04.09.2013 | Сергей Маркедонов

Армения: выбор сделан?

3 сентября 2013 года президент Армении Серж Саркисян прибыл с рабочим визитом в Москву. Значение данной поездки выходит за рамки обычного дипломатического вояжа и официального протокола.По ее итогам Серж Саркисян заявил о готовности его страны принять участие в Таможенном союзе (ТС) и процессах евразийской интеграции в целом. Означает ли это, что официальный Ереван «определился» со своим внешнеполитическим выбором, а европейская интеграция отодвинута на второй план окончательно и бесповоротно? Для корректного ответа на этот вопрос следует обратиться к более широким контекстам вокруг рабочего визита Сержа Саркисяна.

Долгие годы Ереван рассматривался едва ли не как самый последовательный союзник России не только на Южном Кавказе, но и на всем постсоветском пространстве. На сегодняшний день Армения – единственная закавказская республика (не считая де-факто государств Абхазии и Южной Осетии), где сохраняется не только российское военное присутствие, но и участие пограничников из РФ в совместной защите армянских границ с Турцией и Ираном. В августе 2010 года Москва и Ереван договорились о том, что 102-я военная база в Гюмри будет продолжать функционировать, как минимум, до 2044 года. Нахождение Армении в составе Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) позволяет ей получать технику и вооружения из России по ценам ниже мировых. И экономические показатели также впечатляют. Предприятия с российским капиталом составляют более четверти от общего числа в республике.

При этом было бы неверно изображать Ереван в качестве верного оруженосца Москвы, что нередко делают эксперты и политики, как из Азербайджана, так и западных стран. Внутри Армении существует на разных уровнях недовольство той «ценой вопроса», которую Ереван должен платить за те гарантии, которые дает ему Москва. При этом официальной линией армянской внешней политики уже не первый год считается т.н. комплементаризм, то есть стремление к выстраиванию равновесных и взаимодополняющих отношений не только с Россией, но и с США, Европейским Союзом, соседними Ираном и Грузией. Странами, которые являются для Армении двумя окнами во внешний мир при двух закрытых границах с Азербайджаном и Турцией. Армения пыталась удерживать конструктивные отношения с Грузией даже в самом тяжелом для российско-грузинских отношений 2008 году, а с Ираном, несмотря на все проблемы между Исламской республикой и Западом, а также эскалацию «сирийского кризиса», в котором Тегеран выступает на стороне Дамаска. Армянские военные, пусть и в небольшом количестве принимали участие в натовских операциях в Афганистане и в Косово.

Однако в последние месяцы отношения между двумя союзниками дали немало поводов для скепсиса и даже алармистских прогнозов. В основе этого было несколько сюжетов. Во-первых, прохладное отношение к такому проекту, выдвигаемому Москвой, как Таможенный союз (ТС). Ереван пытался обозначить свою диверсифицированную позицию к евразийской интеграции вообще. Армения всячески демонстрировала свой интерес к участию в ОДКБ и военно-техническому сотрудничеству с РФ, но при этом подчеркивала, что не видит вступление в ТС выгодным для себя решением. В качестве основного аргумента для обоснования этой позиции выдвигался тезис об отсутствии общей российско-армянской границы, а также общих рубежей с другими участниками проекта Казахстаном и Белоруссией. Конечно же, армянские лидеры держали в голове (хотя и не акцентировали на этом внимание публично) и то, что Астана и Минск имеют свои контакты с Баку и заинтересованы в их наращивании. В одном из недавних своих интервью заместитель министра иностранных дел Армении Шаварш Кочарян заявил, что «нет такого прецедента, чтобы страна становилась членом какого-либо таможенного союза, не имея границ со странами-членами последнего».

Наверное, прохладное отношение к ТС в Москве могли бы пропустить. Но вот одновременное стремление Еревана к наращиванию контактов с Европейским союзом вызывало плохо скрываемое раздражение, в особенности готовность подписать Соглашение с ЕС о создании глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли.

Во-вторых, важным фактором выступила военно-техническая кооперация России с Азербайджаном. Остроты ситуации добавил тот факт, что информация о поставках российских вооружений в прикаспийскую республику была обнародована практически сразу же после саммита «Большой восьмерки» в Северной Ирландии, на котором президент РФ вместе с лидерами США и Франции призвал к мирному урегулированию застарелого нагорно-карабахского конфликта. В жесте Москвы (хотя информация о сделке и о самом сотрудничестве не была особым секретом) увидели многие армянские эксперты и журналисты увидели проявление «двойных стандартов». Хотя в то же самое время другие их коллеги отметили, что российско-азербайджанское сотрудничество в отличие от российско-армянского носит не союзнический, а рыночный характер, а проблема не столько в поставках вооружений из РФ, сколько в стремлении и возможностях Баку наращивать свой военный потенциал. Как бы то ни было, а данная история позитива двусторонним отношениям явно не добавила.

13 августа 2013 года Азербайджан посетил Владимир Путин (это был его первый визит в страны Южного Кавказа после «возвращения» в кресло президента в прошлом году) в сопровождении группы высокопоставленных чиновников и «генералов»» российского бизнеса, где проблема военно-технического сотрудничества снова обсуждалась, а ряд изданий начали интенсивно обсуждать возможный геополитический разворот Кремля.

