29.12.2012 | Виталий Портников

Потерянный Ближний Восток

Обмен законами между Россией и Соединенными Штатами может показаться многим главным внешнеполитическим итогом прошедшего года. Но на самом деле в отношениях между Москвой и Вашингтоном мало что изменилось. А вот где российская внешняя политика за год действительно претерпела коренные изменения – так это на Ближнем Востоке. Можно даже сказать, что России, как серьезного геополитического игрока в регионе, просто больше нет.

Главной опорой Москвы на Ближнем Востоке всегда были светские военные диктатуры. Даже когда советско-египетский конфликт значительно уменьшил влияние Кремля на ситуацию, традиционные союзники остались – и достались в наследство Российской Федерации. Как ни странно, но деилогизация политики позволила России хотя бы частично «вернуться» в Египет, что вкупе с полудружбой с Каддафи и близкими отношениями с Асадом позволяло российским дипломатам быть активными участниками происходящих в регионе процессов.

«Арабская весна» изменила все это коренным образом. В Москве сочувствовали Хосни Мубараку так, будто он в самом деле был российским, а не американским союзником. К гибели Муамара Каддафи отнеслись как к личной трагедии – хотя ливийский диктатор давно уже установил хорошие отношения с Западом и Россия его не очень интересовала. Потом пришло время поддерживать Башара Асада – скажем сразу, что эта поддержка была явно логичнее, так как российско-сирийские военные связи не прерывались никогда. Но во всех случаях у Кремля была другая логика, скорее внутренняя, чем ближневосточная – «дать революциям в морду».

Результаты внешнеполитического задействования этой логики в уходящем году сказались в полной мере: арабский мир отвернулся от Москвы и чем больше в России поддерживали Асада, тем большим был градус этого поворота. Главную скрипку в арабском мире стали играть монархии Персидского залива, никогда не жаловавшие Советский Союз – у Саудовской Аравии до 1991 года фактически не было с ним даже дипломатических отношений – и без особых симпатий относящиеся к России. Общность интересов монархий и постреволюционных режимов стала очевидной – во всяком случае, по отношению к Сирии. Но Россия упорно не хотела этой общности замечать, дистанцировалась от сирийских повстанцев – и только в последние дни года министр иностранных дел Сергей Лавров призвал сирийское руководство к политическому диалогу с оппозицией.

В этой ситуацией единственной страной в регионе, у которой не должны были бы появиться претензии к Москве, оказывался Израиль – но и тут вышла неувязочка. В Кремле привыкли добиваться взаимпонимания с арабским миром за израильский счет – поэтому в поддержке Россией нового статуса Палестины в ООН, в общем-то нет ничего удивительного. Было бы странно, на первый взгляд, если Россия поступила бы иначе. Но вот только дивиденды за стойкость могут оказаться нулевыми. Причем не только в арабском мире в целом, но и в палестинских кругах. После начала гражданской войны в Сирии главный союзник Асада в Палестинской автономии – движение ХАМАС – переориентировалось на Катар и сейчас между ФАТХом и ХАМАСом идет настоящая схватка за катарскую помощь. Не знаю, нужно ли напоминать, что Катар – это та самая страна, в аэропорту которой в уходящем году был избит посол России Владимир Титоренко – причем многие наблюдатели утверждали, что это не случайный инцидент, а месть за поддержку Москвой асадовского режима, с которым Катар активно борется. И считать, что организации, собирающиеся жить – или уже живущие – на эмирские миллионы – будут заинтересованы в дружбе с Россией – очень наивно. Не будут. Тем более, что каждая встреча с российским дипломатом теперь станет вызывать вопросы в арабском мире. Зачем встречались? Точно ли рассказывали о том, как не любите Нетаньяху? Или все же о том, как любите Асада? Ведь у вас с русскими – один и тот же скелет в шкафу...

Поэтому с помощью пропалестинских голосований Россия на Ближний Восток не вернется, а голосованиями проасадовскими свой уход только подтвердит. Говорить о новых возможностях российской дипломатии можно будет только тогда, когда режимы, которые пришли и приходят к власти на замену светским диктатурам, укрепятся и обретут интерес и способность к внешнеполитическому маневру. Но на это уйдут годы – и неизвестно, нужен ли будет тогда России этот потерянный ею Ближний Восток.

Виталий Портников - публицист

Версия для печати