07.05.2013 | Михаил Агаджанян

Свобода выбора иранцев в рамках консервативной реальности

7 мая в Иране стартует регистрация кандидатов на пост президента страны, которая продлится до конца текущей недели. Выборы пройдут 14 июня. Фавориты нынешней выборной кампании известны. Комментаторы относят к их числу двух лидеров так называемой «трёхсторонней коалиции консерваторов». Это мэр Тегерана Мохаммад-Багер Галибаф и советник по внешней политике высшего руководителя страны аятоллы Али Хаменеи, бывший министр иностранных дел Али Акбар Велаяти. Рейтинг третьего лица коалиции – бывшего спикера парламента Голямали Хаддад Аделя - значительно отстаёт от числовых выражений симпатий местного избирателя по отношению к двум указанным политическим фигурам. Последние соцопросы ранжировали рейтинги основных кандидатов в следующем порядке: Галибаф - 39,50%, Велаяти - 24,7%, Адель - 7,7%.

«Трёхсторонняя коалиция консерваторов» затянула интригу с выдвижением из своих рядов единого кандидата в президенты до середины апреля этого года. 19 апреля иранские СМИ сообщили о планах коалиции идти на выборы всеми тремя кандидатами. О таком решении объявил Велаяти. При этом с его стороны было особо подчёркнуто, чтo члены коалиции не будут соперничать и дискутировать друг с другом. Ответы «коалиционистов» на волнующие иранцев вопросы будут взаимодополнять друг друга, и в целом они выступят на солидарных позициях.

Мэр Галибаф призван сказать новое слoво прежде всего по волнующим иранцев вопросам внутреннего значения – экономика, социальная сфера, поддержание баланса сил между двумя основными лагерями политических сил Исламской республики (консерваторы и реформаторы). В отличие от него, советник аятоллы Велаяти отличается глубокими познаниями внешней сферы интересов Ирана.

Сложное внутриэкономическое положение Ирана обусловлено грузом внешних проблем, в свою очередь возникших в виду известных противоречий между Западом и ИРИ вокруг ядерной программы страны. Тегеран находится под прессом международных и односторонних санкций и это самым непосредственным образом сказывается на состоянии экономики. Безусловно, линию разграничения внутренних и внешних приоритетов Ирана под углом зрения предпочтений местного избирателя трудно провести. Иранцев прежде всего волнуют экономические тяготы нынешнего этапа, но и в отношении внешней политики у большинства населения сформировался определённый консенсус, указывающий на сохранение запаса прочности в оппонировании Западу и региональным силам. Граждане ИРИ будут искать кандидата, который бы мог дать комплексно эффективный ответ на проблемы внутренней и внешней повестки.

Своё наставляющее слово может сказать высший руководитель и духовный лидер аятолла Хаменеи. Своеобразие демократии с иранским лицом заключается в том, что слово и действия высшей власти имеют значительное, но не обязательно определяющее значение в выборе иранцев. Власти отсеивают кандидатов через масс-медиа и другие каналы коммуникаций с избирателями, могут наставлять их «на путь истинный», но последнее слово всё равно за простыми иранцами.

Выбор у них по сути невелик. Дилемма между консерваторами и реформаторами иранскому избирателю в этот раз «не грозит». Лагерь реформаторов продолжает находиться в глубокой зависимости от разрешительной санкции высшей власти. В этом контексте можно вспомнить показательный эпизод. Бывший президентом в 1997-2005 годы Мохаммад Хатами несколько месяцев назад заявил, что если власти Ирана позволят представителям реформаторского крыла провести съезд, то это станет положительным сигналом для участия реформаторов в предстоящих выборах.

