16.06.2014 | Татьяна Становая

Интернет-бизнес и власть: взаимное недоверие

10 июня президент России Владимир Путин посетил московский форум «Интернет-предпринимательство в России», в рамках которого пообщался с представителями российских интернет-компаний. Встреча, которую многие ждали на фоне быстро растущего политического давления власти на российский сегмент всемирной сети, мало что прояснила. Кремль готовится к переформатированию правил работы крупнейших российских интернет-компаний. Диалога с последними не получилось: власть пытается легитимировать свои решения, встречающие сильное сопротивление интернет-отрасли и активной либерально настроенной общественности.

Это первая встреча Владимира Путина с интернет-бизнесом за последние 15 лет: в последний раз это происходило, когда нынешний глава государства занимал пост премьера. Тогда и интернет-индустрия занимала совершенно иное положение в экономике страны, а доминирующее влияние на общественное мнение оказывали пресса и телевидение. По данным Internet World Stats, в 2000 году российский «индекс интернетизации» составлял 2,1 %, или 3,1 миллиона человек пользователей сети. К 2007 году этот показатель вырос на 803,2 % и составил 19,5 % (28 миллионов человек). По данным компании TNS Россия на 21 апреля 2013 года число интернет-пользователей в России достигло 76,5 млн человек или 53,5 % от всех жителей России. По данным «Левада-центра», - 62%. В крупных городах, таких, как Москва и Питер 75 % людей пользуются интернетом. В городах с населением менее 100.000 человек проникновение составляет около 50 %. Также за год общее количество мобильных интернет-пользователей интернета выросло на 45 %.

С ростом интернет-сегмента менялась и его роль: в 2013 году около 71% пользователей использовали интернет для получения новостей и 66% - для общения (по данным «Левада-центра», 2013 год). Развитие социальных сетей, блогов привело к тому, что интернет стал не только мощным, практически не подконтрольным никому источником получения самой разной информации, но и средством социально-политической мобилизации. Для Кремля, который «занимался» вопросами интернета скорее факультативно, критически важными стали два явления. Первое – «Арабская весна» 2010 года, когда именно социальные сети стали мощнейшим инструментом самоорганизации протеста, развития горизонтальных связей активной части общества, не предусматривающих четкой структуры (а бороться с такими всегда сложнее – на место одного лидера сразу приходят новые). Второе – протесты в России конца 2011 – начала 2012 годов. Интернет-среда стала единственным безальтернативным источником и развития социальных связей, и обмена информации, и мобилизации для российского внесистемного протеста. Одновременно зародилась плеяда рейтинговых и общественно влиятельных блогеров-тысячников. И подавляющее большинство из них, известных журналистов, фотографов, правозащитников, оказались в числе активных симпатизантов протеста, задающих и определяющих повестку дня для протестного меньшинства.

Поэтому и власть, понимая кардинальное изменение роли интернета в политической жизни России, начала менять правила игры, в значительной степени рассчитывая ввести определенные механизмы контроля над контентом. От развития прокремлевских СМИ и системы ботов, направленных против либеральных блогов, публикаций и лидеров мнений, а также обнародования компромата на лидеров оппозиции, власть перешла к формированию общих правил игры на законодательном уровне. В последние два года появилось и частично принята масса инициатив, заставляющая тех, кто размещает интернет-контент, внимательно следить за содержанием своих ресурсов. Власть же начала создавать систему контроля, позволяющую влиять на собственников интернет-ресурсов. Это и обязанность регистрации интернет-сайтов в качестве СМИ, и введение ограничений по возрасту для посетителей сайтов, и значительное ужесточение законодательства по борьбе с растлением малолетних, экстремизмом, распространением наркотиков, и принятие так называемого «антипиратского закона»: все это в совокупности становится инструментарием расширения оснований для блокирования сайтов и блогов. Достаточно, например, обвинить их в призывах к несанкционированным массовым акциям, как было сделано в отношении блога Навального, «ЕЖ», «Грани», «Каспаров.ру» (при этом обвинения не конкретизированы и распространяются на весь контент данных ресурсов – поэтому нельзя добиться восстановления их работы, удалив отдельные материалы). Последняя законодательства инициатива – обязанность популярных блогеров регистрироваться в специальном реестре.

