30.08.2013 | Алексей Токарев

Бизнесмены-пленники: израильский опыт в пример Москве

На постсоветском пространстве случай с Владиславом Баумгартнером уже второй. Первый раз президент использовал приглашение премьер-министра, чтобы заманить бизнесмена внутрь госграниц, а затем арестовать его, в Грузии в начале 2000-х. Возможности государств по вызволению своих граждан из иностранного плена не сильно зависят от геополитической мощи. Было бы желание.

В 1991 году израильский бизнесмен Рони Фукс заключил фантастический контракт с властями Грузии. Он и его партнёр Зеев Френкель получили контроль над разработкой месторождений нефти и газа и управление всеми трубопроводами страны. Позже власти, постепенно восстанавливающие государственность, отказались от исполнения контракта. Фукс вчинил им иск, а Лондонский суд его удовлетворил, обязав Грузию уплатить израильским бизнесменам 98 млн. долларов неустойки. После вынесения судебного постановления Фукс и имеющий неофициальный мандат правительства урегулировать дело без суда заместитель министра финансов Автандил Хараидзе встретились в Стамбуле. Далее, по версии правительства, подтверждённой записями скрытых камер, бизнесмен предложил чиновнику взятку – откат за то, что они с партнёром получат бóльшую часть суммы. После этого Рони Фукс получил приглашение от премьер-министра Николоза Гилаури приехать в Грузию. Сразу по приезде его арестовали, а затем осудили и заключили в тюрьму. Больного диабетом Фукса выпустили, когда он снял свои финансовые претензии. Ему была уплачена треть суммы, а пресс-секретарь президента Саакашвили с гордостью заявила, что грузинское государство сэкономило 80 млн. долларов.

Генерального директора «Уралкалия» Владислава Баумгартнера в Белоруссию пригласил премьер-министр Михаил Мясникович. После встречи его взяли под стражу. Насколько эффективна власть российского МИДа, сотрудники которого пока не смогли даже встретиться с Баумгартнером? На что готовы пойти власти Белоруссии? И кто чувствует себя увереннее на постсоветском пространстве: Россия или Израиль?Во второй половине 2000-х сотрудники факультета политологии МГИМО, эксперты Института общественного проектирования и журналисты «Эксперта» начали уникальный проект. Они решили сравнить все 192 государства мира по пяти комплексным, т.е. состоящим из множества мелких, показателям: государственности, потенциалу международного влияния, основам демократии, внутренним и внешним угрозам и качеству жизни.

Безусловная новация «Политического атласа современности» заключалась не только в глобальном охвате казусов для сравнения, но и в многомерности используемых показателей. Например, индекс международного влияния включал в себя следующие компоненты: военные расходы, доля голосов страны при принятии коллективных решений МВФ, доля в мировом экспорте товаров и услуг, доля в мировом ВВП, наличие/отсутствие статусов (постоянное членство в СБ ООН, членство страны в Парижском клубе стран-кредиторов, наличие ядерного оружия, истребительной авиации четвертого и/или пятого поколений, Нобелевских премий, постоянное размещение за рубежом значительных контингентов), доля взносов страны в регулярный бюджет ООН, численность регулярной армии, доля населения страны от общей численности населения мира.

Тенденциозный «рейтинг свободы» Nations in Tranzit, составляемый Freedom House, уравновешивался умеренной и гораздо менее известной Polity IV. Масштабная база данных Всемирного банка (World Bank) дополнялась исследованиями Фонда Бертельсманна (Bertelsmann Stiftung), посвящёнными изучению специфики управляемости территориями. Академические исследования Хельсинкского университета (под руководством известного политолога Тату Ванханена) рассматривались «Политатласом» параллельно с разработками Transparency International: «Барометром коррупции» (Global corruption barometer) и гораздо более известным в России «Индексом восприятия коррупции» (Corruption Perceptions Index). Авторский коллектив под руководством профессора Андрея Мельвиля выделил также политически ангажированные проекты: Индекс свободы прессы (Worldwide Press Freedom Index) «Репортёров без границ», Индекс глобализации (Globalization Index) журнала «Foreign Policy», проект Всемирного экономического форума Индекс мировой конкурентоспособности (Global Competitiveness Index).

