11.08.2014 | Татьяна Становая

Продуктовое эмбарго: контратака России

6 августа президента России Владимир Путин подписал Указ «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации». Президент запретил или ограничил на год ввоз в Россию отдельных видов сельхозпродукции, сырья и продовольствия из стран, присоединившихся к санкциям против РФ. Под санкции попали ключевые категории продовольствия, поступающие из ЕС, а также Норвегии и США. Импортерам велено разворачивать уже идущие в Россию фуры, писали «Ведомости». ЕС прогнозирует убыток в 12 млрд. евро.

Инициированные Владимиром Путиным ответные санкции можно назвать рубежным событием, означающим разворот от прежней выжидательной тактики в отношениях с Западом (до сих пор Путин ограничивался лишь жесткой риторикой, уверяя, что Россия не пойдет сама на конфронтацию) и переход к контратаке. Анализ этого решения можно разделить на пять ключевых вопросов: геополитический смысл, внутрироссийский социальный эффект, практическая сторона реализации решения с точки зрения построения Таможенного союза, последствия для российского розничного и торгового бизнеса, последствия введения санкций для ЕС.

Геополитический смысл решения Путина можно трактовать как окончательный отказ от Realpolitik, которая в последние два года и так начала постепенно растворяться в идеологизировавшейся внешней политике. В ситуации вокруг Украины Путин на протяжении нескольких месяцев рассчитывал, что удастся договориться о судьбе восточных регионов Украины, нейтральном статусе самой Украины, о чем говорили знаковые уступки со стороны России в мае и июне, когда сепаратисты сели за стол переговоров с Киевом. Однако дальше произошли три поворотных события. Первое – секторальные санкции США, впервые принятые 16 июля, за день до крушения самолета Boeing-777. Второе – крушение пассажирского лайнера и последовавшие затем новые секторальные санкции, к которым уже даже в более жестком формате присоединился и ЕС. Третье – решительность Киева в реализации силового сценария на востоке страны. В середине июля пришло понимание, что взятие Луганска и Донецка – это вопрос времени в случае отказа России от прямого и открытого вовлечения в конфликт. Произошел перелом тренда и крах всяких надежд на достижение хоть какого-то, пусть промежуточного компромисса между Россией и Западом по Украине. Крушение самолета стало той точкой, после которой стало окончательно ясно: ни Запад, ни Россия на уступки идти не будут.

Это означает, что Путин пересматривает прежнюю выжидательную тактику, основанную на попытках добиться перемирия и выиграть время, и переходит к контратаке. Кремль резко повышает ставки в геополитической игре, демонстрируя критичную важность сохранения Украины в поле влияния России. И цена за это будет заплачена самая высокая. Этот разворот также указывает на то, что Путин перешел некую «красную линию», за пределами которой границы допустимого гораздо шире тех, что подразумевались ранее. Вероятно, сейчас сценарий военного вмешательства в украинский кризис стал более реальным, чем в июне-июле. Показательно, что министр обороны Сергей Шойгу предупредил миротворцев из 15-й отдельной мотострелковой бригады миротворческих сил в Самарской области о возможности их неожиданного использования.

Контратака, безусловно, будет (и уже имеет) последствия для российского общества, которое оказывается в условиях более жестких ограничений. Запрет на ввоз определенных европейских продуктов будет иметь амбивалентный эффект. «Охранители» в социальных сетях уже активно ведут кампанию против «стонущих либерастов и креалов», лишенных возможности закупаться французскими сырами, норвежской семгой и «фуа-грой». Очевидно, что в данном случае удар действительно наносится по интересам, прежде всего, той части общества, которая была социальной базой протеста – городской средний класс. Именно поэтому власть может позволить себе пренебречь этими «стонами». Однако в данном случае важно понимать, что введение запрета может нейтрализовать тот эффект, который имело на городской средний класс возвращение Крыма. Всплеск патриотизма в определенной мере охватил и протестную среду, активность которой потухла после 2012 года. Поэтому нынешний запрет может восприниматься средним классом не только как дискомфорт из-за отсутствия доступа к продуктам, которые стали обыденностью на российских столах, но и из-за чувства ущемления ключевых прав и свободы выбора. Средний класс – это именно те люди, которым европейские продукты были не только доступны, но и которые стали частью обыденной жизни.

В то же время для бюджетников, провинции, людей с низким достатком принимаемые Путиным меры воспринимаются либо нейтрально, либо позитивно. И это подавляющее большинство населения России, которое и без того питалось преимущественно отечественным товаром. Показательно, что Анфиса Воронина из газеты «Ведомости» начала свою статью о продуктовом запрете с диалога в магазине: «Скажите, а что, маскарпоне запретят? — Да. — А хамон? — Похоже на то. — А… — тут я уже не нашлась, какой вопрос задать. — А вы, Анфиса, поезжайте куда-нибудь в Кострому, выйдите там на главную площадь и посокрушайтесь, что не сможете купить маскарпоне».

