10.11.2014 | Ростислав Туровский, Светлана Карандашова

Партии и декорации: о современных тенденциях в партийной системе России

Региональные и муниципальные выборы, прошедшие в сентябре, и последующие за ними события обозначили целый ряд важных тенденций в развитии партийной системы в России. Несмотря на большое количество формально действующих в стране партий, система парламентских партий становится все более простой и все менее конкурентной. Предлагаемый избирателю длинный список является не более чем декорацией, поскольку лишь «Единая Россия» обладает мобилизационными ресурсами, способными принимать успешное участие в избирательных кампаниях по всей стране. В то же время все остальные парламентские партии переживают явный кризис, интерес к ним со стороны избирателей падает и, что самое главное, им крайне трудно найти теперь свою политическую нишу и предложить избирателям какую-либо внятную альтернативу, интересную, привлекательную и, что еще труднее, реалистичную и убедительную программу. Все они решают проблемы выживания, пытаясь так или иначе сотрудничать с властями и пользуясь остатками сложившейся электоральной базы, которая продолжает таять.

«Единая Россия»: политическое преимущество вновь растет

Как показали выборы в региональные парламенты, прошедшие 14 сентября в 14 регионах страны (впервые включая Крым и Севастополь), «Единая Россия» продолжает полностью доминировать на партийном поле. По итогам выборов в региональные парламенты результат «Единой России» варьировал от максимума в Республике Татарстан (84,24%) до минимума в Республике Алтай (44,7%). Только в Республике Алтай партия получила менее половины голосов. Выборы позволили сформировать полностью управляемые региональные парламенты и тем самым закрепить еще на несколько лет доминирование партии и входящих в нее элит.

При этом интересной тенденцией становится выравнивание уровня поддержки «Единой России» в регионах. С одной стороны, максимальный рост характеризует края и области, в т.ч. те из них, которые ранее относились к числу наиболее оппозиционных и активно поддерживали КПРФ. Об этом наглядно свидетельствует рост показателей «Единой России» в Волгоградской и Брянской областях. Этот результат является следствием как удачно организованной в этих регионах избирательной кампании, так и ослабления КПРФ. Менее мощные, но явно позитивные сдвиги характеризовали и Хабаровский край. В сравнении с предыдущими выборами в областную думу сильно выросли результаты и в Тульской области.

С другой стороны, партия явно достигла своего возможного максимума в республиках, где либо не происходит дальнейшего роста в связи с исчерпанием возможностей, либо наблюдается спад. Например, в сравнении с прошлыми региональными выборами «Единая Россия» потеряла голоса в Кабардино-Балкарии, а в сравнении с федеральными – еще и в Карачаево-Черкесии, а также в Республике Алтай. Впрочем, формальное ухудшение результатов «Единой России» на Северном Кавказе на деле объясняется отнюдь не снижением уровня управляемости избирательной кампании, а более сложным рисунком управления, когда часть мандатов была передана другим партиям, представляющим те или иные группы местной элиты. Такая ситуация свидетельствует об отсутствии на Кавказе установки на достижение максимальных результатов «Единой России» на региональных выборах и более гибкой игре региональных правящих элит. Но с этой точки зрения Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария явно отличались от всех остальных регионов, где никакой особой гибкости в партийной политике властей не наблюдалось.

Получилась парадоксальная ситуация, когда более интересными оказались избирательные кампании именно на Северном Кавказе, где новые главы регионов (Р.Темрезов в Карачаево-Черкесии и Ю.Коков в статусе врио в Кабардино-Балкарии) договаривались с элитами о составе и структуре парламента. Тем самым кавказская «управляемая многопартийность» выбилась из общего ряда «жесткой однопартийности», насаждаемой в краях и областях России, где уровень протестных настроений выше и нуждается в специальном подавлении.

