22.01.2013 | Михаил Агаджанян

Остров евроскепсиса в океане экономических связей

На прошлой неделе премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон должен был выступить с критической в адрес Европейского Союза речью. Спич британского премьера был отложен в связи с трагическими событиями в Алжире, где террористическое нападение на энергетический объект компании «British Petroleum» унесло жизни в том числе и граждан Соединённого Королевства…

Некоторые фрагменты данной речи стали доступны британской прессе, которая незамедлила их опубликовать и оповестить общественность о намерении Кэмерона в ближайшее время всё же озвучить свой скепсис по поводу текущего положения ЕС.

Евроскепсис нынешнего британского руководства не является откровением. Историю с широкой оглаской фрагментов ещё не произнесённой официально речи Кэмерона можно рассматривать как утечку информации, преследующей несколько целей.

В первую очередь, правительство консерваторов решило прозондировать настроения в Брюсселе, в других столицах крупнейших членов ЕС на предмет их реакции на очередную порцию евроскепсиса из «Туманного Альбиона». К примеру, из Германии последовала реакция, отмечающая стремление британского премьера создать «опасный прецедент», который может привести к развалу ЕС. Такой зондаж нужен Лондону для прояснения перспектив своего дальнейшего членства в ЕС, трансляции на Брюссель преобладающего мнения британской общественности. Последнее демонстрирует устойчивый негатив ко всему, что так или иначе связано с членством Великобритании в Объединённой Европе. Сложные времена ЕС, диктующие перераспределение новых расходов, рисков и ответственности в целом с одних членов Союза на других, вызывают у британцев стойкое отторжение. Поэтому не удивительно, что следящее практически в ежедневном режиме за барометром общественного мнения британское правительство должно было отреагировать соответственно.

Кэмерон не намерен сказать нечто абсолютно новое, сверхжёсткое в плане постановки вопроса о возможном выходе его страны из ЕС. Из тех фрагментов отложенной во времени речи британского премьера можно понять, что курс на выраженный евроскепсис подолжается, однако без «сжигания мостов». Возможно, что тональность британской стороны повышает градус неприятия ею текущих внутренних развитий в ЕС, прежде всего, по финансовым, банковским направлениям совместных усилий европейской семьи. Но Лондон не намерен принимать далеко идущих решений и пока ограничивается очередным демонстрационным всплеском своего недовольства в сторону Брюсселя.

Кэмерон планирует сказать, что текущих усилий недостаточно для гарантирования будущего ЕС в связи с отсутствием понимания между группой из 27 европейских стран и британцами. Премьер решил заострить внимание на основных, по его мнению, внутренних проблемах ЕС нынешнего этапа: экономический кризис, низкая конкурентоспособность, создание новых рабочих мест, ухудшение настроений населения относительно дальнейшей европейской интеграции.

Все эти вопросы поставлены британским руководством в привязке к гипотетически возможному выходу Соединённого Королевства из ЕС. Но такого развития ситуации не желают даже британские консерваторы. Их лидер намеревается заявить, что он не хотел бы ситуации движения британцев к выходу из ЕС, а желает Европе успеха и стремится к тому, чтобы отношения позволили остаться в ЕС.

Придя к власти в мае 2010 года, Кэмерон взял обязательство провести референдум по вопросу дальнейших отношений Великобритании с ЕС. По последним сообщениям британской прессы можно понять, что проведение общебританского голосования может состояться в ближайшие 5 лет. Некоторые масс-медиа Соединённого Королевства называют 2018 год, как ориентир для нынешнего правительства консерваторов. Так, британская «The Guardian» отметила вероятность проведения референдума о новых условиях британского членства в ЕС ближе к 2018 году.

