25.08.2014 | Алексей Макаркин

Россия и Украина в ожидании 26 августа

Российско-украинский конфликт продолжается, несмотря на попытку диалога, предпринятую в Берлине с участием министров иностранных дел двух стран, а также Германии и Франции. Интересы России и Украины крайне трудно совместимы, а посредника, которому бы доверяли обе стороны, нет и не предвидится. Впрочем, сам факт диалога свидетельствует о возможности договоренностей – на очереди встреча в Минске с участием четырех президентов и европейских чиновников.

Встреча высокого уровня в формате Украина - ЕС – «Евразийская тройка» (Белоруссия, Казахстан, Россия) пройдет в Минске 26 августа. Она будет посвящена обсуждению вопросов, связанных с выполнением Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС, энергетической безопасности и стабилизации ситуации на Донбассе. Глава Европейской комиссии Жозе Мануэл Баррозу в телефонном разговоре с президентом Украины Петром Порошенко выразил намерение направить на встречу в Минске трех членов Еврокомиссии - высокого представителя ЕС по вопросам безопасности и внешней политики Кэтрин Эштон, комиссара по вопросам энергетики Гюнтера Эттингера и комиссара по вопросам торговли Карела де Гюхта.

Безусловно, вопрос о Соглашении об ассоциации носит значимый характер – именно реальная перспектива его заключения привела в прошлом году к жесткому геополитическому противостоянию, а срыв подписания этого документа привел к массовым протестам в Киеве, закончившимся свержением Виктора Януковича. 21 марта уже новые украинские власти подписали политическую часть Соглашения - это был символический шаг, который должен был показать, что Евросоюз оказывает Украине всю возможную поддержку в условиях ставшей уже очевидной потери Крыма. А 27 июня, после избрания президентом Порошенко, была подписана и экономическая часть этого документа. Однако ратификация Соглашения украинской Радой была отложена, хотя одновременно подписанные аналогичные соглашения с ЕС уже ратифицировали парламенты Молдавии и Грузии. После подписания начались трехсторонние консультации между Украиной и Россией при участии представителей Евросоюза, после которых еврокомиссар де Гюхт заявил, что они продлятся до 12 сентября.

В украинском правительстве утверждали, что в ходе этих переговоров не может быть и речи об изменениях текста уже подписанного документа. А задержка с ратификацией соглашения Верховной радой связана с прохождением законопроекта через сито правительственных структур. Однако реальной причиной задержки явилась позиция Германии и Франции, неофициально посоветовавших украинским властям предварительно провести консультации с Россией с тем, чтобы попытаться найти компромисс в вопросе о защите российских экономических интересов. Впрочем, за это время произошли события, еще более испортившие российско-западные отношения – гибель малазийского самолета над Донецкой областью, а затем обмен санкциями. Однако ни Россия, ни Запад не хотели прекращать диалог по этому вопросу, результатом которого и стала минская встреча. Представляется, что Соглашение будет ратифицировано украинской Радой в любом случае, но неясным остается вопрос о степени конфронтации с Россией – будет ли она сравнительно умеренной (если в Минске удастся договориться) или более радикальной (если компромисс не состоится).

Однако сейчас тема Соглашения в связи со встречей в Минске отошла в публичном пространстве на второй план. Главное – решение украинского вопроса в комплексе, включая, разумеется, и попытки достижения договоренностей, официальных и неофициальных, относительно дальнейшей судьбы Донецка, Луганска и других городов, находящихся в настоящее время под контролем пророссийских вооруженных формирований, представляющих Донецкую и Луганскую народные республики. Похоже, что Евросоюз сделал серьезную ставку на минскую встречу. Именно поэтому Киев 23 августа посетила Ангела Меркель, встретившаяся как с президентом Порошенко, так и с мэрами нескольких украинских городов, в том числе Донецка и Луганска - то есть с представителями «восточных» украинских элит, принадлежащих к Партии регионов. Показательно также, что Евросоюз (как, впрочем, и США, и Порошенко) не стали драматизировать события, связанные с проходом российского гуманитарного конвоя на украинскую территорию 22 августа – они осудили эту акцию, но не стали «переходить грань», которая могла поставить под угрозу проведение минской встречи. Вечером 22 августа Меркель позвонила Владимиру Путину, причем диалог, судя по заявлениям обеих сторон, носил хотя и очень непростой, но не враждебный характер.

Таким образом, значение минской встречи может выйти за пределы официально обозначенной темы. Впервые Путин должен провести переговоры с Порошенко (встреча в Нормандии 6 июня, проведенная по настоянию лидеров Франции и Германии, носила формальный характер). Показательно, что 15 августа в Сочи состоялась встреча руководителей администраций президентов двух стран, Сергея Иванова и Бориса Ложкина, а 22 августа, в день «прорыва» конвоя, они разговаривали по телефону. Можно сказать, что у Москвы и Киева появился канал общения, причем более значимой, чем контактная группа, в которую Россию представляет посол в Украине Михаил Зурабов (не входящий в «ближний круг» Путина), а Украину – бывший президент Леонид Кучма, не состоящий на государственной службе.