В тоже время уже есть первые замеры, позволяющие определить потенциал недовольных введенными мерами. По данным «Левада-центра» в августе, большинство россиян (72%) считает правильными в ответ на западные санкции применять меры против зарубежных компаний. Каждый шестой респондент (18%) считает это непродуктивным. 18% - это почти в два раза больше числа тех, кто в июле говорил «Левада-центру», что их «очень беспокоят» санкции. Таким образом, в ближайшей перспективе социальные последствия введения ответных санкций будут иметь ограниченный характер и коснутся, прежде всего, среднего класса, где возможен значительный рост раздражения и нейтрализация эффекта «Зато Крым наш». Для большинства же населения это способно только подстегнуть чувство патриотизма. Однако в более отдаленной перспективе отношение к политике власти может измениться, так как последствия взаимной санкционной политики будет сказываться на кармане россиян – через значительное подорожание продукции и в целом рост инфляции.

Ответные меры России будут иметь отложенный негативный социальный эффект, связанный с сужением ассортимента товара, а также подорожанием отдельных категорий продуктов. Импортеры будут стремиться компенсировать свои убытки, а снижение конкуренции и монополизация рынка по отдельным видам товара – подталкивать цены вверх. Представитель крупного ритейлера признался в интервью «Коммерсанту», что с сельскохозяйственной продукцией ситуация может быть довольно тяжела: нет технологий длительного хранения овощей и фруктов в условиях, когда к зиме розничным магазинам приходится наращивать объем импорта даже самых простых и дешевых продуктов — картофеля, моркови, огурцов, помидоров, лука. «Чиновникам поручено строжайше контролировать баланс на рынке и цены. Они обещают, что запрет добавит только 1-2 п. п. к инфляции. Нам вчера один из дистрибуторов молочной продукции признался, что за день поднял цены на 10-15%, получив уведомления о подорожании даже от российских заводов», - писали «Ведомости».

Отсюда встает третий аспект изучаемой проблемы: практическая реализация принятого Путиным решения в условиях действующего Таможенного союза. 7 августа российский президент пытался убедить в необходимости поддержки санкции лидеров Казахстана и Белоруссии Нурсултана Назарбаева и Александра Лукашенко. Однако Лукашенко мог только пообещать обеспечить «полную прозрачность» на границе. А пресс-служба Назарбаева указала, что запрет на ввоз сельхозпродукции и продовольствия — односторонняя мера России и «не предполагает вовлечение других стран — членов Таможенного союза».

Таким образом, Белоруссия и Казахстан не поддержали санкции России, а значит, их рынки будут открыты для ввоза запрещённой продукции. Это открывает огромное поле для коррупции и спекуляций. На сегодня совершенно непонятно, каким образом, правительство намерено контролировать поставки европейских продуктов в Белоруссию и Казахстан. И даже если удастся с помощью политических договоренностей убедить власти обеих стран всячески блокировать проникновение европейских товаров в Россию, полностью контролировать ситуацию не получится.

Неясно, почему правительство ввело запрет в отношении продукции из Норвегии, где пока так и не одобрили секторальных санкций, но не ввело их против Японии. По версии эксперта Ивана Преображенского, это может связано с тем, что Медведеву «подсунули» список стран лоббисты российских производителей рыбы. СМИ также много писали о том, что санкции России выгодны компании «Русское море» Геннадия Тимченко и Андрея Воробьёва. Правда, в июле Тимченко продал свою долю своему зятю. Гендиректор «Глобус Гурмэ» Андрей Яковлев заявил «Коммерсанту», что морепродукты из стран, попавших под эмбарго, заменит продукция из Марокко и Туниса.

И тут как раз появляется еще одна логическая нестыковка решения – это его публичное обоснование. В провластных СМИ и официальными лицами говорится, что запрет должен простимулировать российского производителя. Однако здесь же утверждается, что новые квоты открываются для Бразилии, Китая, Вьетнама и т.д. Экономисты и ритейлеры, а также отечественные фермеры заверяют, что быстро восполнить потери на рынке не удастся. В итоге вместо расцвета российского АПК получится замещение одного импорта другим. Как заявил уральский фермер Василий Мельниченко Znak.com, «ничего положительного для фермеров не будет. Произойдет всего лишь перераспределение импортных потоков, потому что заняться импортозамещением мы не готовы. То есть теперь мы будем закупать продукцию не в Европе, а, например, в Турции, Аргентине, Бразилии. То есть против Европы мы вводим санкции, а для Бразилии открываем новые квоты на поставку мяса и овощей. Я считаю, убедив Путина подписать такой указ, правительство РФ его очень сильно подставило».

Действительно, публичный мотив – поднять отечественное сельское хозяйство – кажется хотя и имиджево выгодным, но скорее «притянутым» из-за системной пробуксовки аграрной политики России. Тут весь набор традиционных проблем: дорогое топливо, тарифы естественных монополий, закредитованность, чрезвычайно высокая монополизированность рынка сбыта, куда попадает продукция, скупленная посредниками за бесценок, проблемы логистики. К списку этих проблем добавились и новые – санкции ЕС и США против Россельхозбанка.

