29.01.2013 | Александр Караваев

Соглашения по ВТС как механизм внешней и оборонной политики

В декабре прошлого года Владимир Путин поручил правительству провести постепенное обновление соглашений о военно-техническом сотрудничестве с зарубежными партнерами. В этой связи, интересно рассмотреть следующие взаимосвязанные вопросы. Какую роль в договорах о ВТС играет союзничество в рамках ОДКБ? Как новые подходы к военно-техническому сотрудничеству могут усилить российские внешнеполитические позиции?

На заседании президентской Комиссии по вопросам военно-технического сотрудничества с иностранными государствами, которое проходило 17 декабря были озвучены рекордные объемы российского военного экспорта прошлого года - порядка $14 млрд. (второй показатель в мире). Однако самое интересное, что на нем обсуждали возможность новых промышленных конфигураций при взаимодействии отечественных оборонных предприятий с разным видом собственности и зарубежной государственной принадлежности. В конце прошлого года из уст первого вице-премьера РФ Дмитрия Рогозина была озвучена идея включать в оборонные концерны частные предприятия, а месяцами ранее Министерство промышленности и торговли РФ прорабатывало вопрос о подготовке документов для реализации проекта интегрированных военных производств на территории участников ОДКБ, либо иного другого партнера России, готового к совместному военно-техническому производству (также речь идет о создании совместных ремонтных баз).

На сегодняшний день планируется разработать пакет документов, более четко регламентирующий доли участия потенциальных сторон в области реализации новых долгосрочных программ ВТС. В них, по всей вероятности будут заложены предложения об упрощении таможенных режимов и процедур при ввозе, вывозе и транзите продукции военного и двойного назначения. Возможно даже в рамках зон свободной торговли. Очевидно, что в случае с участниками ОДКБ в качестве эксперимента будет очерчен конкретный круг предприятий для проведения совместных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по разработке и модернизации продукции военного назначения (первой на очереди оказалась Армения).

Но тут надо уточнить, что Москва стремится придать новую форму взаимодействия с покупателями по всему миру. Участники ОДКБ занимают в общей доле российской торговли вооружением крайне небольшой сегмент (возможно менее 1% от суммы среднегодового экспорта). Партнеров из этой группы будут использовать скорее для обкатки новых схем промышленного производства, учитывая наличие действующих промышленных связей еще с советских времен.

Наибольший интерес в этом смысле представляет Беларусь. Еще в 1994 году с Минском было подписано межправительственное соглашение о сохранении кооперационных связей между «оборонками» двух стран, действующее до сих пор. Как указывает Михаил Барабанов, научный редактор журнала «Экспорт вооружений» на 2010 год партнерами белорусского ОПК являлись свыше 400 российских предприятий. Интересно, что некоторые из белорусских партнеров россиян это частные предприятия.

В частности, для ремонта шасси МТЗ в 1991 году в Минске возникло частное предприятие «Минотор-Сервис», которое в основном выполняет заказы Министерства обороны России. На протяжении последних лет «Минотор-Сервис» активно занимается разработкой модернизационных пакетов для ряда образцов легкой бронетехники, предлагая их как военному ведомству Белоруссии, так и на экспорт (сотрудничая с «Рособоронэкспортом»).

Другое частное научно-производственное предприятие «Тетраэдр», созданное в 2001 году военным инженером Андреем Ваховским, занимается модернизацией ЗРК серии С-125 в варианты «Печора-2Т» и «Печора-2ТМ». Предприятие добилось значительных успехов в их продвижении, выполнив контракты, заключенные с несколькими странами СНГ и Африки (составив тем самым серьезную конкуренцию аналогичным российским проектам). Предприятие создает облегченные ЗРК для иностранных заказчиков – А3 и Т38 «Стилет» (последний с использованием ЗУР киевского КБ «Луч» разрабатывается на основе «Осы» для Азербайджана).

Вместе с тем, «Тетраэдр» типичный пример того, как оборонные предприятия СНГ не могут организовать совместную работу на внешних рынках, часто становясь конкурентами для российских спецэкспортеров. Проблема не в том, что они не могут поделить рынки, а в том, что «Рособоронэкспорт» как супермонополист действует против всех конкурентов сразу: торпедируя даже те небольшие заказы, которые не будут играть роли в его экспортной выручке. Новое идеология ВТС по идее должна изменить такой подход и создать условия для сотрудничества.