Политическая карта мира, составленная по состоянию на октябрь 2008 года на основании анализа множества статистических компонентов, во многом опровергала стереотипы. И те, которые активно внедрялись со стороны власти с начала 2000-х годов (про то, что Россия может встать с колен, огреть дубиной, послать от мёртвого осла уши и т.д.). И сохраняющиеся в российском обществе с исторической инерцией.

Наибольшие успехи Россия показала в государственном строительстве. 7,5 пунктов из 10 (27-е место в мире) помещали нашу страну в компанию крепких середняков вроде Бельгии, Дании, Исландии и Мексики. Следует подчеркнуть, что оценивались не размеры территории, не запасы природных ресурсов, не количество боеголовок, не влиятельность президента внутри страны – переменные, по которым мы сохраняем лидерство. Под государственностью коллеги понимали устойчивость институтов к разрушениям (например, революциям) и одновременно их достаточную гибкость для сохранения адекватной работы при трансформациях (например, при смене политических курсов вновь избранных правительств). Уровень жизни оказался ожидаемо низким: 2,68 балла и 73-е место между Белизом и Боснией и Герцоговиной. Основами демократии мы наоборот неожиданно удивили, заняв высокое (по отношению к привычному обывателю тезису «в России демократия не сложилась исторически») 93-е место. По индексу внешних и внутренних (4,34) угроз мы несильно опережали Китай (4,48), отставая, например, от тогдашней Сирии с показателем 3,74 пункта. Но самым маленьким был показатель нашего международного влияния (2,6). Не будем отчаиваться – всего у 17 государств из 192 членов ООН этот параметр превышал единицу. За 10-балльными США с громадным отставанием плелись Китай (3,93), Япония (3,25), Германия (3,24). Мы были седьмыми.

Тем не менее, Израиль с индексом внешнего влияния в 0,42 пункта и сороковым местом в мировой табели о рангах, пытался достать своего гражданина из грузинской тюрьмы. Президент Шимон Перес и глава МИД Авигдор Либерман просили президента Саакашвили выпустить своих сограждан, вероятно, не только потому, что Рони Фукс был вхож в окружение Переса. При этом вряд ли кто-то из них рассказывал во внутренних телеэфирах о том, что Израиль может подняться с колен и огреть дубиной того или иного соседа.

Белоруссия в октябре 2008 года не ласкала верхние строчки рейтингов: государственность – 4,78, угрозы – 1,43, внешнее влияние – 0,16, качество жизни – 2,44, основы демократии – 2,43. Не самый серьёзный соперник, считающийся к тому же ближайшим союзником. Но что мы можем сейчас противопоставить белорусскому государству, кроме стратегического Геннадия Онищенко и тактических словесных экзерсисов российского МИДа? В очередной раз перекрывать трубу, теряя и без того потерянную репутацию надёжного (а в условиях «сланцевой революции» - ещё и монопольного) поставщика, вряд ли стоит. Как и искать логические причины заключения Владислава Баумгартнера под стражу. Белорусские институты работают ещё хуже, чем наши. Их лидер обладает гораздо большей властью внутри собственной политической системы. Его мышление носит пацанский характер «ока за око». Он просто мстит за прекращение совместного трейдинга с «Беларуськалием», ибо знает, что пацаны по эту сторону границы под давлением не прогибаются – рациональности в действиях Белоруссии нет.

Нам бы в этой ситуации подняться бы с колен, достать дубину и огреть, чтобы вытащить нашего гражданина из СИЗО белорусского КГБ. Увы, масштабы и качество политики не всегда соответствуют размерам PR политических акторов.

Версия для печати