24.05.2013 | Александр Голубов

Двое лишних

Решение иранского Совета стражей об отстранении от избирательной гонки тяжеловеса иранской политики Али Акбара Хашеми Рафсанджани, а также Рахима Машаи, протеже действующего президента Махмуда Ахмадинежада, почти полностью устранило интригу, которая могла бы быть связана с результатами президентских выборов, запланированных на 14 июня. После этого остается лишь гадать, кто из оставшихся кандидатов-консерваторов, лояльных Высшему руководителю Ирана аятолле Али Хаменеи, получит карт-бланш на президентский пост.

Сам факт такого решения Совета стражей, которое очевидно было принято под влиянием Хаменеи, свидетельствует не только о росте напряжения среди иранских политических элит, но и о том, что это напряжение сам Высший руководитель рассматривает как непосредственную угрозу своей власти. Само собой, говорить о скором крахе режима аятолл, как минимум, рано. Но сам факт нешуточной обеспокоенности Хаменеи легко объяснить. Необходимость усмирять «Зеленое движение», возникшее после прошлых президентских выборов, и нестабильная экономическая обстановка, ставшая результатом международных санкций, сделали нынешнюю конфигурацию власти в Иране более шаткой. Поэтому выборы было решено сделать самой настоящей формальностью.

То, как режим аятолл будет обеспечивать явку, и кого же из приближенных к Хаменеи счастливчиков мы увидим в роли фаворитов гонки, станет понятно уже в ближайшее время. Намного интересней посмотреть на реакцию отстраненных от участия в избирательной гонке политиков. Во многом именно она может пролить свет на то, что же будет происходить после выборов.

Ахмадинежад не заставил себя ждать, уже в среду осудив решение Совета стражей, ставшее известным лишь накануне. По словам действующего президента, он собирается до конца бороться за своего ставленника Машаи, добиваясь от Верховного лидера пересмотра спорного, по его мнению, решения. Несмотря на то, что подобное развитие событий было вполне прогнозируемым, понять желание Ахмадинежада продолжить открытую конфронтацию с Хаменеи несложно. Особой ценности для Верховного лидера он уже давно не представляет, о чем свидетельствуют его многочисленные конфликты с действующим президентом в последние годы. Последний же, нажив массу врагов за время своего президентства, теряет с этими выборами последние шансы на сохранение сколько-нибудь важных позиций в политической конфигурации страны. Поэтому желание Ахмадинежада «бороться до конца» является, скорее, признаком отчаяния, а не решительности уверенного в своих силах политика.

На этом фоне показное смирение Рафсанджани, скорее всего, является признаком намного большей дальновидности и более выгодного положения, в котором находится политик. Для реформистов он является намного более приемлемой кандидатурой – еще памятны его слова в поддержку «Зеленого движения», сделавшие отношения Хаменеи со своим бывшим соратником Рафсанджани еще более прохладными. А его президентство во время восстановления страны после войны с Ираком может показаться позитивным моментом в глазах тех, кто хотел бы улучшения экономического положения Ирана.

Понимая это, Рафсанджани, тем не менее, не спешит вступать в открытую борьбу со все еще сильным Хаменеи, покорно принимая решение Совета стражей. Зная, что на этих выборах ему не победить, он, скорее всего, попытается выбрать выжидательную стратегию. Своим выдвижением он уже наметил свои амбиции, сумев привлечь внимание потенциальных сторонников, теперь он будет ждать, когда ухудшающееся экономическое положение и внутренние дрязги настолько ослабят режим аятолл, что за власть можно будет реально побороться.

Версия для печати