Говоря о реальном уровне поддержки «Единой России», следует также иметь в виду большие различия в явке избирателей. В настоящее время у властей нет единого сценария управления явкой. Ставка на проведение выборов при высокой явке была сделана в республиках – Туве, Татарстане, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. В большинстве регионов выборы прошли при умеренной, но не очень низкой явке (Республика Алтай, Крым, Брянская область, Севастополь, Марий Эл, Ненецкий АО и др.). И только два региона стали примерами крайне низкой явки - Хабаровский край и Москва. На выборах в городские собрания региональных столиц уровень избирательной активности оказался высоким тоже только в республике, а именно - во Владикавказе, столице Северной Осетии. Городские кампании, не совпадавшие с региональными выборами, как обычно, сопровождались крайне низкой явкой – вплоть до минимума в Иркутске (17,14%). Дело в том, что на местных выборах в городах провести эффективную мобилизацию избирателей властям удается редко, и сценарий выборов заведомо предполагает низкую явку.

В целом, как показывает наш анализ, «Единая Россия», как и прежде, является бенефициаром повышения явки, т.к. с ростом явки обычно растет и результат партии. Однако из этого правила бывают и исключения - в тех случаях, где региональная власть непопулярна и вызывает всплеск протестных настроений, или где выборы предполагают прохождение в региональные парламенты других партий, представляющих те или иные группы элиты. В таких случаях проведение выборов при высокой или даже умеренной явке негативно сказывается на электоральном результате «Единой России», как например, это произошло в Республике Алтай по первой причине и в Карачаево-Черкесии по второй.

В связи с различными сценариями управления явкой и распространением сценария проведения выборов при заведомо низкой явке не во всех регионах проводится массовая мобилизация электората. Обычно на региональных выборах «Единая Россия» привлекает от половины до двух третей избирателей, голосующих за нее на федеральных выборах. Но партия набрала больше голосов в абсолютном выражении в сравнении не только с предыдущими региональными, но даже с федеральными думскими выборами в Татарстане, Брянской и Волгоградской областях, которые стали главными примерами массовой мобилизации лояльных избирателей всеми возможными методами. Напротив, в условиях низкой явки уменьшился (хотя и формально вырос в процентном отношении) электорат «партии власти» в Хабаровском крае, если сравнивать с предыдущими региональными выборами. Число сторонников «Единой России» упало в сравнении с предыдущими региональными выборами также в Республике Алтай, Карачаево-Черкесии, Марий Эл, Ненецком АО. Впрочем, такой недобор не влияет на итоговый результат, поскольку в процентном отношении результат остается высоким, а расклад сил в региональных парламентах – крайне благоприятным. Другие же партии, как будет показано ниже, испытывают гораздо более серьезные проблемы с мобилизацией электората.

Совершенно очевидным является преимущество «Единой России» в мажоритарных округах, которым она пользуется для создания полного превосходства в парламентах. В частности, кандидаты «Единой России» выиграли абсолютно все округа в Марий Эл, Туве, Хабаровском крае, Крыму и Севастополе. Более гибкая игра с выдвижением лояльных самовыдвиженцев проводилась в порядке эксперимента в Москве, Волгоградской области и Татарстане и также завершилась в целом успешно. Вклад победы «мажоритарных» кандидатов «Единой России» в итоговую расстановку политических сил в региональном парламенте является крайне значимым, т.к. в большинстве регионов, особенно при равном соотношении распределения мандатов по спискам и округам, больше мандатов «Единая Россия» получает благодаря победам в округах.

Таким образом, по итогам прошедших выборов в региональные парламенты произошло укрепление позиций «Единой России» в итоговой расстановке политических сил в парламенте, благодаря увеличивающейся электоральной поддержке партии при голосовании по спискам (по крайней мере – в процентном отношении) и способности большинства кандидатов от «Единой России» побеждать в одномандатных округах.

Выборы по мажоритарной системе имеют критическое значение для обеспечения успеха «Единой России» на муниципальных выборах. Особенностью 2014 года стало резкое снижение числа региональных столиц, применяющих смешанную систему. Нынешнее законодательство позволяет проводить городские выборы по мажоритарной системе, чем и решили воспользоваться местные элиты, не желая создавать многопартийные городские собрания и помогать партиям создавать свои «точки роста». В самом деле, учитывая относительно более высокий уровень протестных настроений в городах, стоит отметить, что особенных электоральных успехов партии при голосовании по спискам в региональных столицах не было, однако кандидаты от «Единой России» побеждают в большинстве избирательных округов.

