14.05.2013 | Андрей Захватов

Сможет ли Россия примирить Таджикистан с Узбекистаном?

Оценивая современную политическую ситуацию в Центральной Азии, председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль назвал этот регион ключевым в противоборстве Запада и Китая и в недавнем интервью информационному Агентству «Азия плюс» заявил: «Центральная Азия обречена стать площадкой конфронтации мировых держав… Мы подошли к порогу больших политических потрясений, и, думаю, ближайшие 5 лет будут полны тяжелых событий для многих стран, в том числе и центрально-азиатских». Между тем, если не принять превентивных мер, значительные политические потрясения в центрально-азиатских странах СНГ могут произойти гораздо раньше. Причем причина потрясений не будет связана ни с выводом войск НАТО из Афганистана, ни с соперничеством США, Китая и России за наращивание своего влияния в регионе.

21 год на «бочке с порохом»

31 августа 1991 года Верховный Совет Узбекистана принял постановление о провозглашении государственной независимости Республики Узбекистан. Через несколько дней, 9 сентября о государственной независимости объявил и парламент Таджикистана, поставив точку в беловежском «бракоразводном процессе» бывших республик Союза ССР. В истории Узбекистана и Таджикистана, экономика которых до распада СССР была тесно связана, началась новая эра. Но тогда, в 1991 году, мечтавшая о реальном суверенитете национальная элита бывших братских республик еще не представляла, на какую «пороховую бочку» ее посадили участники беловежского соглашения, развалившие СССР и не оставившие инструкции, как с этого места безопасно слезть.

Первые же годы независимости показали, что политические и экономические интересы Ташкента и Душанбе не только не совпадают, но диаметрально расходятся, причем значительно. Резкие возражения Узбекистана против строительства Рогунской ГЭС и намерения таджикского руководства завершить начатую в советский период стройку привели к практически полному разрыву межгосударственных отношений двух стран.

Многие участки государственной границы Узбекистана с Таджикистаном были заминированы, что привело к гибели и ранениям многих десятков людей. С сентября 2000 года между двумя странами действует визовый режим. Сотни тысяч людей в обеих странах лишены возможности свободного посещения родственников и друзей. Между столицами и крупными городами Узбекистана и Таджикистана более 15 лет отсутствует пассажирское авиационное и железнодорожное сообщение. Серьезные осложнения в системе грузовых и пассажирских транзитных перевозок по территории Узбекистана в значительной степени подорвали экономику Таджикистана. Остро нуждающийся в покрытии дефицита электроэнергии с октября по апрель, Таджикистан долгие годы не получает в достаточном объеме узбекский природный газ, а зимой не получает вырабатываемую в Узбекистане электроэнергию. Годовой товарооборот между двумя странами эксперты оценивают крайне низкой цифрой - порядка 1 миллиона долларов. Между странами нарушены нормальные экономические, технические, научные, культурные связи.

Уровень безработицы в обеих странах – высочайший. В Узбекистане и в Таджикистане происходит резкий прирост численности населения – порядка 2 процентов в год. Это означает, что на рынок труда в Узбекистане ежегодно выходит примерно 500 тысяч новых граждан, которым нужна работа, нужно жилье, образование. Примерно на 150 тысяч молодых людей в год растет трудоспособное население в Таджикистане. Значительная часть населения этих стран (по экспертным оценкам суммарно до 3,5 миллионов человек) находится на заработках в Россию. В последние годы трудовые мигранты все чаще едут в Россию с семьями, стремясь получить российское гражданство. Если не жонглировать терминами и не подменять понятия, то называть трудовую миграцию в центрально-азиатских странах экспортом рабочей силы (а это иногда происходит), как минимум, некорректно. Самостоятельный, за свой счет выезд человека в чужую страну, где он может найти заработок – это не «экспорт». Люди не могут «экспортировать» себя самих. По сути, из Центральной Азии происходит массовое бегство от нищеты.

Ждать миротворцев или что-то делать самим?

Осложнения в межгосударственных отношениях Таджикистана и Узбекистана уже привели к тому, что в сентябре 2012 года во время официального визита в Казахстан президент Узбекистана Ислам Каримов заявил, что ситуация «может обостриться до такой степени, что есть вероятность, что все придет не только к противостоянию, но и к войне».

Встревоженный опасным развитием обстановки, Евросоюз сразу же призвал решать водные споры в Центральной Азии путем налаживания международного сотрудничества. «Мы поможем странам Центральной Азии решить проблемы по распределению воды» - заявила Верховный представитель Европейского союза по внешней политике и политике безопасности Кэтрин Эштон.

Сложно сказать, что имела в виду госпожа Эштон, предлагая центрально-азиатским странам не четко сформулированную помощь. Но что может предложить Евросоюз Таджикистану, практически не имеющему нефти и газа, но обладающему огромным гидроэнергетическим потенциалом? И что может предложить Евросоюз Узбекистану, практически полностью потребляющему весь объем стока рек, который формируется в Таджикистане? И почему эта «помощь» Евросоюза предлагается только сейчас, когда Узбекистан и Таджикистан уже подошли к опасной черте? Внятных ответов на эти вопросы нет.

