23.09.2013

Экономический кризис в России требует политических решений

Владимир Путин не любит признавать свои ошибки. Возможно, он искренне верит в свою непогрешимость и уникальные способности. А ведь ошибки делают все политики. Когда-то они связаны с неполнотой информации при принятии решения. Когда-то — с переоценкой своих сил или с недооценкой сил оппонентов.

Еще одной слабостью политика Владимира Путина является его замедленная реакция на негативные изменения. Это мы наблюдали и в случае с «Курском», и в кризис 2008 г., и во многих других ситуациях. Похоже, что в ближайшее время нам предстоит снова наблюдать что-то похожее. «Слава Богу, это пока не кризис», — сказал Владимир Путин на совещании по обсуждению проблем бюджета следующего года.

Мне сильно не нравится качество работы Росстата — много несуразностей и нестыковок в данных, архаичные показатели, унаследованные от советского времени, и отсутствие адекватного интерфейса для получения данных с его сайта. Но, как говорится, «где я вам возьму других писателей?» Более того, мне часто приходится защищать Росстат, особенно в дискуссиях о темпах инфляции — ведь пока никто не может заменить его в этой работе.

Так вот, две недели назад Росстат сообщил, что во II квартале текущего года российская экономика сработала хуже, чем в первом. Да, снижение ВВП составило всего 0,27%, что чуть больше 1% в годовом выражении. (Уже слышу крики экспертов, что, мол, сезонное сглаживание у Росстата плохое — но см. выше мою позицию в отношении нашего Росстата.) Но не забудьте, ведь и в I квартале этого года российская экономика сработала хуже, чем в предыдущем, т. е. в IV квартале прошлого года. Тогда снижение ВВП составило 0,25% (1% в годовом выражении). Таким образом, снижение ВВП в России продолжается уже два квартала подряд, а это… по международным стандартам является критерием рецессии, спада. А ведь всего год назад, в III квартале 2012 г., ВВП рос со скоростью 5% годовых! Вполне вероятно, что, например, в III квартале российская экономика воспрянет духом и продемонстрирует рост — хотя бы в силу хорошего урожая. Но для выхода из рецессии нужно, чтобы рост сохранялся два квартала подряд, а причин для этого пока не видно — все макроиндикаторы говорят о снижении, а не о росте.

На мой взгляд, такое резкое изменение динамики экономики России есть не что иное, как кризис. При том что внешняя ситуация является для российской экономики более чем благоприятной (сколько бы ни говорили обратное наши чиновники): цены на нефть уже превысили $110 за баррель, физические объемы экспорта находятся на среднем для посткризисного времени уровне, спрэды российских гособлигаций (разрыв доходности с облигациями американского казначейства) тоже близки к историческим уровням. Соседний Казахстан, экономика которого зависит от сырьевых цен и внешних рынков не меньше (если не больше), чем российская, устойчиво растет со скоростью выше 5%. Значит, дело все-таки не во внешних условиях.

Президент Путин считает, что проблема экономического роста — это проблема экономических ведомств. Минфина, Минэкономики, Центробанка. Это они должны придумать, что делать, чтобы экономика перестала снижаться и начала расти. Вот они и думают. Уже несколько месяцев подряд — и даже план какой-то на заседании правительства утвердили на этот счет, но экономика продолжает тормозить.

На мой взгляд, объяснение ситуации достаточно простое: кризис, который на наших глазах набирает обороты в России, совершенно не похож на кризисы 2008 или 1998 гг. Скорее всего, если искать исторические аналогии, по своему характеру он весьма близок к последнему советскому кризису 1989-1991 гг. В то время механизмы управления плановой экономикой начинали один за другим терять свою дееспособность, а решиться на радикальную смену экономического механизма, на переход к рыночной экономике советское руководство так и не смогло.

В современной России мы наблюдаем похожий процесс: двигатели экономического роста, которые толкали нашу экономику вперед на протяжении 10 лет (растущие цены на нефть, поток внешних займов), уже не оказывают видимого воздействия на экономическую динамику. Хотя и цены на нефть высоки, и внешние займы продолжают идти в Россию, они не могут обеспечить сползания экономики России в пропасть рецессии.