В результате доминирование «Единой России» в городских собраниях стало еще более прочным, тогда как другим партиям не удается стать крупными игроками даже на муниципальном уровне. Только в Нарьян-Маре, где мэром является коммунист Т.Федорова, кандидаты «Единой России» не смогли получить половину мест, но с учетом лояльных депутатов фактически партия все равно находится в большинстве и там.

КПРФ: вечно вторая

КПРФ в настоящее время имеет явное лидерство на оппозиционном фланге, но оно носит неустойчивый и ситуативный характер. В случае появления сильных оппозиционеров из других партий или эффективной кампании «Единой России» КПРФ и ее кандидаты начинают терять очень много голосов. Это значит, что устойчивый электорат КПРФ, голосующий за нее при любых условиях, уменьшается. На региональных выборах КПРФ нигде не удалось преодолеть важный для нее психологический барьер в 20% (она лишь приблизилась к нему в Ненецком АО). Есть и крайне неблагоприятные регионы: в Туве партии никак не удается стать парламентской. К числу таких регионов добавились Крым и Севастополь, где коммунисты были очень сильны в роли оппозиционной партии в украинской системе. Но после присоединения к России они не смогли предложить избирателям привлекательный месседж, не имели хорошей содержательной основы для розыгрыша оппозиционной карты и в результате оказались вне региональных парламентов, что стало одной из сенсаций прошедших выборов. Тем не менее, в большинстве регионов КПРФ довольно устойчиво занимает второе место, но с катастрофически большим отставанием от «Единой России».

Второй главной неприятностью КПРФ, помимо провала в Крыму и Севастополе, где ее потенциальный электорат на волне интеграционной эйфории ушел к «Единой России», является снижение поддержки в «красных» регионах Центральной России и Поволжья, где консервативно настроенный избиратель все больше поддерживает власти и «Единую Россию». Кремль успешно воспользовался этой тенденцией, проведя замену губернаторов перед выборами в Брянской и Волгоградской областях и сыграв еще и на запросе избирателей на новые лица. В Брянской области прямо перед выборами в областную думу был отстранен непопулярный губернатор Н.Денин, притягивавший к себе протестные настроения. В Волгоградской области новый губернатор А.Бочаров был назначен раньше и баллотировался на губернаторских выборах, проходивших одновременно с выборами в областную думу, тогда как КПРФ была вынуждена отказаться от участия в выборах губернатора в связи с заведением уголовного дела на ее потенциального кандидата и партийного лидера Н.Паршина. Таким образом, КПРФ была ослаблена властями и лишена возможности эффективно разыграть оппозиционную карту, что способствовало оттоку электората в двух потенциально наиболее благоприятных для нее регионах.

Еще одним важным примером неустойчивости электората КПРФ стала ситуация в Республике Алтай, где на одновременных выборах главы на роль главного оппозиционера выдвинулся кандидат «Гражданской силы» В.Петров. В этих условиях кандидат КПРФ В.Ромашкин не смог набрать много голосов на выборах главы, а партия ухудшила свои позиции на выборах республиканского парламента.

Весьма тяжелой для КПРФ остается кадровая проблема, из-за которой партия не в состоянии добиваться успеха в мажоритарных округах. Снижение электоральной поддержки и малочисленность побед кандидатов от КПРФ в одномандатных округах (по одному мандату в Брянской, Волгоградской областях и Ненецком АО, но весомые пять мандатов в Москве) привели к ослаблению позиций КПРФ в итоговой расстановке политических сил. Численность фракции сократилась в большинстве региональных парламентов, за исключением Москвы, Кабардино-Балкарии и Ненецкого АО.

В условиях мажоритарной системы только в Москве сложилась благоприятная конъюнктура для ряда побед кандидатов КПРФ, включая две совсем неожиданные. В одних случаях против этих побед не возражали городские власти, в других КПРФ смогла воспользоваться отсутствием сильных провластных кандидатов. Последняя ситуация показала, что КПРФ и ее кандидаты в случае ослабления позиций «Единой России» или просто ее отсутствия на выборах в округе все-таки способны восстановить свою немалую электоральную базу. Но очевидно, что в подавляющем большинстве случаев власти не дают ей такого шанса, и, учитывая уроки московских выборов, будут еще жестче отслеживать такие ситуации в будущем.

