02.10.2012 | Сергей Маркедонов

Азербайджан: «мягкая сила» для Карабаха

Недавний скандал с экстрадицией осужденного в Венгрии азербайджанского офицера Рамиля Сафарова и его ускоренным помилованием президентом Ильхамом Алиевым снова оживил дискуссию о возможном возобновлении военных действий между Арменией и Азербайджаном. Подобные споры – не новость. Они возникают всякий раз тогда, когда очередной раунд переговоров заканчивается безрезультатно. Или тогда, когда завышенные ожидания профессиональных миротворцев не оправдываются. Между тем, помимо военных приготовлений стороны используют и другие аргументы и методы. Они часто остаются вне фокуса информационного внимания. Причем совершенно незаслуженно. Без должной оценки со стороны экспертов остаются и попытки самих «материнских государств» (таких как Азербайджан или Грузия), то есть стран, формально считающихся суверенами территорий, занимаемых де-факто образованиями, организовать свои альтернативы непризнанному госстроительству.

Между тем, в практиках Грузии и Азербайджана есть определенные отличия. Так в соответствии с Законом Грузии «Об оккупированных территориях» (статья 2) «Автономная Республика Абхазия» рассматривается, как регион, подвергшийся «незаконной оккупации» со стороны РФ. На сегодняшний день на территории Грузии действует правительство «Автономной Республики Абхазия», которое признается Тбилиси единственным легитимным органом власти. С точки зрения грузинского законодательства Южная Осетия в отличие от Абхазии не рассматривается, как самостоятельное автономное образование. Статья 1 (пункт 1) Основного закона Грузии упоминает только в «бывшей Юго-Осетинской автономной области». Югоосетинская автономия была ликвидирована грузинскими властями за год до распада Советского Союза. Решение об этом было принято 11 декабря 1990 года Верховным Советом Грузии. В соответствии с административно-территориальным делением Грузии территория, на которой расположена республика, относится к части территорий таких регионов, как Шида-Картли, Мцхета-Мтианети, Имерети и Рача-Лечхуми и Квемо-Сванети. В соответствии с Законом Грузии «Об оккупированных территориях» (статья 2, пункт «б») Южная Осетия определяется, как «Цхинвальский регион» (территории бывшей Юго-Осетинской автономной области)». Это же определение присутствует и в других официальных документах, издаваемых грузинскими властями. И хотя югоосетинская автономия, ликвидированная в 1990 году, в независимой Грузии не восстанавливалась, в мае 2007 года по инициативе президента Михаила Саакашвили была создана «Временная административно-территориальная единица Цхинвальского региона» с «Временной администрацией» во главе с этническим осетином Дмитрием Санакоевым. До августа 2008 года она размещалась в селе Курта на территории бывшей Юго-Осетинской автономной области, подконтрольной грузинским властям. После «пятидневной войны» «Временная администрация» так же, как и «Правительство Абхазии в изгнании» действует на территории Грузии. Глава «Временной администрации» принимает участие в «женевских дискуссиях» в составе грузинской делегации. Он признается Тбилиси единственным легитимным представителем «оккупированного Цхинвальского региона».

Азербайджанские подходы не тождественны грузинским. Так время от времени идея «правительства Нагорного Карабаха в изгнании» обсуждалась на различных уровнях власти. В 2008 году депутат национального парламента Гюльтекин Гаджиева высказывалась за необходимость формирования такого органа из числа азербайджанцев покинувших территорию бывшей Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) и семи районов, примыкающих к ней. Но в итоге главным партнером власти на этом направлении стала «Азербайджанская община Нагорно-карабахского региона Азербайджанской республики» (была создана 24 марта 1992 года). В 2006 году она была зарегистрирована в Министерстве юстиции, как общественное объединение. 5 июня 2009 года в Баку был проведен I Съезд общины. 31 августа того же года вышел президентский указ Ильхама Алиева «О мерах улучшения материально-технического обеспечения Общественного объединения «Азербайджанская община Нагорно-карабахского региона Азербайджанской Республики». В последние несколько лет азербайджанские власти активизировали контакты между лидерами этой организации и посольствами, которые имеют аккредитацию в столице прикаспийской республики. 16 декабря 2009 года община подготовила письмо президенту США Бараку Обаме с протестом против выделения финансовых средств «карабахским сепаратистам» по официальным каналам.

Вообще же азербайджанская власть, выстраивая свою версию «мягкой силы» в отличие от Тбилиси, предпочитает более активное прямое участие. Так, 29 сентября 2012 года был отмечен юбилей оккупации Ходжавендского района. Эта акция прошла под руководством главы районной исполнительной власти Эйваза Гусейнова (понятное дело, что пойти на самодеятельность чиновник такого уровня без сигнала из Баку не смог бы). Участники акции несли лозунги «Мы обязательно вернемся». Показательна сама история Ходжавендского района. Именно в контексте эскалации конфликта. В ноябре 1991 года Баку ликвидировал Нагорно-Карабахскую автономную область (НКАО), а город Мартуни был переименован в Ходжавенд. Соответственно Мартунинский и Гадрутский районы были объединены в новое образование. Но в ходе военных действий 1991-1994 гг. эта так и не ставшая функциональной территориальная единица оказалась разделенной между землями, оказавшимися под контролем армянских сил (сегодня это Мартунинский и Гадрутский районы непризнанной НКР) и собственно азербайджанским Ходжавендским районом. Этот район в рамках азербайджанской «мягкой силы» рассматривается, как «свой Карабах», противопоставляемый тому, который «оккупирован» (ибо Баку рассматривает конфликт, в первую очередь, как международный, а не как противостояние армянской общины НКАО и азербайджанской власти).

