03.06.2013 | Михаил Агаджанян

Принуждение к конференции

С подачи президента Сирии Башара Асада вопрос о поставках Дамаску российских систем С-300 приобрёл новую остроту. 30 мая Асад сообщил о поступившей ранее в Сирию первой партии оборудования в рамках контракта по С-300. Заявления прозвучали в эфире телеканала «Al – Manar», принадлежащего шиитскому движению «Хизбалла» в Ливане.

Политический контекст места, времени и медийного ресурса, через который Асад обнародовал чувствительную для отдельных соседей Сирии информацию, в целом ясны и вытекают из развития региональной ситуации по эскалационному сценарию. В последние недели Дамаску удалось прочно завладеть инициативой на всех локальных фрoнтах военных действий против оппозиции. По замыслу сирийских властей, местные успехи на полях боестолкновений должны получать внешнеполитическую подпитку извне, указывающую на поддержку Асада не только со стороны Ирана и движения «Хизбалла».Подобная расстановка акцентов малоудобна России. Но ещё менее её устраивает развитие ситуации по сценарию вытеснения Москвы на «задворки» актуальных процессов вокруг конфликта в Сирии.

После заявлений Асада, военные эксперты не замедлили обратить внимание на растянутость во времени процесса постановки систем С-300 на боевое дежурство в Сирии. Нет полной ясности как по самому факту имевшей место поставки первой партии оборудования к инсталляции российских комплексов на сирийской территории, так и по конкретному типу оговоренных контрактом от 2010 года С-300. Зато есть полное понимание того, что с момента первых поставок и до постановки на боевое дежурство пройдёт не один месяц. Сведущими в военном деле источниками называется примерный период, когда воздушное пространство Сирии может почувствовать себе более защищённым – вторая половина 2014-го – первые месяцы 2015 года.

Учитывая протяжённость во времени военно-технического аспекта реализации поставок С-300, можно с уверенностью заключить, что на нынешнем и ближайшем этапах вопрос будет находиться в отчётливом политическом поле стoлкновения мнений и оценок заинтересованных сторон.

Как и следовало ожидать, на информацию о поступлении российского военного груза в Сирию первыми отреагировали израильтяне. Тональность реакции израильских силовиков свидетельствовала об их решимости действовать самым жётским способом и на превентивных началах. Премьер страны Биньямин Нетаньяху одёрнул своих коллег по кабинету от резких заявлений, потребовав соблюдать корректную по отношению к Москве «тишину в эфире» вопроса российских оружейных поставок Дамаску.

По большому счёту, заявления Асада и ответная реакция израильских политиков составляют важный, но не определяющий ряд элементов развития ситуации вокруг Сирии.

Вопрос по С-300 – это инструмент одной из внешних сил быть вовлечённой в актуальные развития на требующих от других внешних сил уважительных позициях. Заявления Асада пришлись на критически важный этап прояснения более концептуального вопроса в текущей ближневосточной повестке, чем оружейные поставки Москвы Дамаску и Запада сирийской оппозиции.

Состоится ли конференция по Сирии, получившая условное наименование «Женева – 2», в ближайшее время и каков будет формат её проведения? За считанные часы до выступления Асада в эфире телеканала «Al – Manar» стало известно о принципиальных трудностях, с которыми столкнулась инициатива Москвы по созыву конференции. Форум оказался на грани бойкота со стороны арабских монархий Персидского залива. Один из пунктов разногласий между ними и Россией развернулся вокруг целесообразности видеть за столом участников конференции представителей Ирана.

Если мирные инициативы Москвы наталкиваются на стену отторжения ближневосточных сил из лагеря региональной «антиасадовской» коалиции, то Россия только утверждается в мысли о необходимости доведения всех ранее заключённых с Сирией военных контрактов до логического конца. Такую диспозицию можно условно назвать как «приглашение» комплексами С-300 к установлению расширенного формата урегулирования в Сирии. В понимании российской дипломатии, последний необходим для придания политическому пути урегулирования нового импульса. Но участие Ирана в конференции «Женева – 2» не укладывается в систему интересов ни Израиля, ни монархий Персидского залива, ни политических столиц Запада. Налицо, определённый тупик, выход из которого вряд ли будет проложен активацией темы поставок российских систем ПВО/ПРО сирийским властям.

Ситуация развивается по правилам повышенной динамики региональных процессов, когда возрастает риск принятия неадекватных решений. Предыдущие планы находятся в состоянии постоянной коррекции. К примеру, если в первые три-четыре месяца текущего года США и их региональные партнёры делали основную ставку на иорданское направление внесения перелома в пользу сирийской оппозиции (создание буферных зон на грaнице Иордании и Сирии со всеми вытекающими из этого последствиями), то ныне данные планы задвинуты в стратегический резерв. В такой ситуации даже США, с их разветвлённой сетью разведывательного, военного, дипломатического присутствия на Ближнем и Среднем Востоке, сталкиваются с необходимостью постоянной коррекции предыдущих планов.

Добавленная в самом конце мая острота в вопрос поставок Сирии систем С-300 внесла один из решающих вкладов в спутывание «антиасадовских карт» в руках Запада. И заодно продемонстрировала настрой Москвы в этот раз пойти по принципиально иному сценарию развития ситуации, чем тот, который был выбран ею в схожих условиях осенью 2010 года. Тогда поставка систем С-300 Ирану была окончательно свёрнута. Теперь Россия намерена использовать свой, возможно, единственный ресурс реального внешнеполитического влияния для «принуждения» к мирной конференции по Сирии.

Версия для печати