Отличительной особенностью нынешнего периода является тот факт, что цели управления интернет-пространством у Кремля становятся более комплексными. Помимо ограничения политико-информационных возможностей внесистемной оппозиции, объектом интереса становятся и крупнейшие интернет-компании, являющиеся распространителями информационного контекста. К этому добавляется и проблема восприятия интернета как благоприятной среды для влияния со стороны западных стран, экспорта революционных технологий, тесно завязанных на интернет-коммуникации. Неслучайно значительный интерес власти привлекла компания «Яндекс», олицетворяющая собой комплекс информационно-политических рисков: это и вопросы движения финансовых потоков («Яндекс.Деньги»), и ангажированная, в понимании «охранителей» расстановка акцентов в продвижении новостей, несмотря на заверения создателей, что этим занимается робот («Яндекс.Новости»), а также наличие западного влияния, о чем на встрече с ОНФ говорил в апреле Владимир Путин. Компания зарегистрирована в России как ООО «Яндекс», 100 % уставного капитала которого владеет зарегистрированное в Нидерландах акционерное общество Yandex N.V. По словам Аркадия Воложа, решение о создании зарубежной материнской компании было обусловлено неурегулированными вопросами в законодательстве России в части акционерных обществ. Таким образом, в понимании власти, «Яндекс» де-факто оказывается «иностранным агентом», гипотетически способным действовать в интересах иностранных правительств и оказывать влияние на массовое сознание в России. Отсюда и новые инициативы – о регистрации «Янедекс.Новости» в качестве СМИ, а в случае принятия закона об обязанности СМИ регистрироваться в качестве «иностранного агента», эта норма распространялась бы и на «Яндекс». Все это и создавало крайне напряженный фон к встрече Путина с интернет-сообществом.

В итоге, диалога так и не получилось. Встреча носила многоцелевой характер и была выстроена под текущие политические задачи власти.

Во-первых, регулирование интернета становится безусловным приоритетом власти, который выводится за рамки дискурса, и вопрос заключается лишь в степени этой регуляции. Официальными «границами» для определения должного в регулировании интернета остаются традиционные проблемы: борьба с распространением наркотиков, насилием, терроризмом, призывами к суициду, растлением малолетних. Однако право определять границу между свободами и защитой интересов общества власть оставляет себе. «Мы с вами взрослые люди, нам зачем это с вами нужно? Давайте наших детей пожалеем. Другое дело, что под этой крышей нельзя вводить никаких ограничений, связанных со свободами человека и гражданина, которые у нас номер один в Конституции, и нельзя ничего вводить такого, что противоречило бы интересам свободного рынка», - заявил президент. Такая позиция оставляет самое широкое поле для Кремля изменять законодательство, соблюдая при этом весьма условную либеральную риторику.

Во-вторых, в ближайшее время власть будет предпринимать шаги по купированию политических рисков. Речь идет о создании законодательных рамок для регулирования статуса «Яндекс.Новости». Возможно, компанию все-таки не станут обязывать регистрироваться в качестве СМИ, что выглядело действительно абсурдно. Однако вместо этого будет предложен механизм регистрации в качестве «новостного агрегата», писала «РБК», что выглядит законодательным суррогатом. Станет ли это смягчением позиции власти, говорить пока рано: ведь уступка по поводу регистрации блогеров не в качестве СМИ, а в специальном реестре в итоге обернулось ухудшением их положения – обретя обязанности, блогеры оказались лишенными традиционных для журналистов прав.