Кроме того, на региональном уровне партийные организации КПРФ все слабее проводят работу с массовым избирателем, не располагая для этого необходимыми ресурсами. В результате в сравнении с выборами в Госдуму, в большинстве регионов КПРФ удалось мобилизовать менее половины электората партии.

Доминирование мажоритарной системы влечет за собой крайне слабые позиции КПРФ в городских собраниях. При голосовании по спискам КПРФ в состоянии добиваться хороших результатов, прежде всего, на территориях, где идет борьба между элитами, и власть, таким образом, не консолидирована. Это показали примеры Благовещенска и Элисты. В случае мажоритарной системы КПРФ может выступать хорошо там, где городская власть фактически на ее стороне, как это произошло в Нарьян-Маре. Но в ситуации с более или менее консолидированной элитой кадровые и ресурсные проблемы КПРФ сразу дают о себе знать. По итогам выборов КПРФ не попала в городские собрания Вологды, Салехарда и Анадыря, а в остальных случаях завоевала, как правило, 1-2 мандата.

ЛДПР: ниша есть, поддержка падает

ЛДПР в настоящее время получает на выборах скромные результаты, но в то же время ее позиции характеризуются относительной устойчивостью и по-прежнему позволяют преодолевать заградительные барьеры. Максимальный результат ЛДПР трудно назвать блестящим – 13,3% в Хабаровском крае, но при этом только в Туве партия не прошла в парламент. В ряде регионов – Карачаево-Черкесии, Татарстане, Тульской области, Москве, а также Крыму и Севастополе партия получила статус парламентской, который ранее не имела. Интересен относительный успех ЛДПР в Крыму и Севастополе, где она оказалась второй и последней парламентской партией, воспользовавшись там патриотическими настроениями и став своеобразной «новинкой» для местного электората.

Однако электорат ЛДПР при этом в большинстве регионов сокращается. Исключений немного. Так, в сравнении с предыдущими региональными выборами партия преодолела свой прежний провал в Тульской области. Некоторое снижение жесткости управления электоральным процессом в республиках Северного Кавказа выразилось в том, что ЛДПР улучшила свои результаты в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии в сравнении с думскими выборами (в Карачаево-Черкесии также в сравнении с предыдущими выборами в региональный парламент).

Кроме того, хронической проблемой ЛДПР остается отсутствие сильных кандидатов для выдвижения в одномандатных округах в регионах. Только один мандат был получен - в Москве, но и то речь идет о влиятельном бизнесмене и представителе старой городской команды М.Балакине, примкнувшем к ЛДПР из конъюнктурных соображений. В итоге фракции ЛДПР широко распространены в регионах, но они минимальны, и рост численности фракции произошел только в Хабаровском крае.

На муниципальном уровне из-за мажоритарной системы ЛДПР вообще не попала примерно в половину городских собраний. Голосование по спискам дало ей хорошие результаты только в Благовещенске и Симферополе. В первом случае ЛДПР, как и КПРФ, помогло активное участие в одновременных выборах мэра города, при двух важных условиях – наличия устойчивого партийного электората и борьбы в элитах. В Симферополе в еще большей степени, чем в Крыму в целом ЛДПР привлекла внимание интегрируемого в российскую партийную систему нового электората: если в сельских районах Крыма поддержка «Единой России» была максимальной, то в городах другие партии набирали заметно больше голосов.

«Справедливая Россия»: парламентская партия?

Сентябрьские выборы продемонстрировали дальнейшее ухудшение позиций «Справедливой России», электоральная поддержка которой сократилась до минимума и имеет крайне неустойчивый характер. Причины этого процесса на региональном уровне состоят в дальнейшем снижении интереса к непопулярной партии со стороны элит, в то время как убедительно разыграть оппозиционную карту и набрать за счет этого голоса эсерам также не удается. В результате партия не имеет ясной политической ниши и по этой причине не способна привлечь массового избирателя. Не удалось ей найти какой-либо подход к избирателю в Крыму и Севастополе, где были получены самые низкие показатели.

