30.09.2005 | Николай Пахомов

ВЕРХОЙГЕН СОБИРАЕТСЯ ПОВТОРИТЬ ПУТЬ СИЗИФА

В начале этой недели было объявлено, что Европейская комиссия начинает кампанию с целью обуздать собственный аппарат, чья деятельность стала чуть ли не синонимом неповоротливости, неэффективности и бюрократического абсурда. Данное намерение, безусловно, стоит оценить весьма высоко. Однако если познакомиться поближе с тем, что планируется сделать, сомнений не останется: европейской бюрократии не страшны самые амбициозные планы реформаторов.

Главным инициатором объявленной ещё в марте этого года кампании стал комиссар ЕС по промышленности, ветеран европейской политики Гюнтер Верхойген. Немец известен своим умением доводить начатое до конца, жаль только, что в рамках провозглашённых реформ из компетенции брюссельских чиновников планируется вывести лишь 70 вопросов. Кажется, немало, однако даже по самым скромным оценкам сегодня Европейской комиссией определено около тысячи направлений регулирования, а европейское законодательство состоит примерно из 80 тысяч страниц.

Верхойген неоднократно подчёркивал, что одна из основных целей реформ - изменение восприятия Еврокомиссии в глазах граждан ЕС, считающих, что Брюссель - это место жительства страшного бюрократического монстра, делающего жизнь сложней. Цель, бесспорно, благородная. Стремление её реализовать имеет широкую поддержку среди европейских элит. Но можно поспросить, что всё-таки важнее - изменить образ бюрократов Европейского Союза или их методы работы, повысить эффективность деятельности чиновников?

К сожалению, похоже, решаться будет первая задача. Известно, что бюрократия способна сама себя занимать "делом", только бы доказать свою полезность. Вероятно, сейчас европейская бюрократия делает следующий логичный шаг: она не просто сама себя озадачивает, чтобы укрыться от огня критики, она начинает заниматься собственным реформированием. Круг замыкается: граждане хотят реформ, они их получают, чиновники не остаются без работы, бесконечно реформируя самих себя.

Также пока неясно, будет ли сфера компетенции Еврокомиссии сокращена для того, чтобы сделать жизнь граждан легче, или с целью облегчить существование чиновников. Меньше задач - меньше спрос с бюрократов, которые должны их решать. Стороннему наблюдателю также трудно найти ответ на вопрос: если реформы должны покончить с программами, которые никому не нужны и не работали уже годами, то кто и зачем их создавал и утверждал? Впрочем, над этой загадкой безуспешно ломают голову и сами европейские политики. Истоки многих решений просто невозможно проследить в бумажных завалах Брюсселя.

Пока же ситуация для простых европейцев порой просто доходит до абсурда. Тот же Верхойген, чтобы проиллюстрировать непосильность для жителей тяжести мелочного бюрократического регулирования, привёл следующий пример: некоему предприятию для заполнения необходимого формуляра в две страницы приходится ознакомиться с двухсотстраничной инструкцией по заполнению такой формы.

Представляется, что задача повышения эффективности работы чиновников ЕС может решаться относительно просто, если переформулировать её с точки зрения перспектив дальнейшей эволюции самого Европейского Союза.

Сегодня у процесса европейской интеграции есть два альтернативных варианта развития. Первый вариант предусматривает дальнейшую передачу полномочий общим органам власти ЕС, создание своеобразного общеевропейского сверхгосударства. Второй - торможение процессов интеграции с упором на экономическое сотрудничество.

От того, куда пойдёт единая Европа, зависит и судьба брюссельской бюрократии. Если всё очевиднее будут просматриваться контуры единой европейской государственности, то, очевидно, что и работа административной машины упростится: все функции постепенно перейдут в её руки, принятие решений будет централизовано, а их исполнение обязательно. В случае замедления темпов интеграции упрощение работы брюссельской бюрократии также, пожалуй, неизбежно. Тогда будет необходимо просто решительно сократить большую часть чиновников, оставив только ряд органов, занимающихся регулированием экономической кооперации.

Получается, что судьба европейских бюрократов полностью зависит от судьбы ЕС. Пока же Европейский Союз будет пребывать в нынешнем состоянии неизвестности, вызванном прошлогодним масштабным расширением и провалом ратификации конституции, все реформы его органов управления обречены на провал.

Версия для печати