26.02.2013 | Виталий Портников

Кастро ненавсегда

Переизбранный на второй срок председателем Государственного совета Кубы Рауль Кастро пообещал не баллотироваться на высший пост в государстве в третий раз и подать в отставку спустя пять лет. Даже если бы и не это благородное обещание, нетрудно заметить, что эра братьев Кастро – чисто по физиологическим причинам – подходит к концу. А вместе с ней должна уйти в прошлое и эпоха кубинского коммунистического эксперимента, обусловленного исключительно желанием выжить.

Вопреки советской мифологии, давным-давно разоблаченной даже в работах российских исследователей, но прочно въевшейся в сознание бывших советских людей, на Кубе никогда не было социалистической революции. Диктатор Фульхенсио Батиста (в свое время, кстати, успешно сотрудничавший с местными коммунистами и даже пригласивший их в свое правительство) был свергнут народным восстанием – и уже позже власть в Гаване была узурпирована ворвавшимися в столицу «барбудос» во главе с Фиделем Кастро. Но и Фидель никогда не был коммунистом – он относился к Советскому Союзу настолько подозрительно, что даже родной брат Рауль и Эрнесто Че Гевара скрывали от вождя свое членство в компартии. Даже согласившись принять помощь СССР, Кастро сохранял эту настроженность: «настоящих», докастровских коммунистов он от управления страной оттеснил, большая часть их прошла через тюрьмы и трудотерапию. Режим братьев Кастро – диктатура, воспользовавшаяся коммунической и антиамериканской фразеологией для самосохранения. И тем проще будет новому поколению кубинских руководителей сменить эту фразеологию и сам характер режима.

Понятно, что это практически невозможно сделать при жизни Фиделя Кастро и, тем паче, при жизни Рауля – просто потому, что Рауль, в отличие от старшего брата – на самом деле убежденный коммунист. Но кто бы ни пришел на смену диктаторам, он неизбежно столкнется с новой реальностью – необходимостью повторять трескучие, отжившие свое лозунги в отсутствие вождей. И может оказаться, что лозунги эти были живы именно потому, что были живы Фидель и Рауль Кастро, вызывавшие у нескольких поколений оставшихся на острове кубинцев смешанные чувства благоговения, страха и уверенности в том, что братья все решат за них. Куба – не Северная Корея, представить себе, что на следующий день после похорон Фиделя и Рауля во главе страны появится новый Кастро, такой же, но молодой, совершенно невозможно.

К тому же в кубинском партийном руководстве никогда не прекращалась борьба за власть – да, с начала 70-х она не могла повлиять на позиции самих братьев Кастро, но была от этого не менее ожесточенной и не случайно именно поэтому многие казавшиеся вечными члены политбюро ЦК партии и перспективные молодые руководители теряли власть и влияние и исчезали из политической жизни навсегда. Тех, кого сейчас прочат в наследники Рауля – например, нового первого заместителя председателя Госсовета Мигеля Диас-Канеля Бермудеса – может ожидать такая же печальная участь. В конце концов, наследником Сталина тоже считали Маленкова, в худшем случае Берию, но уж никак не Хрущева. Кубинская ситуация в ожидании смерти Сталина осложнена еще и тем, что Сталин давно на пенсии, но у него есть младший брат, который тоже Сталин и тоже собирается на пенсию. Страно, правда - разве бывает Сталин на пенсии? Впрочем, братья Кастро уже не раз демонстрировали высший пилотаж в сохранении власти в любых условиях. Единственное, что им недоступно – так руководить Кубой из могил.

Версия для печати