Только в республиках Северного Кавказа тенденции для «Справедливой России» являются положительными, но это связано с тем, что там как раз эта партия используется в интересах элитных групп, участвуя в создании формальной многопартийности. В Карачаево-Черкесии партия получила немного больший процент голосов, чем на предыдущих региональных выборах. В этой республике, как и в Кабардино-Балкарии, результат эсеров был заметно лучше, чем на федеральных выборах, когда элиты добивались максимального результата для «Единой России». Самые большие потери произошли в Волгоградской области, несмотря на наличие сильного и известного лидера О.Михеева. Однако уязвимость его позиций и вынужденная лояльность привели к тому, что партия отработала выборы в благоприятном регионе крайне слабо. Относительно новой проблемой партии, ярко свидетельствующей о потере связи с элитами, стало фактическое отсутствие побед в одномандатных округах (единственный случай - в Волгоградской области).

Негативным политическим результатом происходящих с партией процессов становится постепенная утрата ей парламентского статуса. Партия получила парламентское представительство лишь в пяти регионах из 14 – Республике Алтай, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Туве и Волгоградской области. Причем в Туве партия получила этот статус, не набрав 5% голосов, но в силу необходимости иметь в парламенте хотя бы две партии. В законодательных собраниях Хабаровского края, Брянской, Тульской областей и Ненецкого АО «Справедливая Россия» утратила представительство, что особенно болезненно сказывается на ее позициях в Тульской области, где она располагала крупной фракцией.

Электоральные позиции «Справедливой России» на муниципальном уровне также слабы. По итогам выборов она не попала в большинство городских собраний. Максимальный электоральный результат список «Справедливой России» получил в Мурманске (11,83%), где партия выступала в роли активной оппозиции губернатору и даже немного опередила КПРФ. Побед в одномандатных округах у партии мало, что свидетельствует о слабом кадровом потенциале. В редких случаях партия выигрывает в двух округах на весь город, как это удалось сделать в Чите (учитывая, что губернатор К.Ильковский близок к партии) и Улан-Удэ.

Другие партии: в поисках элиты

Прошедшие выборы не позволяют говорить о наличии серьезных перспектив у остальных партий. В большинстве случаев их локальные успехи связаны с поддержкой элит, исходящих из чисто конъюнктурных соображений. Причем, как будет видно ниже, наилучших результатов они могут добиваться за счет поддержки контрэлиты в тех регионах, где элита слабо консолидирована. Кроме того, отдельные новые партии по-прежнему используются в качестве спойлеров в отношении КПРФ.

За счет своего фактического прокремлевского статуса «Патриоты России» и «Родина» смогли получить крайне ограниченное парламентское представительство, составляющее естественные пределы их нынешнего влияния. Но наилучшего результата «Патриоты России» добились во Владикавказе (22,7% голосов и семь мандатов), где они выступали в роли сильной контрэлиты, противостоящей действующим властям и обладающей финансовыми ресурсами. За счет поддержки наиболее сильной группы алтайской этнической элиты (группа Ю.Антарадонова) «Патриоты России» преодолели барьер и провели одного депутата в Республике Алтай. Еще один успех «Патриотов России» был более скромным и, напротив, устраивающим региональные власти - сохранение парламентской фракции в Карачаево-Черкесии. «Родина» с трудом смогла преодолеть заградительный барьер и получить один мандат на выборах в Ненецком АО, а также имела единичные победы в округах Москвы, Тульской области и Кургана. Попытка же «Родины» провести активную кампанию в Крыму, опираясь на ресурсы части местного бизнеса, была подавлена - в связи со ставкой Кремля только на одну партию.

Выборы свидетельствуют тем временем об ослаблении позиций «Гражданской платформы», утратившей статус партии, потенциально интересной элитам и/или либерально настроенному избирателю. Как и в случае с «Патриотами России», ее единичный локальный успех был связан с работой сильных контрэлит, - партия набрала более 10% голосов и получила два мандата на городских выборах в Элисте. Другие единичные победы, напротив, стали результатом лояльности партии губернаторам, что окупилось одним мандатом в Мурманске (партия набрала более 7% голосов по спискам) и одним в Иркутске (победа в округе). Но на региональных выборах «Гражданская платформа» не получила буквально ничего.

