04.09.2014 | Татьяна Становая

Приплыли

Вчера Елисейский дворец обнародовал заявление, в котором говорилось об отсутствии условий для поставки в Россию первого из заказанных РФ вертолетоносцев Mistral. По данным источников, формально решение может быть пересмотрено и речь пока идет лишь о приостановке выполнения контракта. Однако при нынешней динамике отношений России с Западом, а также развития украинского кризиса, маловероятно, что контракт будет реализован. Многие силы внутри России в действительности получили повод отпраздновать новые возможности по освоению госзаказа. Однако в общеисторическом контексте это очень плохая новость: ведь контракт между Россией и Францией был уникальным опытом сближения в военно-техническом сотрудничестве между Россией и одной из стран НАТО, шансом начать налаживать хрупкое доверие.

США давно и открыто требовали от Парижа расторгнуть контракт на поставку Мистралей в Россию. Более того, этот контракт раздражал многих союзников Франции по североатлантическом альянсу и до украинского кризиса. Покупка вертолетоносцев вызвала много споров внутри НАТО и критику со стороны отдельных стран Восточной Европы, которые утверждали, что Россия может использовать корабли против своих соседей. С призывами не заключать сделку к Франции обращался и тогда еще президент Грузии Михаил Саакашвили. В НАТО шли большие споры, нужно ли передавать России военные технологии, а Париж и Москва долго согласовывали вопрос о «начинке» кораблей. Помимо этого, пришлось преодолевать и сопротивление военно-промышленного лобби России, которому очень не понравилась активность тогда еще министра обороны Анатолия Сердюкова в продавливании контракта. Вокруг этого контракта было сломано немало копий, а его подписание далось России большой ценой сложных переговоров, внутриэлитных конфликтов и компромиссов.

Тем не менее, этот контракт можно без преувеличения назвать прорывным. Во-первых, это был первый подобный документ, заключенный между Россией и страной НАТО. Это открывало новую страницу истории, позволяло начать осторожно накапливать позитивный опыт взаимодействия между двумя, как тогда казалось, бывшими противниками. Во-вторых, это была попытка преодолеть отставание российского ВПК, поглощающего миллиарды господдержки, но известного своей рыночной неэффективностью. Это была сознательная политика эпохи Сердюкова, не побоявшегося пойти на конфликт с крупнейшими лоббистами ВПК и «ястребами».

Сейчас настали новые времена, и Россия, также как и Запад, возвращаются к риторике и политике взаимной конфронтации. Да и сама Россия изменилась после ухода Дмитрия Медведева. Напомним, что для Медведева этот контракт был встроен в новую стратегию перевооружения, где впервые достаточно четко был обозначен приоритет закупки наиболее передовых технологии на Западе, а не поддержки собственных российских разработок. Хорошо это или плохо – вопрос для военных экспертов. Однако важно, что это была политика, построенная на иных, нежели сегодня, приоритетах. Показательно, что первоначально планировалось приурочить подписание контракта к визиту Путина во Францию. Однако в итоге подписание состоялось 25 января 2011 года, при присутствии Медведева, для которого это было личным достижением.

На этом фоне, как и любой другой «успех» Медведева, политическая значимость контракта сегодня, в новых условиях, сильно обесценилась. Противники сделки потирают руки. Вице-премьер Дмитрия Рогозин уже неоднократно говорил, что Россия в состоянии сама создавать подобные корабли. На поверхности остается лишь сильное разочарование: ведь отказ Франции идти на поводу у США воспринимался как признак слабости политики Белого дома. Мол, смотрите, не все удается американцам и есть еще в Европе кому противопоставить США свои собственные интересы. Теперь же получается, что уже некому. Интересно, насколько эмоциональное и резкое, пренебрежительное заявление в своем Facebook опубликовала замглавы департамента информации и печати МИДа Мария Захарова: «в топку американских политических амбиций брошена репутация Франции как надежного партнера, соблюдающего контрактные обязательства. Где же те времена, когда Париж не прогибался под нажимом Штатов, например, по иракскому вопросу? … Сегодня Франция пала. Хорошо, де Голль не видит этого позора».

Неофициально говорится, что пока контракт лишь приостановлен до ноября. Однако трудно себе представить, что ситуация через полтора месяца существенно изменится. Пока, напротив, тренд развивается в конфронтационную сторону. Запад консолидируется против России, пересматривается роль НАТО, происходит перегруппировка ВС в Европе. Россия признается угрозой миропорядку, а продавать такой стране современную военную технику, значит взять на себя риск противопоставить себя союзникам. Франсуа Олланд к такой роли явно не готов. И вероятно теперь вопрос стоит лишь в цене принятого решения, в проблеме минимизации финансовых и репутационных потерь, насколько это возможно в текущей ситуации.

Версия для печати