались в тени (социальная политика, сельское хозяйство). Пришло время определения внешнеполитических целей и задач.

И в этом контексте первый зарубежный визит «политического премьера» нельзя недооценивать. Тем паче, что значение Азербайджана для внешней политики и экономики Грузии весьма значительно. Конечно же, к риторическим упражнениям Михаила Саакашвили следует относиться осторожно. Однако вряд ли следует считать случайностью то, что президент Грузии называл Азербайджан важнейшим гарантом грузинской национальной независимости и даже предлагал Баку задуматься о строительстве общего конфедеративного будущего. Действительно, две страны связывают многие энергетические и транспортные проекты. Это и геополитический трубопровод «Баку-Тбилиси-Джейхан», и газовая труба «Баку-Тбилиси-Эрзерум», и железнодорожный проект «Баку-Ахалкалаки-Тбилиси-Карс», символически запушенный в ноябре 2007 года. При этом грузинский отрезок дороги стал предметом заботы и опеки с азербайджанской стороны. Но Баку и Тбилиси связывают не только энергетика и коммуникации. И Азербайджан, и Грузия испытывают трудности с обеспечением территориальной целостности. В свое время именно этот факт объединил оба кавказских государства в рамках ГУАМ, хотя данная структура свою эффективность так и не показала. И в Тбилиси, и в Баку с недовольством и опасением относятся к роли России в геополитических процессах на Большом Кавказе. Однако в отличие от Грузии Азербайджан пытается проводить более сбалансированную политику. Учитывая тот факт, что в сотрудничестве с Россией заинтересован Запад, который ради грузинской или азербайджанской выгоды не пойдет на крайнее обострение отношений с Москвой. И принимая во внимание то соображение, что в отличие от российско-грузинских отношений в случае с Баку еще присутствует фактор Еревана (именно Армения, а не РФ является главным стратегическим противником Азербайджана в регионе). И Запад (опять же в отличие от российско-грузинских сюжетов) не готов рассматривать нагорно-карабахский конфликт в качестве «посреднической войны» Москвы с новым независимым государством, и уж тем паче с США и их союзниками.

Как бы то ни было, а национальные травмы от этнополитических конфликтов, а также существование де-факто образований на признаваемых де-юре территориях Азербайджана и Грузии заставляют политические элиты двух государств говорить о стратегическом союзничестве. В грузинской столице в самом центре города (в старом Тбилиси) установлен бюст Гейдара Алиева, что вызывает жесткую критику со стороны оппозиции президенту Саакашвили. Однако слабость грузинских оппозиционеров (а также сила и мощь полиции, до недавнего времени возглавляемой Вано Мерабишвили) позволяет ему игнорировать эти настроения. И в ходе приема у азербайджанского президента 16 июля грузинский премьер всячески демонстрировал неизменность грузинского выбора в пользу стратегического союзничества с Азербайджаном.

Но риторика риторикой, а дальше начинаются многочисленные разногласия и разночтения, которые говорят о том, что до полного взаимопонимания Баку и Тбилиси еще далеко. Во-первых, между ними до сих пор не подписан договор о демаркации и делимитации границы. К слову сказать, Россия и Азербайджан демаркацию делимитацию провели, хотя их качество (в особенности проблема лезгинских анклавов Храхоба и Урьяноба) вызывают до сих пор неоднозначные оценки и споры. В мае нынешнего года между Тбилиси и Баку имел место инцидент из-за размещения азербайджанских пограничников на территории Давидо-Гареджийского монастырского комплекса (19 пещерных монастырей). Помимо своей интересной истории (первый монастырь здесь был основан еще в начале VI века) Давид-Гареджи имеет для новой Грузии и актуальное политическое звучание. В 1980-х годах грузинские активисты проводили там митинги против артиллерийского полигона Советской армии, находившегося по соседству. Но как это часто бывало в период обретения независимости (и не только с Грузией), уход «империи Кремля» сопровождался не освобождением от проблем, а сменой одного набора противоречий и острых вопросов на другой.

В случае с двумя кавказскими республиками главным вызовом стало проведение делимитации и демаркации грузино-азербайджанской границы. На сегодняшний день 66% границы (она составляет 480-километровый участок) сторонами согласовано. Но еще одна треть остается неурегулированной. В свое время Тбилиси предлагал Баку оставить весь Давид-Гареджи за Грузией, но важные стратегические высоты по соседству сохранить за Азербайджаном. Но прикаспийская республика на этот вариант не пошла, усмотрев в нем «обмен территориями». На фоне нагорно-карабахской национальной травмы требовать излишней уступчивости от Баку было бы крайне сложно. Впрочем, и у Грузии по этой части проблемы не меньшие. В конце мая 2012 года стороны смогли уладить пограничный инцидент вокруг монастырского комплекса. При этом представители официального Тбилиси даже заявляли о том, что в раздувании грузино-азербайджанской напряженности заинтересованы «третьи страны». Более, чем прозрачный намек! Как бы то ни было, а проблема спорных территорий в двустороннем меню остается.

Во-вторых, сколько бы Грузия и Азербайджан ни говорили про общность сепаратистской угрозы, а Тбилиси не может смотреть на «армянский вопрос» через «азербайджанские очки». Свидетельства этому даже не нужно особенно искать. За два дня до визита Вано Мерабишвили в Баку министр иностранных дел Грузии Григол Вашадзе побывал в Ереване, где провел встречу со своим армянским коллегой Эдвардом Налбандяном. И, по словам Вашадзе, сегодня армяно-грузинские отношения «находятся на очень высоком уровне». При этом в ходе визита рассматривались и вопросы, «беспокоящие армянскую общественность». Речь, конечно же, в первую очередь, о положении армянской общины в грузинском регионе Самцхе-Джавахети и «церковном вопросе». За день до визита Григола Вашадзе в Ереван посол Армении Грузии нанес визит с упомянутый регион и провел встречу с уполномоченным грузинского президента Иване Циклаури. Не будем забывать, что численность населения объединенного края Самцхе-Джавахети – 238 тыс. чел., из которых 53 % составляют армяне, а в таких районах, как Ахалкалакский они составляют 91,3 % населения, а в Ниноцминдском районе – 89,6 %. Все это заставляет Тбилиси работать тщательнее в выборе подходов к региональной политике.

В-третьих, важным сюжетом в отношениях между Баку и Тбилиси является положение азербайджанской общины внутри Грузии. Этнические азербайджанцы компактно проживают в области Квемо Картли (4 района с центрами в Гардабани, Болниси, Дманиси и Марнеули). После распада СССР на территории Квемо Картли не раз возникали конфликтные ситуации, связанные, как с земельными отношениями, переселенческой политикой грузинских властей, вопросами образования на родном языке и представительства во власти. И хотя в отличие от армян Джавахети в претензиях и требованиях азербайджанцев политика не является главной темой (их больше интересуют социальные проблемы), их статус и положение далеко от идеала. И наивно думать, что Баку не волнует данная проблема. Чтобы и кто ни говорил на официальном уровне. Таким образом, стремление Тбилиси еще более актуализировать азербайджанский вектор внешней политики понятно. Но, риторика и реальность, как это бывало не раз, не во всем совпадают. И у Баку есть свои интересы, далеко не во всем совпадающие с подходами Грузии. И грузинское руководство не готово к тому, чтобы отождествлять свою кавказскую политику с азербайджанскими приоритетами (взять хотя бы армянское направление). Но какие бы у кого интересы ни существовали, а внешнеполитический дебют нового грузинского премьера состоялся. И прошел он именно в Баку.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон, США), кандидат исторических наук

Версия для печати