Следует заметить, что в местных элитных раскладах стала фигурировать партия «Зеленые», которая с санкции новых властей прошла в парламент Кабардино-Балкарии, где получила два мандата. Региональной парламентской партией впервые стала и «Гражданская сила», которая прошла в Ненецком АО. В то же время «пенсионерские» партии на региональный уровень по-прежнему не выходят, поскольку это невыгодно «Единой России», мобилизующей электорат старшего возраста. Их локальные успехи свелись к прохождению «Российской партии пенсионеров за справедливость» по спискам в Благовещенске и победе ее двух кандидатов в округах Тулы, тогда как Партия пенсионеров России завоевала один мандат в Биробиджане.

Тем временем спойлеры КПРФ, с одной стороны, достаточно успешно отыгрывают свои роли, а с другой стороны, в «большую» политику их не допускают. Единственным политическим успехом «Коммунистов России» стал один мандат, полученный на городских выборах в Мурманске. Что касается спойлерской функции, то ее «Коммунисты России» реализовали, прежде всего, в Крыму, где их список возглавлял в прошлом один из лидеров коммунистов не только крымского, но и украинского масштаба Л.Грач, бывший глава крымского парламента. С ним во главе партия набрала 2,1% голосов, которых не хватило КПРФ, чтобы стать парламентской партией в республике. Заметное число голосов отобрали у КПРФ спойлеры в Татарстане («Коммунисты России», созданные отколовшимися от КПРФ лидерами, - 2,4%), Марий Эл («Коммунисты России» - 2,8% и КПСС – 2,2%) и др.

В целом, таким образом, нельзя говорить о том, что новые партии, а также «Патриоты России» из числа «старых», обрели какие-либо уверенные позиции в регионах. Им изредка удается становиться бенефициарами внутриэлитных конфликтов, либо конструируемой властями управляемой многопартийности.

Заключение: о силе и продолжительности инерции

Региональные и муниципальные избирательные кампании 2012-14 гг. ярко продемонстрировали тенденцию в сторону снижения уровня партийной конкуренции и укрепления позиций «Единой России». В этом отношении выборы 2014 г. не стали исключением, и их исход предопределили не только благоприятная для властей федеральная повестка, но и развитие уже наметившихся ранее процессов.

Сила «Единой России» во многом определяется слабостью всех остальных партий, не сумевших конвертировать относительный успех на думских выборах 2011 г., во-первых, в столь же значимое участие в президентской кампании 2012 г., а во-вторых, в последующие местные кампании. На этом фоне продолжается сосредоточение ресурсов в одной партии, которая единственная и представляет ценность для элит и значительной части общества, поскольку с ней связаны основные ожидания и реальные или мнимые выгоды. Другим партиям, напротив, все сложнее привлечь ресурсы и представить какую-то значимую и внятную альтернативу, что влечет за собой снижение уровня мобилизации их электората.

Однако в немногочисленных случаях раскола или крайней непопулярности местной элиты протестный потенциал вновь дает о себе знать, и лидерство «Единой России» сразу же демонстрирует свой конъюнктурный и непрочный характер. Как показывают «плохо управляемые» региональные и местные кампании, латентный запрос на альтернативу в обществе остается, не имея, однако, одного определенного фаворита из числа существующих партий. В этой ситуации властям не остается ничего другого кроме однозначной ставки на единственную партию, а также на втягивание остальных партий в систему, от чего они теряют голоса. Более сложные игры в управляемую многопартийность не показывают эффективности, за исключением Северного Кавказа, где общество в наименьшей степени влияет на исход выборов. По всей видимости, инерция этого процесса распространится и на думскую кампанию 2016 г., хотя растущие социально-экономические проблемы могут привести к новому снижению поддержки «Единой России» до уровня 2011 г. Однако переход к смешанной системе как раз и является заранее продуманным шагом, позволяющим сохранить доминирование «партии власти» на обозримую перспективу.

Ростислав Туровский – вице-президент Центра политических технологий

Светлана Карандашова – эксперт Центра политических технологий

Версия для печати