И, наконец, повышение на поставляемый в Армению российский газ вкупе с информацией о стремлении «Газпрома» к увеличению своего присутствия в ЗАО «АрмРосГазпром» также обострила дискуссии о «цене» влияния Москвы на своего союзника.

При этом стоит отметить, что первые лица старались воздерживаться от жестких фраз и обвинений, предоставляя возможность поспорить «экспертам влияния» и политикам второго и третьего плана. Впрочем, само наличие разночтений (открытых не событиями 2013 года, но актуализированных их наложением друг на друга) трудно было скрывать.

В этой связи сентябрьский визит Сержа Саркисяна следует рассматривать, как вояж, нацеленный на снятие острых вопросов и успокоение «кипящих умов», как в Ереване, так и в Москве. Трудно сказать, насколько эффективным будет такое успокоение. С одной стороны, оно внесло некоторую ясность. Ереван берет курс на евроинтеграцию, а представители Европы уже начали высказываться про невозможность совмещать две объединительные модели. Так, по словам министра иностранных дел Литвы (нынешнего председателя в Евросоюзе) Линаса Линкявичюса, различные требования по тарифам делают невозможным одновременное участие Армении в ЕС и в ТС. Но вряд ли это убедит тех, кто говорит о «высокой цене» вопроса российского покровительства. Для них решение президента Армении будет выглядеть лишь, как неоправданная уступка давлению Кремля.

Можно ли согласиться с такой версией? Думается, однозначного ответа быть не может. То, что Кремлю не нравится участие постсоветских республик в проектах европейской и североатлантической интеграции ни для кого секретом не является. Достаточно посмотреть на недавние действия России в отношении Украины, чтобы это понять. И речь идет не только о прямом давлении на официальный Киев, но и о попытках дипломатически привлечь его под свои знамена. Однако к евразийской интеграции у Еревана есть свой интерес. В плане безопасности единая Европа не может компенсировать Россию. К нагорно-карабахскому урегулированию у ЕС практически нет интереса (за него этот номер отрабатывает Франция в рамках Минской группы ОБСЕ). Каких-то серьезных инструментов влияния на Турцию с целью корректировки ее позиции относительно нормализации отношений с Арменией у Европы тоже нет. Впрочем, у каждого из членов ЕС свои интересы и своя история отношений с Анкарой, как впрочем, и с Баку. Вряд ли подходы Франции и Польши, Германии и Великобритании, Венгрии и Бельгии можно сводить к единому знаменателю. Не стоит забывать про конфликт в Сирии и возможность турецкой интервенции в эту ближневосточную страну, что не может не тревожить Ереван. И заставлять его игнорировать хоть фактор ОДКБ, хоть базу в Гюмри, хоть роль Москвы в Минской группе ОБСЕ. К слову сказать, ЕС имеет ограниченные возможности и для влияния на российское руководство с целью остановить его давление на постсоветские республики. Любой политик работает в пределах ресурсов и возможностей, имеющихся у него. В особенности это касается лидеров малых стран. Для них увлечение идеализмом и идеологическими концепциями в ущерб прагматике чревато. Пример Грузии времен Михаила Саакашвили - яркое подтверждение этому.

Помимо «успокоительной» части визит Саркисяна можно рассматривать, как компенсаторный. Ереван и Баку пытаются соревноваться за влияние на Москву. Сама же Москва не хочет терять своего влияния ни в Армении, ни в Азербайджане. Ничего нового здесь нет. Можно вспомнить, как в 2010 году после договоренности с Ереваном о пролонгации российского военного присутствия Россия договорилась о делимитации и демаркации госграницы с Азербайджаном, став первым соседом прикаспийской республики, с которым этого удалось достичь.

Но означает ли это полный отказ Еревана от сотрудничества с ЕС, НАТО, США? Думается, что спешить с ответом на этот вопрос не следует. Армянское руководство прекрасно понимает, что ЕС не будет выбирать между Ереваном и Баку. И вряд ли такой выбор будет сделан НАТО и США. Следовательно, необходимость кооперации хотя бы ради сдерживания азербайджанского влияния на Западе остается. Не говоря уже про другие факторы. В этой связи справедливым представляется мнение известного ереванского аналитика Сергея Минасяна о том, что «Армения будет продолжать процесс евроинтеграции». Но, по его словам, «она будет делать это без каких либо обязательств перед ЕС, и, с другой стороны, какой-либо политической или финансовой поддержки со стороны ЕС».

И последнее (по порядку, но не по важности). Наверное, многие ответственные чиновники расценивают заявление Саркисяна в Москве, как свою победу. Но в действительности проблема намного более сложна, чем присоединение к ТС и демонстрация лояльности. Не следует забывать, что союзничество с Россией выгодно не только Армении, но и самой РФ. Даже, принимая во внимание асимметричное союзничество и несопоставимые военно-политические ресурсы двух сторон. Особенно это важно на фоне проблем с Грузией и непростой внешней политики Азербайджана. Который, к слову сказать, также не собирается делать жесткого выбора между ЕС и Россией (вопрос о ТС вообще не стоит в повестке дня официального Баку). Таким образом, учет многочисленных деталей и нюансов двусторонних отношений вместо «дипломатии тостов» был бы намного полезнее.

Версия для печати