По всей видимости, для того, чтобы остановить опасное развитие ситуации, вступившие в конфликт за воду сторонам надо бы признать нужды оппонентов. Иными словами – надо услышать и понять друг друга. Узбекской стороне стоило бы признать естественное желание Таджикистана построить на своей территории каскады новых ГЭС, полностью решить свои проблемы с дефицитом электроэнергии и успешно экспортировать ее в Афганистан и Пакистан. Таджикской же стороне – стоило бы признать опасения Узбекистана перед снижением объема стока рек в период заполнения водохранилищ в Таджикистане. Но вода нужна Узбекистану не только для питьевого водоснабжения 30-миллионного населения и орошения 4-х миллионов гектаров земли. За последние годы Узбекистан вышел на 9-е место в мире по добыче золота – порядка 90 тонн в год. (Для справки – в Таджикистане в год добывается примерно 2,5 тонны золота). Узбекистан производит также значительный объем промышленного урана и, по оценкам экспертов, по этому показателю также входит в первую десятку стран. Для переработки урановых и золотоносных руд методом промывки и методом выщелачивания Узбекистану требуются значительные объемы воды, которую после этих технологических процессов использовать для питьевых нужд и на орошение весьма проблематично.

Вникнув в противоречия, сложившиеся между двумя странами, можно четко рассмотреть главную причину опасного обострения обстановки в регионе – Узбекистану нужна вода, а аккумуляция воды в водохранилищах ГЭС на территории Таджикистана по мнению узбекских экспертов повышает риск водного дефицита в Узбекистане.

Кроме того, узбекских экспертов пугает высота каменно-набросной плотины Рогунской ГЭС – 335 метров. «Будет катастрофа, если в результате землетрясения плотина на Вахше рухнет и вода сметет весь каскад ГЭС, распложенных на Вахше», - опасаются в Узбекистане.

Ситуация осложняется и тем, что расположенный на левом берегу Аму-Дарьи Афганистан еще не предъявил своих претензий на свою законную ежегодную долю речного стока в объеме нескольких кубических километров.

Так есть ли выход из этого, казалось бы, замкнутого круга?

Выход – есть. «Водным донором» может стать Россия

В техническом отношении проект переброски части стока сибирских рек в Центральную Азию, о котором уже известно полтора века, - вполне осуществим. Стоит напомнить, что эта идея была впервые подана в Русское Императорское Географическое Общество в 60-х годах XIX века киевским инженером Яковом Демченко. Инженерные расчеты Демченко, изданные в 1871 году, назывались «О наводнении Арало-Каспийской низменности для улучшения климата прилежащих стран».

В советский период, когда в 70-годы XX века Аральское море стало исчезать в связи с резким повышением забора воды на орошение, проектно-изыскательские работы по переброске воды в Центральную Азию велись на высоком профессиональном уровне. Причем участие в этой работе принимали не только специалисты Москвы, но и инженеры из Ташкента, Алма-Аты, Ашхабада, Бишкека и Душанбе.

В 80-х годах союзному правительству было представлено «Технико-экономическое обоснование 1-й очереди переброски части стока сибирских рек в Среднюю Азию и Казахстан». Проект предусматривал подъем воды на начальном участке трассы крупными насосными станциями, а затем – самотеком по открытому каналу. Проблему создания энергетических мощностей для машинного водоподъема предполагалось решить путём строительства электростанций, работающих на карагандинском угле.

Идея переброски горячо поддерживалась первыми секретарями Компартии Казахстана Динмухамедом Кунаевым и Компартии Узбекистана Шарафом Рашидовым, однако решением Политбюро ЦК КПСС проект был заморожен. Кстати говоря, причины, по которым при Михаиле Горбачеве проект был остановлен, до сих пор остаются не совсем ясными.

Как сегодня рассказывает участник разработки проекта, председатель Союза гидрогеологов России Юрий Богомолов, российскими специалистами была выдвинута еще одна техническая идея. Во избежание значительных потерь воды на фильтрацию и испарение, а также для снижения объемов земляных работ ученые и инженеры предложили вести переброску воды не по открытому каналу, а по 4-м подземным железобетонным водоводам размером 4,5 х 4,5 метра (неглубокого заложения), либо по трубам, выполненным из нового материала – базальтопластика. Юрий Богомолов полагает, что стоимость строительства водоводов составит примерно 7,5 миллиардов долларов и обеспечит решение самой больной проблемы Узбекистана – потребности в воде. К слову сказать, по мнению Юрия Богомолова, содержащийся в подземных трубах значительный объем чистой пресной воды можно использовать на случай каких-либо непредвиденных ситуаций.