Отдельный вопрос – как эмбарго скажется на российском бизнесе. Эксперты уже отмечают, что это мощнейший удар по средним и малым предпринимателям, занятым в торговле. Потери понесут также рестораторы, которым придется пересматривать меню, универсамы премиум категории, где некоторые деликатесы из Европы были незаменимыми. По данным «Ведомостей», таможня уже 7 августа не пускала фуры с продовольствием в Россию. Запрет был введен неожиданно, и никакого переходного периода не предусматривал, что стало катастрофичным для многих импортеров. Вопрос о компенсациях правительством не рассматривается. Остановилось и производство для импорта в Россию крупных европейских производителей: Valio и Arla Foods. Компании не исключают сокращения рабочих мест в связи с этим. В «Росинтере» (управляет сетями ресторанов IL Patio, «Планета суши», Costa Coffee, «1-2-3») «Коммерсанту» заявили, что темп роста оборота уже падает из-за снижения числа посетителей на фоне общей политической и экономической ситуации. Рост цен, который может появиться из-за исчезновения ряда продуктов, усилит отток клиентов, ожидает компания.

Однако с такой позиции согласны не все. Ресторатор Андрей Деллос заявил в интервью «Дождю», что ответные меры России стали долгожданными, и это единственный способ заставить мир снова уважать Россию. Он выразил готовность пойти на жертвы, отказавшись на год от устриц и фуа-гра. Источник же «Коммерсанта» с такой точкой зрения скорее не согласен, указав, что спокойствие рестораторов «показное»: склады разбирают огромными партиями, а многие товары являются незаменимыми.

Наконец, последний аспект темы – последствия для европейского бизнеса. В ЕС санкции назвали «политическими мотивированными», оценив ущерб в около 12 млрд. евро (весь агроэкспорт в Россию за 2013 год). «Из того, что мы экспортируем в Россию, продовольственные товары составляют до 10%», - заявил в эфире радиостанции «Говорит Москва» глава представительства Евросоюза в Москве Вигаудас Ушацкас. Больше всего негативное влияние российские санкции окажут на Польшу. «Нанесут колоссальный урон Польше, колоссальный. Фрукты, если я не ошибаюсь, не то 80, не то 90% польских фермеров работало на российский рынок. Это серьезный удар. В рамках всей Европы и Америки не будет столь серьезный, но голоса, кто-то завопит моментально под названием «Ребята, недалеко ли вы зашли с вашим желанием отвоевать любыми путями Украину?». Но момент мы выбрали для продовольственных санкций очень правильный – в момент урожая. Он будет болезненный», - говорил ресторатор Андрей Даллос «Дождю». Серьезный ущерб ощутят на себе французские фермеры. «Это крайне тревожная ситуация, и я уже обратился с просьбой о встрече к президенту Франсуа Олланду», — сообщил «Коммерсанту» глава французской Национальной федерации профсоюзов сельхозпроизводителей (FNSEA) Ксавье Белен. По его словам, французские предприниматели ждут «активной политики от своих дипломатов, а также объяснений от России, какие продукты подпадают под запрет и на каких условиях ограничения могут быть сняты». Наконец, особенно болезненными российские меры будут для стран Балтии, поставляющих в Россию сыры, шпроты и другую продукцию.

В то же время в целом экономисты указывают, что экономический эффект от российский санкции будет очень локальным и серьезного ущерба для экономик европейских стран не принесет. Андрей Мовчан в своей колонке на «Слоне» написал: «Как запрет на ввоз продуктов накажет США или ЕС? Да никак: нет крупных компаний в США или ЕС, которые поставляют в РФ более 2–3% от своего экспорта. Перенаправят, а если не получится – потеряют 2–3% продаж». Отметим, что торговые санкции России в отношении молдавских фруктов и вина, а также грузинского вина и минеральной воды привели к тому, что производители адаптировались и нашли новые рынки сбыта.

Не исключено, что санкции России спровоцируют ответные меры ЕС: введение эмбарго на посту агропромышленной продукции России. И тогда отечественный АПК получит не только преимущества, но и существенные риски. И, наконец, ЕС готовится задействовать механизмы ВТО, членом которой является Россия – и проблема только в сроках, в которые организация вынесет решение в пользу Европы (понятно, что Москва хотела бы максимально затянуть разбирательство).

Введение Россией ответных санкций – это пересмотр прежней тактики и игра на повышение ставок. Кремль готовится к худшему развитию ситуации и демонстрирует готовность идти гораздо дальше, чем ожидалось, отодвигая «красную линию». Продовольственное эмбарго также частично является и превентивной мерой: в случае худшего сценария (например, новых жестких санкций или резкого ухудшения ситуации в связи с возможным вводом российских войск в Украину), Россия сама принимает на себя ограничения, которые могли коснутся торговых сфер в отношениях с европейскими и другими странами, вовлеченными в санкционную политику против России. Кризис отношений России и Запада вокруг Украины развивается по спирали, и пока факторов, способных преломить эту тенденцию, не видно.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати