02.03.2015 | Константин Емельянов

Институт суда присяжных: контрреформа

Совет по правам человека (СПЧ) при президенте России представил на выездном заседании в Казани свой проект по расширению компетенции судов присяжных. Он расширяет перечень преступлений, вердикт по которым выносит суд присяжных, а также предлагает вернуться к практике заседания профессионального судьи и двух заседателей, которые теперь также будут называться присяжными. Правозащитники уверены, что новая реформа суда в действительности приведёт к значительной деградации этого института.

Подготовить предложения по реформированию института присяжных заседателей президент Владимир Путин поручил Верховному суду, СПЧ, администрации президента, правительству и Генпрокуратуре до 30 марта. Однако СПЧ и ВС по-разному видят некоторые аспекты реформы института присяжных, писал «Коммерсант». Сужение компетенции присяжных заседателей началось в 2008 году: из их ведения вывели дела о терактах, насильственном захвате власти, массовых беспорядках, шпионаже, а в 2012 году их отстранили от рассмотрения дел по тяжким преступлениям. Эти тенденции были связаны с рядом громких процессов, в которых следствию и обвинению было очень дискомфортно работать с присяжными, которых приходилось постоянно менять.

Верховный суд предлагал «сократить число присяжных заседателей в областных и равных им судах до семи» (сейчас их двенадцать), а также предусмотреть участие пяти присяжных «для рассмотрения дел об особо тяжких преступлениях в районных судах» (сейчас с участием присяжных рассматриваются только дела, подсудные ВС республики, краевому или облсуду). Кроме того, судья мог бы принимать участие в обсуждении вердикта. Суд присяжных — слишком дорогое удовольствие, «нужен институт подешевле», говорил советник президента Вениамин Яковлев на заседании круглого стола в Университете правосудия. Звучала и другая аргументация: присяжных обвиняли в некомпетентности и частых технических ошибках, из-за которых приходилось часто отменять приговоры (до 40%).

Концепция СПЧ использование присяжных на районном уровне не предусматривает. «ВС приветствует введение присяжных на районном уровне, потому что они хотят снять с себя бремя рассматривать апелляции: если дела будут рассматриваться в районном суде, все апелляции будут в областной суд», — заявил «Коммерсанту» член СПЧ Сергей Пашин. Проект СПЧ расширяет перечень преступлений, вердикт по которым выносит суд присяжных и предлагает вернуть под его юрисдикцию те составы преступлений, которые в 2009-2013 годах были из-под него выведены. По ряду уголовных статей, которые грозят лишением свободы, гражданин может требовать рассмотрения его дела с судьей и двумя присяжными заседателями. По сути, это равносильно институту народных заседателей, существовавшему в советское время (тогда два народных заседателя имели такое же, как у судьи, право голоса).

Однако СПЧ предлагает выбирать двух присяжных заседателей не из трудовых коллективов, как это было раньше, а так же, как и в случае формирования коллеги присяжных заседателей, путем случайной выборки, пояснил «Коммерсанту» член комиссии СПЧ по гражданскому участию в правовой реформе Леонид Никитинский. Предложение ВС вернуть институт «народных судебных заседателей» Сергей Пашин назвал попыткой ВС «подменить институт присяжных народными заседателями». В то же время любой вариант, при котором судья участвует в совещаниях вместе с присяжными, противоречит самой логике суда присяжных, при которой присяжные заседают отдельно от судьи, который не может давить на них своим авторитетом.

С инициативой о расширении компетенции суда присяжных к президенту в ноябре прошлого года обратилась глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева, которая попросила «вернуть суд присяжных в полном объеме». Однако, как это уже не раз имело место, изначальная либеральная инициатива превращается в контрреформу: вместо расширения практики применения судов присяжных обсуждается ее ограничение или вовсе подмена народными заседателями. Аргументация Алексеевой строилась на крайне низком доверии к судебной системе, в которой 95-97% - обвинительные приговоры. Проблемы репутации и гуманизма в российской судебной системе снова уступают место приоритетам судебной и силовой корпораций.

Версия для печати