18.10.2012 | Сергей Маркедонов

Dream Team

После распада Советского Союза Грузинское государство страдало от хронической нелегитимности собственной власти. В новейшей истории Грузии не было прецедентов передачи высшей власти от одного лидера другому с помощью конституционных процедур. И вот в октябре 2012 года кавказская республика, как никогда близка к тому, чтобы создать прецедент чрезвычайной важности. Речь, конечно же, о мирной смене власти.

17 октября действующий президент Михаил Саакашвили официально представил на пост премьер-министра Грузии Бидзину Иванишвили. Человека, которого до недавнего времени рассматривал, как проводника тайных планов Кремля и против которого вел жесткую информационную и административную кампанию. По действующей Конституции президент имеет прерогативу внесения кандидатуры главы правительства. И теоретически Саакашвили мог спровоцировать политический кризис, предложив иного кандидата. Но по этому пути он не пошел. Незадолго до внесения кандидатуры Иванишвили получил таки вожделенное грузинское гражданство. Следовательно, все формальные причины, которые бы становились барьером на пути к искомому посту, были устранены.

Напомню, что после того, как были оглашены первые результаты голосования в ходе выборов в национальный парламент, Саакашвили заявил о переходе его партии «Единое национальное движение» в оппозицию и готовности уступить власть. Тогда это заявление было многими воспринято, как популизм. К слову сказать, глава Грузинского государства за свою политическую карьеру сделал немало популистских заявлений. Однако впоследствии он доказал обратное. Впрочем, не будем забегать вперед. Впереди еще президентская кампания, а политические симпатии в постсоветских республиках склонны к переменам. Между тем, некоторые предварительные итоги подвести можно.

Чем объясняется та легкость, с которой уступил Саакашвили? Ответов на этот вопрос может быть несколько.

Во-первых, президент Грузии понимает, что впереди еще одна политическая кампания, в которой он и его команда могут провести определенную работу над ошибками. Да и пресловутый «тюремный скандал» в массовом сознании утратит свою горячую актуальность. В этой ситуации он готов поделиться ответственностью с вчерашним оппозиционером. Ведь как только грузинский парламент проголосует за кандидатуру Иванишвили (а в этом особых сомнений нет, так как «националы» будут поддерживать своего президента, а «мечтатели» своего лидера) Иванишвили перестанет быть лидером оппозиции. Он станет частью власти. Конечно, ему предстоит непростая бюрократическая игра. Ведь в парламенте у «националов» будет отнюдь не маленькая фракция (среди депутатов от бывшей правящей партии есть опытные политики), а помимо правительства у Саакашвили остается еще и Госканцелярия. В случае же возможных конфликтов премьера и президента никто автоматически не даст гарантии того, что глава правительства будет на коне. В практической деятельности неизбежны провалы, ошибки. Что уж говорить про неудачные высказывания, которые твои оппоненты с легкостью будут тиражировать и комментировать. Итак, оппозиция перестает быть таковой. Но и «Единое национальное движение» становится оппозицией наполовину. Она будет противостоять «мечтателям», но при этом от поддержки главе государства (а до выборов 2013 года им будет оставаться Саакашвили) она не откажется.

Во-вторых, нельзя забывать про внешний фактор. Конечно, США не поменяли принципиально свою политику в отношении кавказской республики. Но нюансы и акценты сместились. Если при Буше-младшем Саакашвили рассматривался, как свет в окне, то при Обаме светом стала Грузия, а ее лидеры перестали восприниматься, как критически важные величины. В самом деле, так ли уж важно, кто будет вести страну по пути в НАТО, ЕС или отправлять рекрутов в Афганистан или на Ближний Восток? Отсюда и недвусмысленные сигналы Вашингтона Тбилиси: важны транспарентные выборы, а не триумф «партии власти». Важны предсказуемость и цивилизованная смена власти. Следовательно, Саакашвили не мог столь резко и радикально встать на пути своего оппонента. Он был вынужден отступить, надеясь на то, что поражение неполное, а также не желая противопоставить себя западным партнерам. Ведь возраст у президента Грузии отнюдь не пенсионный. И перспективы дальнейшей политической карьеры после ухода с поста во многом связаны с благосклонностью Запада. Как бы то ни было, а серьезные шаги в направлении мирной смены власти сделаны. Окончательные итоги можно будет подвести в будущем году.