В новых ВТС большое внимание будет уделяться сервисным услугам, которые серьезно «провисали» у российских компаний последние годы. На том декабрьском заседании Путин привел пример со стоимостью вертолета Ми-17В5 – она выросла с $4 млн. до $17,5 млн, а между тем, по его же оценкам, качество обслуживания техники осталось прежним. Заказчики, в том числе в СНГ, этого не понимают и идут к конкурентам. Поэтому, среди прочего, Путин отметил необходимость заняться восстановлением позиций на рынке услуг по модернизации и ремонту советской военной техники по всему миру. Однако, если появятся новые возможности в рамках межгосударственных договоров о ВТС, где бы регламентировались совместные исследовательские разработки, создание новых профильных производств и сервисного ремонта, то это, уже на следующем уровне сотрудничества, значительно укрепило бы российские позиции на отдельно взятом рынке.

Если брать шире, то попытка изменить правила и механизмы ВТС является следствием комплексной реформы оборонного комплекса России. Однако за ним стоит желание более основательно «забетонировать» положение на внешних военных рынках за счет поощрения покупателей и в ряде отдельных случаев такой подход может укрепить ряды военных союзников России.

В широком смысле, новые подходы к ВТС компенсируют недостатки сотрудничества в рамках ОДКБ. Нужно, наконец, признать, что участие в ОДКБ не дает партнерам России по ВТС никакого технологического преимущества. Да, соглашения в рамках ОДКБ дают возможность приобретать у России списанное или складированное вооружение. Но закупка новой техники, ремонтное обслуживание, или совместное производство регламентируется, прежде всего, решениями Комиссии по ВТС и отдельными соглашениями между российскими производителями и зарубежными покупателями, а не соглашениями в рамах ОДКБ. Если обратиться к справочнику Центра Анализа Мировой Торговли Оружием за период с 2003 по 2010 годы то «льгот» ОДКБ мы практически не увидим. К примеру, за эти годы Армения получила два Ил-76М в 2004 году из состава ВС РФ, по внутрироссийской цене (в рамках ОДКБ), однако это вылилось в 70$ млн. за контракт. Для Минска контракт на закупку новых двенадцати ПУ ЗУР Тор-2МЭ в 2012 и 2011 году обошелся в полную стоимость. Казахстан приобрел десять дивизионов (ЗРС) С-300 ПМУ2 «Фаворит» из резерва Минобороны РФ для общей системы ПВО Казахстан-Россия-Белоруссия, со скидкой, но тоже за реальные деньги, а не бесплатно, как нередко упоминает ряд источников. В конце 2012 года Министерство обороны Беларуси и ОАО Корпорация Иркут подписали контракт на поставку в 2015 году четырех учебно-боевых самолетов Як-130. Эта первая сделка по данной модели на постсоветском пространстве и она была осуществлена в рамках реализации договора ВТС между Россией и Беларусью внутри Союзного государства. Опять же принципы ОДКБ здесь роли не играли.

Обратный пример – взаимодействие между Россией и Узбекистаном. Как известно, Ташкент приостановил членство в ОДКБ. Однако межправительственное взаимодействие в рамках ВТС сохранилось и даже приобрело более четкие очертания: Москва заинтересовала Ташкент рядом новых предложений. То же самое относится к Азербайджану, его растущий рынок вооружений в значительной степени покрывается Россией, Украиной, Беларусью, не испытывая проблем в связи с отсутствием у Баку соглашений в рамках ОДКБ.

В идеале, новые схемы ВТС дадут возможность распространить так и нереализованную на практике идеологию ОДКБ на более широкий круг партнеров. Возникают предпосылки к тому, чтобы рассмотреть возможность военно-промышленной кооперации между Москвой и любыми заинтересованными партнерами поверх разного рода ограничений политического свойства. Таким образом, в тех регионах и странах где Москва имеет объемные оборонные сделки, можно ожидать создание совместных предприятий для начала по ремонту, а затем и производству российских аналогов, при этом не блокируется возможность обмена технологиями с третьими странами. В итоге, такая оборонно-промышленная политика дает Москве возможность создавать условия для большей заинтересованности партнеров в российском присутствии: неважно пойдет речь об интеграции с соседями или закреплении позиции где-нибудь на дальних берегах в Венесуэле.

Александр Караваев - зам. гендиректора ИАЦ МГУ

Версия для печати