Похоже, что Россия хотела бы найти компромиссное решение, которое позволило бы ей выйти из кризиса в роли если не победителя, то, по крайней мере, не проигравшего. В отношении к Востоку Украины Россия за последние месяцы проделала серьезную эволюцию. В апреле отряд Игоря Стрелкова, занявший Славянск, выглядел передовой группой, задачей которой было занятие плацдарма, на котором надо было продержаться считанные недели перед началом масштабной операции, которая могла существенно выйти за пределы Донецкой и Луганской областей. Характерно, что Славянск мог быть избран в качестве плацдарма в связи с его расположенностью недалеко от Харьковской области, а в «пределе», как утверждают СМИ, речь могла идти о продвижении на территорию всего Юго-Востока Украины до Приднестровья.

В конце апреля, по некоторым данным, вопрос о вхождении войск утратил актуальность (и даже одесская драма 2 мая не повлияла на позицию российской власти), но так как с Украиной и Западом договориться не удалось, то стал раскручиваться проект «Новороссии» - протогосударственного образования, которое обрело свою идентичность как «антиУкраина», основанная на русских национальных и православных ценностях с ярко выраженным советским компонентом. За счет подъема всего «неукраинского» наносится удар по украинской идентичности, и без того довольно слабой в русскоязычных Донецкой и Луганской областях, в которых этот проект был локализован (с заявкой на возможное расширение в будущем при благоприятном для России развитии событий).

Однако к июлю проект «Новороссия» зашел в тупик. Территория «республик» в результате наступательных действий украинских войск сократилась до минимума, что не позволяло проводить сколько-нибудь целенаправленную социально-экономическую политику. Большинство населения Донецкой и Луганской областей хотели бы скорейшего прекращения военных действий и не готовы сколько-нибудь активно поддерживать «республики». Радикализм деятелей ДНР и ЛНР отпугнул от них не только представителей восточных элит, но и средний класс, который еще до начала боевых действий в районе Донецка и Луганска стал активно покидать эти города. Фигура Стрелкова начала активно использоваться русскими националистами, которые видели в нем потенциального политического деятеля, причем не только для «Новороссии», но и для России, что никак не могло понравиться российской власти.

В августе из ДНР и ЛНР были отозваны ключевые публичные фигуры из числа граждан России – Стрелков, премьеры «республик» Александр Бородай и Марат Баширов (попутно был уволен и глава ЛНР Валерий Болотов, хотя и по другим причинам – он оказался недостаточно дееспособной и авторитетной фигурой). Новыми лидерами стали Александр Захарченко и Игорь Плотницкий – граждане Украины, полевые командиры. В Интернете появились «утечки» о контактах российских властей с украинскими олигархами с целью создания новой политической конструкции на Востоке, которая должна была обеспечить российские интересы в этом регионе. Судя по всему, Россию интересует как этот, так и ряд других вопросов – в том числе хотя бы частичная легитимация принадлежности ей Крыма (сейчас не может идти речь об официальном признании, но возможны некоторые шаги навстречу вроде нераспространения санкций на компании, работающие в Крыму). А также гарантия безусловного сохранения внеблокового статуса Украины. Другие вопросы – региональный статус русского языка и децентрализация – поддерживаются Западом и являются приемлемыми для Порошенко.

Однако в связи с этим возникает несколько проблем. Первая заключается в том, что Россия перед переговорами заинтересована в том, чтобы «республики» не только не рухнули (в этом случае весь «торг» становится бессмысленным), но и по возможности укрепили свои позиции и нанесли украинской армии серьезные потери, что вынудило бы Киев к серьезным уступкам (другим фактором может стать ухудшение экономической ситуации в Украине, создающее возможности для роста социального протеста). С этим связаны и усиление поддержки «республик» (о которой проговорился Захарченко), и ожесточенные бои на минувшей неделе в районах Лутугино и Иловайска, и многочисленные операции сторонников ДНР на территории, контролируемой украинскими войсками (контрнаступление южнее Донецка, спецоперации в районе российско-украинской границы близ Мариуполя и др.). Еще одним компонентом этой тактики могло стать направление гуманитарного конвоя в Луганск – чтобы поддержать жизнеспособность ЛНР, которая выглядит виртуальным образованием даже в сравнении с ДНР. В свою очередь, и украинская сторона также заинтересована, как минимум, в удержании своих позиций, а как максимум, в расширении зон влияния и контроле над основными транспортными путями – отсюда и наступление на Иловайск. Сочетание «примирительного» и «силового» подходов может способствовать как росту давления на Украину, так и общей эскалации конфликта.

Вторая проблема – жесткая позиция значительной части украинского общества, рассматривающей ДНР и ЛНР как «террористические» структуры. Особенно непримиримо настроены участники добровольческих батальонов, ведущих боевые действия на Востоке – для них врагами являются не только Захарченко и Плотницкий (последнего обвиняют в ракетной атаке под Зеленопольем 11 июля, приведшей к многочисленным потерям украинской армии), но и деятели Партии регионов, которых они считают сепаратистами. Так, батальон «Айдар» захватил при выезде из Луганска и долгое время удерживал мэра этого города Сергея Кравченко, который был освобожден только после сильного давления со стороны официальных властей и участвовал во встрече с Меркель.

Третья проблема – полное отсутствие доверия между Россией и Украиной, Россией и Западом. В этих условиях неформальные договоренности (если они будут достигнуты) могут быть в любой момент пересмотрены, а формализовать весь комплекс соглашений крайне затруднительно из-за общественных настроений как в Украине, так и в России. У всех игроков в случае изменения политической ситуации может возникнуть соблазн пересмотреть договоренности в свою пользу – так как общепризнанные правила игры отсутствуют и вряд ли появятся в ближайшее время.

Версия для печати