Вместе с тем, комментируя проект ежегодной переброски 25 – 28 кубических километров воды из бассейна Оби в Центральную Азию, ряд экспертов высказывает опасения в том, что при таком объеме переброски могут начаться серьезные изменения климата. Однако сторонники проекта переброски говорят о том, что никаких научных данных на этот счет нет, и забор воды в объеме 7 процентов речного стока в Сибири на изменение климата никак не повлияет.

Имея все шансы выступить в качестве «водного донора», Россия могла бы серьезно усилить свои позиции в Центральной Азии и, к тому же, попутно улучшить водообеспеченность Курганской и Омской областей и обеспечить ввод в сельскохозяйственный оборот до 1,5 миллионов гектаров плодородных земель. Важно только не допустить нарушение сложившегося природного баланса и провести тщательную экспертизу проекта переброски.

Если все «за», то стоит обсудить проект детально

Естественно, что одной переброской воды в Центральную Азию всех проблем обширного региона не решить, но проблему нехватки воды решить можно. Понимая важность гарантированного водообеспечения Узбекистана, еще в 1995 году Ислам Каримов предложил вернуться к идее переброски воды, и в 2001 году обсуждал эту проблему с Владимиром Путиным. А в 2007 году выступивший на Петербургском международном экономическом форуме президент Казахстана Нурсултан Назарбаев поддержал этот проект: «Такие стратегические проекты решительно сближают наши страны».

За последние 30 лет обстановка в Центральной Азия существенно изменилась. В регионе растут цены на продукты питания, президент Таджикистана Эмомали Рахмон уже дважды призывал население создавать двухгодичный запас продовольствия. Оценивая непростую ситуацию в регионе, многие эксперты склоняются к тому, что главными глубинными причинами потенциальных конфликтов в центрально-азиатских странах СНГ являются не экстремизм и не сепаратизм, и даже не сложная ситуация в соседнем Афганистане. Насколько можно понимать, негативные процессы, набирающие силу в регионе, являются следствием 3-х главных причин:

- взрывного роста населения,

- сокращения площадей орошаемой пашни на душу населения,

- нехватки водных ресурсов.

Понимая опасное развитие обстановки, Ислам Каримов на заседании правительства Узбекистана 18 января текущего года в Ташкенте заявил: «В нашем регионе должны царить мир, взаимопонимание и взаимопомощь. У нас много общего в истории и культуре. Наши народы веками жили по соседству. Мы издревле пользуемся водами одних рек. Нас нельзя разделить». Главным условием мира и спокойствия в регионе, по убеждению руководства Узбекистана, должно стать согласованное водопользование всех стран, расположенных в бассейнах Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи. Все всякого сомнения, с такой оценкой согласны и в Таджикистане.

Реализацию проекта переброски воды из Сибири мог бы осуществить консорциум в составе России, Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, Кыргызстана и Таджикистана. Однако проект мог бы заинтересовать не только Россию, но и США и Китай. Конкурируя в центрально-азиатском регионе, США и Китай должны понимать, что планировать долгосрочный импорт из зоны Прикаспия нефти и газа и «не замечать» опасного развития ситуации в Центральной Азии, было бы, по меньшей мере, неосмотрительно. Поэтому США и Китай могли бы на определенных условиях стать для проекта переброски воды «финансовыми донорами».

Вместо послесловия

Ровно 5 лет назад мне уже приходилось писать о том, что эффект от международных форумов, регулярно собираемых по проблеме водных ресурсов в Центральной Азии, можно сравнить с эффектом от освежителя воздуха, который не устраняет проблему, а маскирует ее. За многие годы участники конференций и симпозиумов уже по многу раз рассказали другу, как тяжело жить без воды в Узбекистане и как холодно зимой без электроэнергии и газа в Таджикистане. И много раз призывали друг друга «что-то делать». Но «что-то делать» надо было, как говорится, еще вчера.

Повторю то главное, о чем уже сказал - потребность Центральной Азии в воде огромна, ситуация осложняется с каждым днем и вещи надо называть своими именами. В Таджикистане и Узбекистане каждый день, включая выходные и праздники, рождается порядка 2000 новых граждан. Ежедневно примерно 2 тысячи молодых людей в этих странах достигает трудоспособного возраста. Но создавать каждый день по 2 тысячи новых рабочих мест (!) – это сложная задача даже для высокоразвитых стран.

Будет ли президентами России и центрально-азиатских стран проявлена политическая воля для принятия решения по реализации проекта переброски воды, и когда будет принято это решение, – сказать трудно. Но если в результате роста напряженности в странах региона произойдет социальный взрыв или начнутся межгосударственные вооруженные конфликты, - рассказывать за чашкой чая воюющим генералам о проекте переброски части стока сибирских рек в регион будет глупо. Поскольку задача генералов - не строить водоводы, а убивать.

Поэтому совершенно ясно, что, если кресла президентов стран СНГ за столом переговоров по этой теме будут пустовать и дальше, то примирить Узбекистан с Таджикистаном с течением времени будет сложнее.

Андрей Захватов - политический обозреватель

Версия для печати