В этой связи нельзя не вспомнить один из заветов покойного отца-основателя современного Азербайджана (не первого президента по порядку, но реального создателя этого государства) Гейдара Алиева, который призывал учиться у армян правильной организации дипломатической работы. После распада СССР во внешней политике постсоветской Армении обозначились три столпа — сама республика, Карабах плюс «спюрк», или диаспора, которую в Ереване называют армянским нефтедолларом. За годы независимости Азербайджан также сильно преуспел в организации своей диаспоры. Ее влияние, конечно, несопоставимо с армянским лобби. Однако определенный количественный и качественный рост таких структур, включая страны ЕС и США, Баку может представить. Что же касается Карабаха, то поддержанная государственными ресурсами карабахская община (состоящая из этничесикх азербайджанцев) призвана играть символическую роль, выступать в качестве доказательства того, что не только у армян, но и у азербайджанцев есть свой Карабах и свои права на него. В этом плане у ее организаторов та же философия, что и у лидеров армянской НКР. Территория спорного Карабаха рассматривается ими как этническая собственность, как бесспорная территория, принадлежащая одной (только «нашей») группе. Поэтому символично, что в своем выступлении Эйваз Гусейнов заявил: «Мы проводим митинг-шествие здесь, в Нагорном Карабахе. Конечно, можно было бы провести эту акцию в Бейлагане или в Баку. Но мы находимся сегодня именно на нашей, исконно азербайджанской земле – в Нагорном Карабахе. Эта территория является своеобразным трамплином, отправной точкой для освобождения всех оккупированных Арменией азербайджанских территорий».

Но военный сценарий, который мог бы воспоследовать за постановкой подобного рода задач проблематичен по многим причинам. Победа в новой войне возможна лишь в результате блицкрига, молчаливо поддержанного большинством ведущих стран мира. Так, как это было в 1995 году в Сербской Краине во время хорватских военных операций. Есть большие сомнения в том, что этот сценарий будет воспроизведен на карабахской земле. Поэтому риторика риторикой, а попытки дополнить жесткие заявления выстраиванием «своей альтернативы» будут активно наращиваться. Отсюда и стремление к структуризации и, главное, институционализации общины, которая может стать политическим инструментом, если вдруг мир на основе «Обновленных Мадридских принципов» будет когда-нибудь подписан. Напомним, что эти принципы (в той степени, в какой они известны на сегодняшний день) предполагают, что на первом этапе процесса урегулирования конфликта Азербайджану будут возвращены пять из семи контролируемых армянскими вооруженными формированиями районов. Затем на втором этапе в ходе референдума (сроки и механизмы его реализации — самые дискутируемые темы переговоров двух президентов) определяется судьба спорной территории. Если таковой мир будет когда-нибудь подписан, то у Баку получается хорошо отмобилизованная команда (в которую можно записать не только карабахцев, но и жителей соседних районов), готовая к волеизъявлению. Однако же у автора (и не только) возникают резонные сомнения в том, что такого рода принципы будут в действительности выполнены. И дело даже не в том, что сами «Обновленные Мадридские принципы» выглядят, как сырой и противоречиый документ. И не в том, что «дело Сафарова» сделало проблематичным сам переговорный процесс. Проблема в том, кто согласится поставить под ним (даже если Россия с Западом начнут одновременно давить на стороны конфликта) свою подпись.

В этой связи возникает вопрос, а насколько оправданно структурирование азербайджанских беженцев в патронируемый властью институт? Здесь хотелось бы особо заметить, что данная проблема не сводима только к одной геополитике. Помимо территориальных потерь, Азербайджан получил более 700 тыс. беженцев из Армении, оккупированных районов и самого Карабаха (кстати, численность последней группы из общего числа пострадавших самая маленькая). Эти люди столкнулись «у себя дома» далеко не всегда с «домашним отношением», испытав на себе все прелести социальных лишений и фактической сегрегации (сопровождаемых красивой патриотической риторикой). При этом беженцы — это довольно сложная социальная группа. Из-за описанных выше проблем эта категория граждан подвержена и распространению радикальных исламистских, и националистических воззрений, и, между прочим, антиправительственных. В этой связи иметь структурированную общину власти чрезвычайно важно. Иначе, не видя перспектив решения интересующего всех карабахского вопроса (да ещё и имея социальные проблемы внутри самого Азербайджана, сталкиваясь с кадровой, правовой дискриминацией и просто фобией столичных жителей), беженцы могут стать горючим материалом, который не успокоишь никакими увещеваниями. Таким образом, общинная деятельность и массовые акции под контролем официальной власти - это еще и средство периодического выпускания пара. Очень актуальная тема в канун президентских выборов 2013 года.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудником Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон, США)

Версия для печати