Пока же рассмотрим ту команду, которую привел с собой Иванишвили. Лидер «Грузинской мечты» назвал первых претендентов на министерские кресла 8 октября. Еще через 8 дней он представил еще нескольких кандидатов на вакантные должности в правительстве. Что же это за «команда мечты»? Грузинский эксперт, известный журналист и блоггер Гела Васадзе обратил внимание на три источника потенциального кабинета. Это - люди, близкие к самому олигарху, чиновники времен Эдуарда Шеварднадзе и представители ранее оппозиционного спектра грузинской политики (Республиканская партия и «Свободные демократы»).

Признавая в целом правильность подобного подхода, следует, тем не менее, учесть некоторые нюансы. Трудно сомневаться, что такие выдвиженцы, как Ираклий Гарибашвили (претендент на пост главы МВД) или Мая Панджикидзе (кандидат на пост министра иностранных дел) связаны своей биографией и карьерным ростом с Иванишвили. Не так сложно и определить идентификацию Пааты Закарейшвили, претендующего на пост министра по реинтеграции (и уже активно заявляюшего о новых подходах к Абхазии и Южной Осетии). Он долгие годы представлял Республиканскую партию. Но с другими выдвиженцами уже не все так просто. Например, кандидатом на пост министра обороны был предложен Ираклий Аласания. На сегодняшний день у него репутация оппозиционного политика. Но ведь так было не всегда. Этот кандидат начинал в свое время в команде Михаила Саакашвили. С осени 2004 по 2006 год он занимался, как представитель президента переговорами с Абхазией, а затем до декабря 2008 года (включая и период «пятидневной войны») представлял Грузию в ООН. При желании Аласанию можно назвать и представителем команды Шеварднадзе. В октябре 2001 года он возглавил Государственный департамент безопасности, а через год был ответственен за операцию в Панкисском ущелье по выдавливанию оттуда чеченских боевиков.

Другой пример – советник Иванишвили Георгий (Гия) Вольский, который вместе с Паатой Закарейшвили посетил недавно очередной раунд Женевских консультаций по безопасности на Южном Кавказе. В недавнем прошлом эксперт и член инициативной группы «Грузинской мечты» успел побывать заместителем министра по урегулированию конфликтов в период президентства Саакашвили. Таким образом, популярный в определенных кругах Грузии и, кстати, России тоже, тезис о некоей реставрации порядков «белого лиса» кажется некоторым публицистическим преувеличением. Понятное дело, Шеварднадзе занимал высший государственный пост в Грузии продолжительный период, и его чиновники не могли быть полностью элиминированы из политического пространства страны. Между прочим, Михаил Саакашвили и другие лидеры «революции роз» так или иначе, но были связаны с Шеварднадзе. В самом деле, до того, как уйти в оппозицию к «белому лису» в сентябре 2001 года, Саакашвили успед возглавить парламентскую фракцию «Союза граждан Грузии» (тогдашнюю «партию власти), побывать представителем Грузии в ПАСЕ и министром юстиции.

Однако в любом случае считать новое правительство единой командой проблематично. Не говоря уже о том, что такие выдвиженцы, как футболист Каха Каладзе выглядят экзотикой даже на фоне нетривиальных и экстравагантных назначений времен Саакашвили.

В любом случае уже в скором времени «Грузинская мечта» столкнется с явью, а при таком столкновении неизбежны новые вызовы. И от умения их решать во многом зависит и целостность, и неделимость нового парламентского большинства, и его возможности нарастить свой успех, полученный в октябре 2012 года.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудником Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон, США)

Версия для печати