Реформаторы и близкие к ним по взглядам политические группировки попытались внести некую интригу за несколько дней до начала регистрации кандидатов. Бывший президент Ирана, в настоящее время занимающий пост председателя Совета по определению политической целесообразности ИРИ Али Акбар Хашеми Рафсанджани в конце предыдущего месяца не исключил своего участия в выборах. Но этот посыл изначально следовало рассматривать, скорее, не в качестве необратимой заявки на участие в выборах, а в ключе подачи сигнала о сохранении реформаторами и их симпатизаторами политической дееспособности. Так оно и вышло. Через несколько дней помощники Рафсанджани заявили, что он не будет выдвигать свою кандидатуру. Оба бывших президента, которых с той или иной «погрешностью» можно отнести к лагерю реформаторов - Хашеми Рафсанджани и Мохаммад Хатами – ещё с прошлого года заняли весьма пассивную позицию в отношении артикуляции своих планов на воспроизводство во власти.

Консерваторы Ирана не дают поводов усомниться в их доминировании на внутриполитической сцене. А любые вариации с выбором того иного кандидата власти или близкой к нему по статусу конкретной политической фигуры полностью умещаются в рамки консервативного русла развития внутренних процессов.

Представляется интересной следующая возможная конструкция разделения власти между двумя фаворитами нынешнего избирательного цикла. Велаяти выдвигается в качестве приоритетного кандидата от «трёхсторонней коалиции консерваторов», а Галибаф займёт второй пост в исполнительной иерархии власти. Отсутствие поста премьер-министра в системе государственного управления ИРИ (президент возглавляет правительство) не позволяет подойти к решению вопроса в ключе тандема «президент Велаяти – премьер Галибаф». Но разделения функций по линии внешней и внутренней политики можно добиться и при существующей системе государственного управления. Было бы только желание высшей власти Ирана и, конечно, значительный процент голосов, отданный иранским избирателем за двух ведущих представителей «трёхсторонней коaлиции».

Велаяти все последние годы стоял рядом с аятоллой Хаменеи. Советник духовного лидера в последнее время замечен в активной дипломатии Тегерана вокруг Сирии, все последние годы выражал позицию Хаменеи в вопросе ядерной программы Ирана. В разгар очередной эскалации вокруг Сирии, когда по поводу конфликта в соседней стране свою озабоченность всё настойчивее стал высказывать Израиль, именно Велаяти было поручено выступить с ответной реакцией на «происки сионизма». В январе этого года им было заявлено, что Тегеран будет расценивать нападение на Сирию как нападение на саму Исламскую республику, и отреагирует соответствующим образом.

Совсем недавно Велаяти отметился и другими заявлениями внешнеполитического характера, которые могут свидетельствовать о его подготовке властью к занятию президентского поста. Возглавлявший внешнеполитическое ведомство Ирана 16 лет (1981 – 1997), Велаяти поделился откровениями о том, что в годы его министерства главы МИД европейских стран становились в очередь для того, чтобы встретиться и побеседовать с ним.

Посмотрим, что из этого выйдет. Сложно предположить, чтобы зарубежные коллеги вероятного следующего президента Ирана становились в очередь для получения его аудиенции. Но в политической практике с восточным колоритом не следует трактовать всё в буквальном смысле. Говоря о своих былых внешнеполитических достижениях, Велаяти раскрыл перед гражданами Ирана собственный потенциал, сделал заявку на будущее. Ведь у иранского общества есть очень важный внутренний запрос – сильный Иран, с которым все внешние силы не могут не считаться.

Общая схема деления внутриполитического поля Ирана на два лагеря – консерваторы и реформаторы – сохраняет свою актуальность. Но в рамках такого несколько обобщённого представления содержится множество деталей, подчёркивающих внутреннюю градацию предпочтений, например, в лагере консерваторов. Последний остаётся ведущей политической силой, превалирующей над реформаторским крылом Ирана. Итоги последних парламентских выборов в Иране (март 2012 года) продемонстрировали доминирующую позицию консерваторов. Вместе с тем, нельзя не замечать, что иранский политический консерватизм переживает поиск наиболее рациональных путей проведения внутренней и внешней политики.

Версия для печати