13.06.2013 | Михаил Агаджанян

«Заминированная» Турция: от экологии до политики один шаг

Протесты в Турции по истечении 15 дней с их начала локализованы. Несмотря на появившиеся в последние дни новые жертвы столкновений, власти сумели не допустить распространения протестной волны на всю страну. Недовольство граждан не вышло за границы крупных городских агломераций, не перекинулось с западных на центральные и восточные провинции республики. Знатоки Турции с самого начала протестов ставили в качестве принципиально важного вопроса способность местных властей локализовать антиправительственные выступления…

15 дней локализации дали свой результат. Правящая Партия справедливости и развития (ПСР) характеризует протесты под призмой их социальной обусловленности, присущей лишь определённым слоям жителей крупных городов страны. Политическая мотивация недовольства горожан присутствует, но не является определяющей. Такова интерпретация событий властями.

Ещё одним принципиально важным для понимания перспектив разрастания протестной волны был вопрос её возглавления какой-либо системной политической силой. Этого не произошло. Естественным смотрелось пребывание главной оппозиционной силы в лице Народно-республиканской партии в авангарде политических требований протестующих. Прежде всего, связанных с отставкой правительства Эрдогана и проведения досрочных парламентских выборов. Но ни светская НРП, ни Партия националистического действия, не проявили активной солидарности с горожанами.

По данным местной «Hurriyet Daily News», которую 7 июня процитировала «The New York Times» (публикация «In Istanbul’s Heart, Leader’s Obsession, Perhaps Achilles’ Heel»), 70% протестующих не ассоциируют себя с какой-либо политической силой. Если на площадях и есть сторонники той или иной политической силы, то это в большинстве своём рядовые партийцы, не обременённые тесным отождествлением себя с конкретной политической идеологией.

Власти избрали правильную тактику. После первых дней некоторого замешательства они овладели инициативой. Движение «сердитых горожан» Турции было «презентовано» правящей партией и действующим правительством по аналогии не с проявлениями «арабской весны», а протестами недовольных, например, из серии «оккупируй Уолл-стрит». 7 июня после переговоров с представителями ЕС турецкий премьер заявил, что действия местной полиции не отличаются от поведения сил правопорядка США, Великобритании, Франции, Германии, Греции во время разгона акции «Occupy Wall Street» или рассеивания протестующих на европейских улицах.

Таким образом, турецкие активисты, не пользующиеся поддержкой ни одной серьёзной политической силы, были представлены в качестве «маргинальных» элементов. Как нельзя кстати в этом «маргинальном» ракурсе властям пригодился факт примыкания к протестующим части фанатов столичных футбольных клубов. Фигурально выражаясь, правительству удалось не допустить трансформации образа турецкого «Таксима» в египетский «Тахрир».

Локализация на городских площадях, маргинализация в общественно-политическом поле – вот задачи, которые правительство в целом успешно решило. Но это не означает, что власти оградили себя от негативных последствий протестов.

Негатив был и остаётся до сих пор. Можно отметить два его проявления. В первую очередь, у бизнес-сообщества Турции, его зарубежных партнёров возникли вопросы по части способности властей обеспечить стабильные условия экономического развития, защиты иностранных инвестиций от внутриполитических форс-мажоров. С первых дней протестов функционеры правящей ПСР провели встречи с бизнесменами, заверив их в своих возможностях полностью контролировать ситуацию. Тем не менее, понижательная коррекция турецкой лиры и спад деловой активности на местных биржах были зафиксированы. Однако значимого ухода иностранного капитала из страны за 15 дней протестов не последовало. В свойственной ему эмоциональной манере турецкий премьер жёстко предостерёг местных финансовых «спекулянтов» (по определению Эрдогана) от раскачивания финансового рынка страны.

Несмотря на в целом оперативную реакцию властей, имиджевые потери экономического плана всё же не удалось избежать. Помимо валютно-финансовой сферы, негатив от протестов дал о себе знать и в туристической индустрии Турции.

Вторая часть издержек для властей будет иметь отложенный во времени характер. Она коснется чувствительного для турецкой стороны вопроса евроинтеграции. Если быть откровенным, то, помимо Брюсселя и крупнейших политических столиц континентальной Европы, сама Анкара не строит иллюзий по поводу своего членства в ЕС. Но статус кандидата всё же сохраняет для Турции шансы вступления в Объединённую Европу. Большой вопрос – что останется с этими мизерными шансами после протестной встряски в 75-миллионном соседе ЕС. Несомненно, что к полку традиционных критиков членства Турции в европейской семье прибудет. Старому Свету хватает своих протестов «сердитых горожан». К размерам Турции, численности её населения, конфессиональной принадлежности большинства её граждан в качестве сдерживающих европейцев факторов добавится стойкое ощущение социальных «мин», заложенных внутри общества и государства на стыке Европы и Азии.

Возможно, единственным плюсом для турецких властей в глазах их европейских партнёров станет свершившийся факт низведения армии страны до роли простого наблюдателя. Дело «Ergenekon» в свете окончательного выведения высшего турецкого военного командования из поля политической игры фактически завершилось в эти дни. Армия осталась в стороне от внутренних брожений, хотя каких-нибудь 10 лет назад самым вероятным сценарием стало бы введение чрезвычайного положения и взятие военными власти в свои руки.

Впрочем, «мины» замедленного действия остались. Лучшее тому подтверждение – стремительно принявшие агрессивный характер протесты граждан. Всё началось с экологической акции у стамбульской площади и в считанные часы переросло в требование отставки правительства. Путь от «экологии» к политике активная часть горожан западных провинций страны прошла в крайне быстро и до сих пор демонстрирует пассионарность.

Версия для печати