30.10.2013 | Михаил Агаджанян

Новые очертания «красной линии» Израиля

Полку недовольных ближневосточной политикой Соединённых Штатов прибывает. По итогам семичасовой встречи премьер-министра Израиля и госсекретаря США в Риме на прошлой неделе разрыв в подходах двух союзников усилился. Американо-израильский контакт в столице Италии предполагал в качестве основного вопроса повестки отношения между палестинской администрацией в Раммале и Тель-Авивом. Но у израильской стороны иной взгляд на приоритетность внешнеполитических вопросов. Тема ядерной программы Ирана стала ключевой при общении главы израильского правительства и руководителя дипломатической службы США.

Позиция госдепартамента практически полностью совпадает с осторожным подходом администрации Белого дома в том, что текущий этап не располагает к принятию новых санкций против Ирана. Но, в отличие от исполнительной ветви власти, в Конгрессе США преобладают настроения о целесообразности не только ужесточения санкционного режима, но и принуждения Тегерана к полному свёртыванию ядерной программы. Идентичную большинству американских конгрессменов позицию занимает официальный Тель-Авив. Он уже не довольствуется прежде обозначенной «красной линией», проведённой израильским премьером с трибуны Генассамблеи ООН в сентябре прошлого года. Как известно, тогда Биньямин Нетаньяху обозначил порог сдержанности своей страны к развитию ядерной программы Ирана на уровне 90-процентной готовности последнего к началу работ над высокообогащённым ураном. В том случае, если Иран пересечет эту «красную линию», израильтяне считают себя в праве силовым путем пресечь дальнейшее развитие ядерной программы Тегерана.

Так было до известного потепления в американо-иранских отношениях, наступившим сразу после формирования в Исламской республике нового кабинета министров во главе с недавно избранным президентом Хасаном Роухани. Последним толчком для Израиля на пути внесения изменений в его предыдущую позицию стало телефонное общение Обамы и Роухани, за которым последовал позитив по итогам переговорного раунда «шестёрки» с Тегераном в Женеве. Первый сигнал от израильского руководства о решении ужесточить своё отношение к ядерной программе Ирана поступил в адрес американского союзника в самом конце сентября. По окончании встречи с президентом Обамой премьер Нетаньяху заявил, что «для Израиля единственно приемлемым результатом переговоров с Ираном является отказ этой страны от своей ядерной программы».

За этим последовала серия сигналов израильской стороны о неприемлемости для неё «половинчатых» решений. Ядерная программа Ирана не может быть свёрнута на 50% или 20%, её необходимо полностью закрыть – таков сухой остаток нынешней позиции Тель-Авива. Оттуда добиваются сразу нескольких элементов давления на иранцев. В первую очередь, это не сбавление темпа введения новых санкций со стороны США. Администрация Обамы заявляет о необходимости «сделать паузу» и не ужесточать санкции против Тегерана, дабы дать шанс позитиву, который проявился после встречи «шестёрки» с Ираном в Женеве 15-16 октября. Израиль считает иначе. По его логике, иранцы затягивают время, имитируя готовность не превышать 20-процентный уровень самостоятельного обогащения урана. Более того, в диссонанс со своими прошлыми заявлениями о прохождении «красной линии» в 10-процентной досягаемости от получения иранцами оружейного плутония для атомного боезаряда, израильское руководство теперь настаивает на том, что и с уровнем обогащённого урана в 3,5% у Тегерана сохраняется возможность к переходу на военные рельсы ядерной программы. Речь идёт о так называемой «грязной» атомной бомбе, гипотетическое обладание которой «режимом мулл» (в израильской интерпретации) неприемлемо для Еврейского государства.

Далее, израильтяне желают максимально прояснить для себя перспективу переговоров международных посредников в формате «шестёрки» с Ираном. Для этого они настаивают на установлении временных рамок в переговорном процессе. Введение сроков должно выбить из-под ног Тегерана ресурс на затягивание процесса, которым он, надо признать, прежде пользовался весьма мастерски. Указывается период в несколько месяцев, что в целом администрация США одобряет. По всей видимости, установление сроков – это один из немногих вопросов вокруг ядерной программы Тегерана, по которому Вашингтон и Тель-Авив могут достичь консенсуса с наименьшими усилиями.

Наконец, израильское руководство настаивает на необходимости полного и окончательного соглашения по ядерной программе иранцев, а не довольствование некими переходными договорённостями. Пусть даже и закреплёнными в юридически обязывающем стороны международно-правовом документе. На это обратил внимание министр по вопросам стратегического планирования и разведки Израиля Юваль Штайниц. Он встречался с вице-президентом США Джо Байденом и другими представителями команды Обамы практически одновременно с переговорами Нетаньяху и Керри в Риме.

Таким образом, Тель-Авив добивается комплексного, максимально оперативного решения вопросов, желательно с полным свёртыванием ядерной программы страны, от которой по израильскому ощущению исходит «экзистенциальная угроза». Отказывая Ирану в обладании промышленными технологиями «мирного атома», израильтяне стали приводить пример с химическим разоружением Сирии. Химоружие на территории последней уничтожается полностью, а не в каких-то частях, указывают с израильской стороны. Поэтому и иранскому ядерному досье необходимо дать такое же кардинальное решение.Аргументация понятна, но в ней есть существенные изъяны. Прежде всего, механизм нейтрализации запасов химоружия в Сирии поставлен в основу многосторонних усилий под эгидой ООН, опирается на соответствующую резолюцию Совета Безопасности Объединённых Наций. Наличие у Ирана атомного боезаряда, даже в его «грязном» виде, с низким уровнем обогащения урана, не доказано. Исламская республика продолжает находиться в режиме Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), и нет никаких серьёзных оснований предполагать не только наличие у неё готового «изделия», но и цели его получить в видимой перспективе. Сама постановка вопроса о свёртывании ядерной программы страны, пребывающей членом ДНЯО, со стороны другой страны, не принявшей на себя международные обязательства по данному Договору, выглядит, по меньшей мере, странно.

Переговоры в международной «шестерки» и Ирана продолжаются. 30-31 октября в Вене запланирована очередная встреча, но на экспертном уровне. 7-8 ноября в Женеве должен состояться очередной раунд консультаций уже на уровне политдиректоров. Вмешательство Израиля и других сил в ход поступательного сближения позиций сторон вокруг ядерного досье Тегерана было бы большим недоразумением.

Несколько месяцев назад Израиль добивался от администрации Обамы экстренных мер по нейтрализации потенциальной химической угрозы для себя с сирийского направления. Помнится жёсткий тон критических публикаций израильских источников, близких к правительственным кругам, неизменно отмечавших нерешительность и непоследовательность президента Обамы в данном вопросе. Ныне, когда химоружие в Сирии введено в рамки процесса его планомерного уничтожения, израильтяне вновь переключились на ядерную программу Ирана. Предпринимая попытки распространить «сирийский прецедент» на «иранский случай».

Очевидно, что изменения в позиции Израиля по части педалирования темы полного отказа Ирану в обладании ядерными технологиями обусловлены внешнеполитическими соображениями. Израильское руководство осознанно подняло планку своих претензий для пресечения на корню наметившегося двустороннего сближения США и Ирана. Насколько оно в этом преуспеет, должно показать ближайшее время. На кону участие Ирана в мирной конференции по Сирии «Женева - 2». А также формирование на Ближнем Востоке новой межгосударственной конфигурации сил, смыкающих свои ряды в необходимости продолжения политики изоляции Ирана.

Версия для печати