20.11.2013 | Валерий Выжутович

Господа присяжные

Процесс по делу об убийстве Анны Политковской прерван и возобновится теперь только в январе. Причина тому - роспуск коллегии присяжных. Произошел он из-за того, что на прошлой неделе в адрес суда поступили телефонограммы от двух заседателей. Каждый из них извещал, что по тем или иным причинам участвовать в процессе далее не имеет возможности. Кроме того, взял самоотвод старшина коллегии. Таким образом, общее количество присяжных снизилось до одиннадцати (по закону должно быть не менее двенадцати) и председательствующий был вынужден распустить коллегию.

Гособвинение считает, что защита нарочно затягивает процесс, и самоустранение присяжных от участия в нем носит заказной характер. Адвокаты же, в свою очередь, утверждают, что роспуск коллегии инспирировала прокуратура, узнав, что присяжные якобы склоняются к оправданию подсудимых. К какому вердикту склоняются присяжные, нам знать не дано. Но то, что они оправдывает обвиняемых чаще, чем профессиональные судьи, - это факт. Верховный суд дважды отменял оправдательные вердикты присяжных Ростова-на-Дону по делу Эдуарда Ульмана, обвиняемого в убийстве мирных жителей Чечни. В Мосгорсуде присяжные оправдали бизнесменов Игоря Поддубного и Евгения Бабкова, обвиняемых в контрабанде и хищении сигарет на сумму в 2 миллиона долларов. А нашумевшее на весь мир убийство таджикской девочки в Петербурге (присяжные оправдали убийцу, решив, что он виновен только в грабеже и хулиганстве)?

Почему так происходит? «Люди с улицы» более объективны, чем человек в мантии? Нет, скорее наоборот, но тут важно одно обстоятельство: свою заинтересованность в оправдании подсудимого присяжные проявляют, как правило, по таким делам, где им видится политическая, социальная или национальная подоплека. И это вовсе не материальная заинтересованность (подкупить двенадцать человек не так-то просто), это душа восстает.

Кто судил капитана Ульмана и его бывших подчиненных? Их судили люди, не охваченные, как мы можем догадываться, большой симпатией к жертвам этого преступления. Оправдывая спецназовцев, выполнявших приказ, присяжные по-своему защищали не столько даже их самих, сколько армию в их лице: «Разве Ульман и те, кто был с ним, совершили нечто такое, что не вписывалось в каноны и логику тогдашних событий в Чечне? Там ведь было немало солдат и офицеров с будановским диагнозом «накопленная ярость». Почему же несколько бойцов спецназа, подобно Буданову, должны нести ответ за всех? Они не более жестоки и не менее милосердны. Они такие же, как все остальные. И вот их сделали козлами отпущения. Да и вообще почему боевого капитана и его товарищей, выполнявших приказ, судят по законам мирного времени? Если в Чечне была война, то судить их надо по военным законам. И тогда они подлежат оправданию».

Примерно так объяснили бы присяжные свой вердикт (а их было два, и оба - оправдательные), если бы им, вопреки процедуре, на суде предоставили слово. Но подобной риторики не чужда и значительная часть российского общества.

Беспристрастный приговор по делам с политической или национальной подоплекой редко бывает возможен. Массовое правосознание давит на суд, пытаясь заставить его проникнуться житейским пониманием справедливости. Тем пониманием, какое в дни заседаний демонстрируют уличные присяжные, размахивая плакатами, призывающими кому-то предоставить свободу, а кого-то отправить на нары. Такого рода общественные прения по резонансному делу начинаются тотчас после первой информации о происшедшем. Они продолжаются в период следствия. Слышны в течение судебного процесса. И даже после оглашения приговора завершаются не сразу.

Не менее любопытно и то, как лица, обвиняемые в преступлениях на почве идеологической, национальной вражды, характеризуются общественным мнением. «Жертва политических интриг», «народный мститель, патриот» - вот стандартный набор оценок. Из тех, кто разделяет такие оценки, в сущности, и формируется состав присяжных. Состав этот известен: пенсионеры, домохозяйки, отставные военные, безработные... Представители среднего класса, образованного сословия, молодые и социально активные граждане не хотят тратить время на судебные заседания. Отчасти еще и поэтому в присяжные рекрутируются люди с низким материальным достатком, не очень образованные, зараженные социальными, а подчас и национальными предрассудками. И на процессах с их участием российское правосудие терпит поражение за поражением.

По данным фонда «Общественное мнение», только 16 процентов россиян готовы добровольно вершить судьбы своих сограждан, а 78 процентов от такой чести отказываются. Но даже при дефиците судей-«общественников» их надо бы отбирать более тщательно. Как минимум исключить из числа кандидатов в присяжные людей, находящихся в идейном родстве или идейной вражде с подсудимыми. Обнаружить такое родство или такую вражду не так уж сложно.

Формирование новой коллегги по делу об убийстве Анны Политковской назначено на 14 января. При отборе присяжных судью будет интересовать, есть ли среди претендентов ранее судимые или сотрудники правоохранительных органов, все ли понимают русский язык, нет ли у кого религиозных убеждений, несовместимых с обязанностями присяжного, нет ли тех, кто знаком с участниками процесса или друг с другом и т.п. Будет задан и вопрос, не сложилось ли у кого-то некое мнение об этом деле. Но вы можете представить, чтобы в коллегию присяжных не попал ни один человек, чья позиция сформировалась еще до начала процесса? Убийство Анны Политковской имело громкий резонанс. Тысячи приговоров по этому делу, вершимых молвой, давно вынесены. Осталось дождаться судебного приговора.

Валерий Выжутович - публицист

Версия для печати