Что же мешает? Или привычно сформулируем вопрос: «Кто виноват»? Ответ на него несложно найти в последнем рейтинге сравнительной конкурентоспособности стран, подготовленном Всемирным экономическим форумом. Из 148 стран, охваченных этим исследованием, Россия занимает:

133-е место — по защите прав собственности;

109-е — по уровню коррупции;

113-е — по уровню казнокрадства;

119-е — по степени независимости судов;

120-е — по тяжести государственного регулирования;

118-е — по эффективности правовой системы для разрешения споров;

120-е — по эффективности правовой системы для споров с регуляторами;

122-е — по возможности положиться на полицию;

125-е — по влиянию налоговой политики на склонность к инвестированию;

112-е — по способности страны удерживать таланты.

Многие наши чиновники успокоились, узнав, что за год в этом рейтинге Россия поднялась с 67-го на 64-е место. При этом они не хотят говорить о том, что среди стран БРИКС Россия находится на последнем месте. А если рейтинг России скорректировать на размеры ее рынка (7-е место), на отсутствие малярии (1-е место) и на унаследованную от Советского Союза сеть железных дорог (31-е место), то наша страна откатится в рейтинге ВЭФ еще на десяток-полтора мест вниз.

Становится понятно, почему капитал бежит из России: у владельца капитала нет оснований считать, что инвестиции, сделанные в нашей стране, могут принести ему адекватный доход. А ведь бегство капитала и спад в инвестициях — это две стороны одной медали. А без инвестиций никакая экономика не может расти. Вот она и не растет.

Есть ли выход из этого кризиса? Этот кризис будет намного более сложным, ведь простым заливанием экономики бюджетными деньгами, которых, впрочем, уже и нет, эти проблемы не решишь. Кризис будет и более затяжным, ибо российские проблемы носят институциональный характер, а любые изменения в качестве институтов требуют много времени.

Но понятно, с чего следует начинать: с признания того, что экономический кризис 2013-го, как и экономический кризис 1990-го, невозможно преодолеть за счет экономических решений. Все решения, которые нужно принимать российским властям, носят политический характер: это реформа правоохранительных органов и судебной системы, изменение отношения власти к бизнесу, выход государства из конкурентных секторов экономики и существенное снижение бюрократического давления на бизнес, самая решительная борьба с коррупцией, казнокрадством и рэкетом. И решения эти Владимиру Путину в первую очередь нужно обсуждать не с экономическим блоком, а с близкими ему по духу силовиками. А это значит, нужно начать с себя, с изменения своего взгляда на жизнь.

Сможет ли это сделать наш президент? Не знаю. Пока в это не очень верится, глядя на то, с какой решительностью и жестокостью он борется с инакомыслием и с политическими оппонентами. Но если он этого не сделает, то войдет в учебники истории не как человек, поднявший Россию с колен, а как политик, который выбросил нашу страну на обочину цивилизации.

Свое место в истории Владимир Путин будет определять сам, причем неизбежно сделает это он в самое ближайшее время — экономические маховики слишком тяжелы и инерционны: для того чтобы изменить бизнес-климат в стране и развернуть экономические тренды, может не хватить и десятилетия. Если политик не принимает решения, то это тоже решение — решение ничего не делать. То, что главной причиной нынешнего российского кризиса является слабость (если не сказать перманентное разрушение) институтов государства, говорится давно, в этом нет никакой новизны.

Тревожным симптомом является то, что президент страны не хочет этого слышать — посмотрите на тексты его выступлений, вы не найдете там ни этих проблем, ни предложений по их решению. И не очень важно, почему он так поступает: боится ли, не желает ли признавать реалии сегодняшнего дня, или просто запаздывает с принятием решения. С каждым потерянным днем кризис не только в российской экономике, но и во всем государстве будет только усугубляться. За нерешительность Михаила Горбачева, который так и не смог согласиться на рыночные реформы, России пришлось заплатить сверхвысокую цену. Боюсь, что цена, которую предстоит заплатить России за бездействие Владимира Путина, окажется существенно выше.

Сергей Алексашенко - директор по макроэкономическим исследованиям Высшей школы экономики

Материал опубликован на сайте vedomosti.ru 23 сентября 2013 года

Версия для печати