Многое указывает на то, что эти 5 лет не дадутся легко ни Лондону, ни Брюсселю. Они зачастую находятся на разных позициях видения способов решения сложнейшей экономической ситуации в Объединённой Европе. Экпертное мнение уловило наклонность британских консерваторов и их лидера на дальнейшее нагнетание разногласий с другими европейскими странами вокруг принципиальных вопросов. Отмечается, что началось это примерно в конце 2011 года, когда обсуждался фискальный пакт. Тогда Кэмерон блокировал введение «налога Тобина», стремясь отстоять британские преимущества. Британцы всегда жёстко отстаивали свои интересы, это само по себе никого бы не удивило. Но прежде они, в конце концов, шли на приемлемый компромисс, а не просто блокировали ситуацию. Здесь этого не произошло, и последствия не замедлили проявиться.

Обещания Кэмерона провести референдум, который должен решить характер будущих отношений Великобритании с ЕС, довлеют над ним и его правительством. Чувствуется, что перспектива выхода Острова из европейской семьи рассматривается британскими консерваторами в негативном для их страны экономическом свете. Калькуляция плюсов и минусов экономического свойства, которая, как отмечают европейские комментаторы, ныне ведётся британским правительством весьма тщательно, убеждает в сложных последствиях для и без того ослабленной экономики Соединённого Королевства.

Причём, не только экономические последствия подобного течения ситуации по руслу выхода из ЕС представляются для Лондона удручающими. Думается, здесь многое соизмеряют и с политическим контекстом внутренних процессов, демонстрирующих устойчивую центробежную тягу. Шотландцы намерены провести свой референдум о продолжении пребывания в составе единой Британии. Проведение же общебританского референдума по пребыванию страны в ЕС прибавит шотландским националистам дополнительную энергию, новые аргументы, парировать которые Лондону будет ещё более затруднительно.

В конечном итоге, слово за британскими гражданами. Примерный срок в пять ближайших лет даёт Кэмерону время для более осмысленного подхода к подготовке общественности к принятию сверхответственного решения.

Влиятельная часть политической элиты Великобритании настроена на полный разрыв Лондона с Брюсселем (как центром ЕС), в то время как бизнес-сообщество демонстрирует критичность к такому ходу событий. Представители сильного финансового сектора Острова указывают, что его устойчивость всё больше зависит от доступа на европейский континентальный рынок, и такой доступ является крайне важным элементом в благополучии Лондона в качестве одного из финансовых центров мира. Лондон продолжает считаться безопасной гаванью для инвестиций, подогревающей интерес к его коммерческой недвижимости (на долю Великобритании пришлось 42% всех сделок, завершённых в Европе в третьем квартале 2012 года – там были заключены сделки на сумму 11,9 млрд. евро).

Есть опасения и у представителей крупных британских промышленных предприятий, торговых фирм, рискующих, если и не потерять европейские рынки, то, как минимум, девальвировать наработанные связи с континентом. А это уже прямой интерес миллионов работников британского промышленного и торгового секторов, производство, получение комплектующих, реализация готовой продукции которых самым тесным образо завязаны на рынок ЕС.

Британское общественное мнение весьма интересный феномен. С одной стороны, оно демонстрирует критичность в адрес ЕС, вплоть до желания разорвать все связи с континентальными «нахлебниками» жителей Острова. С другой стороны, традиционный образ британцев, как нации, сделавшей себя великой промышленностью и торговлей, указывает на те качества, которые должны с неибежностью свидетельствовать в пользу продолжения членства их страны в ЕС.

В конце прошлого года были представлены данные по социологическому срезу британского общества «образца 2012». Исследование показало, что больше всего островитян занято в торговле, как оптовой, так и розничной - 4,2 миллиона.

Как известно, торговля больше всего заинтересована в обладании свободой доступа на рынки. И эти 4,2 млн.не могут не понимать какие последствия для них и их семей может иметь итог референдума в пользу выхода Великобритании из ЕС.

Речь Кэмерона перенесена на 23 января и должна быть произнесена в Лондоне. Цели этой речи, расставленные в ней критические акценты, недолжны выйти за рамки переговорного поля Лондона и Брюсселя. Иногда такие речи необходимы, дабы подчеркнуть свою особость в группе из 28 членов, взбодрить своих граждан очередной порцией евроскепсиса и заставить их осмысленно подойти к будущему выбору на референдуме.

Версия для печати