В-третьих, сохраняется подталкивание российских поисковиков к переносу своих серверов в Россию, а также регистрации на территории России, о чем Путин говорил ранее. В этом плане, похоже, никаких компромиссов не допускается, что показал «диалог» Путина и Воложа на встрече. Последний пытался придать «Яндексу» масштаб компании, действующей в национальных интересах страны, а не против них, несущей в себе определенную «миссию». Однако в ответ президент отрезал: «Вы сказали про некую миссию. Про то, что всего три-четыре страны, у которых есть свои «поисковики», и в этой связи возникает миссия у тех участников этого процесса, у тех стран, которые таким ресурсом обладают. Видимо, вы со мной согласитесь, что этот эксперимент будет чистым, если каждый из этих «миссионеров» обладает известной чистотой суверенитета. Потому что если за всеми четырьмя стоит один хозяин, то это уже не миссия, а монополия, а монополия хороша только тогда, когда она своя», - заявил глава государства, вероятно, имея в виду под «хозяином» США.

В-четвертых, встреча изначально была организована Фондом развития интернет-инициатив, созданного Агентством стратегических инициатив в марте 2013 года. «Фонд использовал признанных лидеров отрасли, включая Yandex и Mail.ru, чтобы на их фоне представить президенту собственные стартапы. Видимо, это и была главная тактическая задача встречи», - написал в своей колонке на Forbes известный эксперт по спецслужбам Андрей Солдатов. «Россия – одна из очень немногих стран, где местный бизнес способен удерживать лидирующие позиции, не уступая поле глобальным платформам и, стало быть, не нуждаясь ни в каких формах государственного протекционизма. Однако люди, пришедшие 10 июня в здание бизнес-центра Sylver City на Серебрянической набережной, на лидеров такого бизнеса похожи не были. Два с половиной часа на открытой секции они… говорили о чем угодно (ведущий Плуготаренко предлагал пофантазировать о том, что будет через 20 лет), но только не о том, что Рунет в нынешнем виде в очень недалеком будущем может просто перестать существовать», - написал Солдатов.

Невозможность отрасли согласовать свою позицию, имея возможность напрямую донести ее до высшей власти, - также отражение сложившейся реальности, в рамках которой любой частный бизнес оказывается в подчиненном положении по отношению к государству и не берет на себя риски «диктовать условия». История с «Дождем» также стала впечатляющим примером, когда по команде из Кремля, как говорили в руководстве телеканала, «Дождь» отключили из всех кабельных сетей. И даже после позитивного сигнала Путина о необходимости выправить ситуацию, вернуть телеканал в эфир не удается: команда не поступала. На этом фоне проще адаптироваться к новой реальности, чем пытаться ее поменять. Бывший руководитель «Яндекс.Новостей» Лев Гершензон указал в интервью «РБК», что сейчас у «Яндекса» из-за новых законов о блогерах, авторских правах слабые переговорные позиции».

Интернет-бизнес, в отличие от «Дождя», действует как бизнес, стремясь сохранить свою уникальную нишу и потенциал и не беря на себя больших политических рисков. Кремль в ответ готов к ограниченному диалогу, к смягчению своей риторики (высказывания Путина на встрече с интернет-сообществом были подчеркнуто доброжелательными), а также допуску профессиональных сообществ к обсуждению законодательных инициатив (что, однако, не означает права вето). Однако в ответ от интернет-бизнеса ждут патриотического поведения, встроенного в рамки политики защиты «национальных интересов»: создания лояльной внутрироссийской информационной картины дня в Интернете, а также жесткое следование указаниям надзорных органов о содержании контента. Власть опасается, что в случае обострения конфронтации с Западом или роста протестных настроений внутри страны Запад использует российский Интернет в своих интересах, а Сеть может стать еще более эффективным каналом для мобилизации, чем это было во время митингов на Болотной и Сахарова или избирательной кампании Навального. В этих страхах немало иррационального, но они вполне вписываются в «охранительную» логику. При этом защита общества от нежелательной информации неизбежно создает возможности по формированию политкорректной повестки дня в сети. А значит, общий тренд на снижение информационной конкуренции и усиление влияния государства на контент, будет усиливаться.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати