24.12.2013 | Сергей Минасян

Противоречивая политэкономия каспийских энергоресурсов

17 декабря 2013 г. в Баку было подписано соглашение о начале разработки второй стадии газового месторождения «Шах-Дениз». Данный проект включает в себя также строительство Трансадриатического через территории Албании, Греции и Италии и Трансанатолийского газопровода, который должен быть проложен по территории Турции. Азербайджанское руководство подчеркивает, что строительство данных газопроводов, с одной стороны, должно увеличить значимость Азербайджана в качестве альтернативного России поставщика газа в Европу, а, с другой стороны, способствовать дальнейшему увеличению благосостояния страны. Однако даже не очень глубокий анализ показывает, что оба заявления достаточно спорны. Более того – продолжающееся упование Баку на доходы от продажи своей нефти и газа в обозримом будущем могут сыграть весьма злую шутку.

Во-первых, даже при самом позитивном развитии событий, доля самого Азербайджана в газовом балансе Европы к 2020 г. (при нынешней ситуации с поставщиками традиционного газа и без начала поставок в европейские страны сланцевого газа) может составить лишь пару-тройку процентов. К тому же, перспективы развития технологии сланцевого газа могут в ближайшие годы еще более снизить потенциальную долю участия Азербайджана на европейском газовом рынке.

Наряду с этим, разработка «Шах-Дениза», также при самых радужных оценках и при нынешнем уровне цен на газ, доход от разработки на этом газовом месторождении может составить порядка 4-5 млрд. долларов в год, что несопоставимо с нынешними объемами доходов от импорта нефти Азербайджаном (примерно 15-20 млрд. долларов в год). При этом надо учитывать, что к 2019 г., когда планируются поставки газа со второй фазы «Шах-Дениза», ситуация на газовом рынке может быть существенно скорректирована, и как результат – цена на азербайджанский газ будет существенно ниже. Если же азербайджанское руководство надеется, что, как это случилось ранее с нефтепроводом Баку-Тбилиси-Джейхан, повышение нефтяных цен в несколько раз может существенно повысить (чуть ли не в разы) доходность на этот раз уже газового проекта, то с учетом прослеживающейся в обозримой перспективе ценовой конъюнктуры на газ, эти ожидания, как минимум, существенно завышены.

Незавидная судьба широко разрекламированного газопровода «Набукко» (ранее в течение многих лет рассматриваемого в качестве главного инфраструктурного проекта по выводу азербайджанского газа на европейский рынок) показывает, что и сами запасы газа в Азербайджане также были существенно завышены. Даже по самым оптимистическим оценкам, в случае начала промышленной разработки второй фазы на «Шах-Денизе» (фактически, газ будет экспортироваться в рамках существенно усеченного варианта т.н. «Большого Набукко»), экспорт газа Азербайджаном с этого месторождения может составить примерно от 10 до 16 млрд. куб. метров в год (из которых 10 млрд. будут поставляться в европейские страны, а 6 млрд. – в Турцию).

Тот факт, что незадолго до заключения окончательного контракта ранее планирующие участвовать в нем норвежская государственная компания Statoil и французская Total приняли решение не участвовать в проекте (по всей видимости, оценив все имеющиеся риски, а также существенно возросшие расходы на реализацию проекта), также рождает серьезные вопросы. Фактически, международный консорциум по разработке данного газового консорциума будет ограничен только Государственной нефтяной компанией Азербайджана (SOCAR), турецкой компании BOTAS и традиционно, еще с 1990-х гг. присутствующей в разработке азербайджанских энергоресурсов британской компании BP. При этом SOCAR получит статус технического оператора и 68% доли в проекте, BOTAS – 20%, а BP – всего лишь 12%.

Это значит, кроме всего прочего, что основная часть расходов по реализации проекта, которые необходимо будет инвестировать для обеспечения поставок газа со второй стадии «Шах-Дениза» и строительства газопроводов, будет нести Азербайджан за счет средств SOCAR и своего Нефтяного фонда, где аккумулируются средства за счет продажи его энергоресурсов. При этом уже на данный момент предварительная стоимость реализации проекта может составить порядка 45 млрд. долларов, и не исключено, что эта сумма может еще возрасти. Кроме этого, под давлением иностранных BP и BOTAS азербайджанская сторона была вынуждена продлить эксплуатационный срок с 2035 г. до 2048 г., чтобы дать возможность им повысить доходность и возврат вложенных средств.

Кстати, заместитель министра финансов Азербайджана Азер Байрамов в интервью местным СМИ также заявил, что в ближайшие годы Азербайджан не сможет рассчитывать на доходы от продажи газа, так как все средства пойдут на реализацию инфраструктурных инвестиций в «Шах-Дениз».

Наконец, надо также отметить, что все потенциальные доходы от экспорта газа с данного месторождения никак не смогут компенсировать снижающиеся объемы поступлений от экспорта страной своей нефти. На этом фоне у Азербайджана в середине нынешнего десятилетия может сложиться серьезный разрыв по поступлению доходов в государственный бюджет. Значительный объем нефтедолларов будет снижаться (по мере истощения нефтедобычи в Азербайджане), а запланированные на 2019 г. первые крупные доходы от продажи газа (и без того неспособные полностью компенсировать нефтяные, будучи в 4-5 раз ниже) просто не подоспеют и не смогут заполнить брешь в госбюджете. Придется это компенсировать за счет запасов Нефтяного фонда, который к этому времени и так уже будет существенно опустошен затратами на «Шах-Дениз», а также целый ряд амбициозных «имиджевых» проектов, типа Европейских игр, Евровидения и т.д.

Главный разработчик углеводородов в азербайджанской акватории Каспийского моря – Азербайджанская международная операционная компания (АМОК) – уже достигла пика добычи на основном нефтяном месторождении Азери-Чираг-Гюнешли (АЧГ). Причем это произошло не в 2013-2015 гг., как ранее объявлялось азербайджанским правительством (и не оспаривалось главным оператором АМОК – британской British Petroleum), а уже в 2010 г. В настоящее время суммарная добыча азербайджанской нефти (с учетом добычи и со стороны Государственной нефтяной компании Азербайджана - SOCAR) плавно снижается примерно на 10% в год, и с максимальных объемов свыше 50 млн. тонн нефти в 2010 г. может опуститься вплоть до уровня годовой добычи примерно в 20 млн. тонн уже к 2018-2019 гг. Хотя АМОК планирует некоторую стабилизацию падения нефтяной добычи за счет ввода в эксплуатацию в 2014 г. новой платформы «Западный Чираг» на том же самом месторождении АЧГ, однако она будет иметь срок активной эксплуатации всего 4-5 лет и лишь позволит сохранить минимальный уровень промышленной разработки на данном месторождении.

Впрочем, главная проблема для Азербайджана заключается не столько в финансовой составляющей его особой зависимости от нефти и газа, а в том, как это влияет на своего рода «политическую экономику» этой страны. Ведь Азербайджан является одним из хрестоматийных примеров негативного влияния нефти на процессы общественно-политического развития страны. Контроль над углеводородными богатствами лишает руководство нефтедобывающих стран стимулов к демократическим реформам, т.к. дает удобную возможность властям «покупать» лояльность населения. Однако значительная зависимость страны от экспорта природных ресурсов в долгосрочной перспективе делает ее уязвимой также в экономической и социальной сферах.

В частности, являясь экспортером энергоресурсов, Азербайджан, как и большинство развивающихся государств с ресурсноориентированной моделью экономики, во многом подвержен симптомам т.н. «голландской болезни». При этом нефтяной сектор, являясь очень капиталоемким, не может обеспечить рабочими местами значительное количество населения и решить проблемы безработицы (к примеру, в нефтегазовой отрасли Азербайджана, обеспечивающей порядка 94% прямых и косвенных доходов страны, работает всего лишь порядка 80 тыс. человек). Вышеуказанные негативные симптомы и проявления «голландской болезни» в той или иной степени уже давно присутствуют в социально-экономической жизни Азербайджана. Это бюрократизация и монополизация нефтеперерабатывающей промышленности, олигархизация экономики, разорившиеся сельские районы (из которых население стремится уехать) на фоне ускоренной урбанизации Апшеронского полуострова. Всё это приводит к накоплению значительного социального напряжения в стране.

Надо также учесть, что в отличие, например, от малых нефтегазодобывающих государств Персидского залива (Кувейт, Катар, ОАЭ) со сравнительно небольшим населением, которые могут обеспечить высокий уровень жизни всех своих граждан, являющихся полноценными бенефициарами нефтяных доходов страны, в Азербайджане несколько иная ситуация. Как и Саудовская Аравия, Венесуэла, Нигерия и большинство других нефтеперерабатывающих государств, Азербайджан характеризуется таким уровнем добычи углеводородов, который способствует их внутренней стабильности, но недостаточным, чтобы обеспечить всем гражданам своей страны достойный уровень жизни. К примеру, в Саудовской Аравии – крупнейшем в мире производителе нефти, объем добычи нефти и газа на душу населения составляет всего 0,7 барреля в день, тогда как в Кувейте этот показатель составляет 2,8 барреля, а в ОАЭ – 4,2 барреля в день.

В результате, в таких странах создается имущественная и социальная дифференциация населения или так называемая «двухэтажная экономика». Очень небольшая часть жителей такой «нефтегазовой страны» живет за счет сверхдоходов от «трубы» (или же доступа к ее «обслуживанию»), тогда как большинство остального населения впадает в нищету, со всеми очевидными общественно-политическими и социальными последствиями. Такого рода противоречивая «политэкономия» Азербайджана, повязанная на его сверхзависимости от каспийских энергоресурсов, может при определенных условиях привести к серьезным, даже судьбоносным последствиям как для его экономического и политического развития, так и для позиций страны в региональном контексте.

Сергей Минасян - руководитель департамента политических исследований Института Кавказа, Ереван, Республика Армения

Версия для печати