05.03.2005

ТЕПЕРЬ ВСЕ ЗНАЮТ, КАК ЕГО ЗОВУТ

Сегодня исполняется ровно год с момента назначения премьер-министром Михаила Фрадкова. Итоги года пребывания Фрадкова на втором по значимости посту в стране подводит руководитель политологического департамента Центра политических технологий, преподаватель факультета прикладной политологии Государственного Университета - Высшая школа экономики Алексей Зудин.

Пожалуй, первое, что хочется сказать, в связи с этой годовщиной, это то, что с трудом можно припомнить правительство, процесс приведения которого в рабочее состояние затянулся бы на год. В этом был поставлен своего рода рекорд. Но, однако же, было бы несправедливо обвинять в этом только Фрадкова. Это связано с масштабными реформами, в момент старта которых (и отчасти ради этого старта) и стало формироваться новое правительство. В этом смысле правительство Фрадкова можно сравнить с гайдаровским правительством.

Следующим фактором, затрудняющим работу кабинета, стало то, что обострилась борьба вокруг выбора направления экономической политики: сохранится ли она как либеральная или в ней будут преобладать дирижерские методы. Кроме того, правительству приходится действовать в экономической среде, испытывающей негативное влияние "дела ЮКОСа", которое вызвало снижение инвестиций, понижение доверия к власти, и лишило отечественных предпринимателей чувства стабильности, определенности.

В обрамлении такого рода обстоятельств и приходилось формироваться правительству.

Но, несмотря на затянувшийся инкубационный период, проявились и закономерности, присущие всем постсоветским правительствам. Точно так же, как Касьянов и Черномырдин, Фрадков начинал с роли технического премьера, а затем, несмотря на трудности, связанные с административной реформой, на наших глазах стал выходить из этой роли и постепенно набирать вес. И тут сыграла свою роль монетизация. Сейчас премьер уже совершено явно укрепил и продолжает укреплять свои позиции, во многом за счет ослабления других центров влияния в правительстве, в первую очередь, Кудрина и Грефа. В этом усилении сыграла роль не только монетизация, которая наделила его возможностью маневрировать в кабинете министров, но и отдаленные последствия событий в Беслане. Потому что именно после них был изъят Дмитрий Козак - самый сильный и самый активный аппаратный противовес премьеру. И усиление Фрадкова - следствие реализация возможностей, которые создало исчезновение Козака.

К первой годовщине своего премьерства Фрадков подходит как гораздо более весомая и автономная фигура, что опять же совпадает с привычной нам по прошлым премьер-министрам траекторией развития.

В то же время это сходство с прошлыми правительствами преувеличивать не стоит: началась административная реформа, и потому реальным хозяином правительства является не премьер, а президент.

Можно говорить и о том, что если структурные преобразования, которые начались год назад, будут продолжены, то удастся избежать следующего этапа традиционного пути постсоветских премьер-министров - политизации. Сейчас у президента есть возможность повлиять на то, чтобы этот этап не наступил Но если эти административные преобразования застынут на месте, то тогда, скорее всего, этот второй шаг, следующий за превращением в автономную фигуру, может быть Фрадковым сделан. По этому пути пошел в свое время Михаил Касьянов, и именно это стало одной из основных причин его отставки. То же самое произошло с Черномырдиным. Это неизбежно происходит из-за того, что в беспартийном правительстве процесс превращения премьера в политическую фигуру - вопрос времени.

Обострившаяся сейчас борьба вокруг экономической политики делает позиции в правительстве полярными. И эта ситуация требует вмешательства президента. От того, насколько президенту удастся повлиять на эту ситуацию, зависит будущее Фрадкова: превратится ли он в политика или в сильного, но неполитического премьера.

Я считаю, что корректирующее вмешательство президента в данном случае необходимо. Слишком стремительное наращивание веса премьером нужно уравновесить, потому что если человек, который по должности отвечает за оперативное управление, начинает формировать долгосрочный курс - это плохо. За формирование долгосрочной экономической стратегии должны отвечать экономические министры, в первую очередь - Герман Греф. Не говоря об уровне компетентности в этих вопросах, который у премьера, конечно, недостаточный, именно сохранение аппаратного равновесия дает возможность удерживать премьер-министра в неполитической роли.

Версия для печати