19.08.2005

ТРЕТИЙ СРОК: ИГРА, КОТОРАЯ НУЖНА ВСЕМ

В последнее время снова активно обсуждается тема "третьего срока". При этом политологи продолжают утверждать, что этот вопрос Кремлем еще окончательно не решен. Какие изменения в политическом пространстве дали повод к возобновлению этих разговоров? Своими соображениями на этот счет делится руководитель политологического департамента Центра политических технологий Алексей Зудин.

- Интересен сам факт того, что тема третьего срока по какой-то неумолимой логике постоянно возникает на политическом горизонте: самые разные политики и СМИ уделяют ей большое внимание. Причем это происходит, несмотря на то, что сам Путин высказывался на эту тему весьма однозначно и не один раз: после окончания второго срока он покинет свой пост в соответствии с Конституцией. Но в каждом его новом заявлении непременно выискиваются новые нюансы и мгновенно интерпретируются в том смысле, что теперь появилось некое движение, указывающее на то, что президент меняет свое мнение или "проговорился". Совсем недавно, например, депутаты приморского парламента усмотрели в конституции некие основания для того, чтобы создать правовую возможность для третьего срока. Почему так происходит? Есть некая интрига в такой явной несообразности: с одной стороны - в целом достаточно однотипные заявления Путина, а с другой - незатихающий интерес и ожидание "подвоха".

Можно сказать, что Владимир Путин сам виноват в том, что ему задают подобные вопросы - он стал центральным звеном политического ландшафта, который, кажется, неминуемо разрушится, если изъять это основное звено. Это одна из причин. Периодические разговоры о третьем сроке позволяют действующему президенту периодически их опровергать - и подтверждать таким способом свою приверженность демократическим принципам, вопреки всему тому, что о нем говорят.

- Какие еще политические силы заинтересованы в том, чтобы интерес к этому сценарию не остывал?

- Спрос на третий срок для Путина, или, по меньшей мере, на разговоры о нем, широк и разнообразен. Известно, что президент говорит не только о том, что он уйдет, но и о том, что подготовит себе преемника, которому, правда, предстоит еще пройти испытание выборами. Сама по себе передача власти в новые руки - процесс везде непростой. У нас он тем более непрост, деликатен и сопряжен с опасностью дестабилизации. Поэтому неудивительно желание застраховаться, обеспечив президенту третий срок. Такие настроения свойственны традиционалистской части общественного мнения, а также инвесторам, которым нужна стабильность, а особенности политического строя их мало волнуют.

Предположительно существует и заинтересованность части президентского окружения, которая чрезмерно тесно связана со своим патроном, не слишком надежно встроена в "проекты перехода" и не видит для себя достойного места рядом с преемником. Первая и вторая группы относятся к третьему сроку всерьез, для них это - страховка.

Наконец, есть и еще одна группа, для которой важно, чтобы тема третьего срока постоянно оставалась актуальной. Как ни парадоксально, это - политическая оппозиция, для которой очень важно делать из Путина автократа в общественном мнении. Тема третьего срока создает для этого прекрасную возможность: все путинские заявления о том, что он уйдет, во внимание не принимаются, зато используется любая возможность поставить эти слова под сомнение. Для политической оппозиции тема третьего срока - лишь часть политической игры (так же, как и для кремлевских политтехнологов). Но при всем несходстве мотивов и интересов все эти силы заинтересованы в том, чтобы постоянно возвращаться к этой теме - что бы ни происходило.

- Сторонники "третьего срока" ссылаются часто на то, что Путин - это залог стабильности, так необходимой нам сейчас. Так ли это?

- Уходить нужно вовремя. Легитимность, полученная на выборах, по определению имеет ограниченный срок годности. Путин способен быть гарантом политической стабильности только в пределах конституционного срока. По его истечению способность обеспечивать политическую стабильность будет неизбежно уменьшаться. И Путин рискует повторить путь Ельцина, лишившегося в последние годы правления поддержки общества и почти превратившегося в заложника элит. Залогом политической стабильности могут быть только устойчивые политические институты. И управляемая ротация может стать шагом к их созданию.

Один опыт проведения управляемой ротации у нас уже был - от Ельцина к Путину. При этом видоизменился политический курс, сменился политический режим, но не изменилась траектория развития. Можно ожидать, что при второй ротации сохранится не только преемственность пути, но и - с высокой долей вероятности - преемственность политического курса. Однако, несмотря на имеющийся опыт, риски достаточно велики. Поэтому логично предположить, что в администрации президента существуют запасные варианты и что "третий срок" - в их числе.

Но, скорее всего, это вариант "на самый крайний случай": для самого Путина третий срок будет означать не просто потерю лица (в связи с тем, что он неоднократно утверждал обратное), но и серьезное политическое поражение - поражение на пути управляемой модернизации российской политической системы. Путин проиграет, если пойдет на третий срок, каким бы образом этот сценарий ни был осуществлен. Было сделано довольно много шагов по реформе политической системы, и воспринимать ее как примитивную диктатуру просто глупо. Это обстоятельство заставляет всерьез отнестись к усилиям президента в этой области. Рассмотрим их подробнее.

В самом начале правления В.Путина обозначилась тенденция к усилению роли политических партий. Сначала на нее мало обратили внимания, но сейчас ее итоги очевидны - она привела к изменению избирательной системы и замены ее на пропорциональную. Укрепление политических институтов - это создание предпосылок для свободной ротации власти. Чем сильнее институты - тем лучшие результаты для государства и общества дает ротация.

Политическая реформа подчинялась двойной логике. На переднем плане - меры по политической централизации, а на втором - шаги, которые призваны обеспечить последующую деконцентрацию власти. В путинском варианте управляемая ротация необходима: она завершает первый тур усилий по модернизации политической системы. Ожидается, что когда президент покинет свой пост, он при этом не уйдет из политики. Тогда деконцентрация происходит автоматически - преемник получает пост президента, а весь объем власти рассредоточивается между институтами, которые в таком случае набирают вес и значимость.

- Не получится ли так, что "вес и значимость" наберет только одна партия?

- Усиление "Единой России" происходит в рамках многопартийности и конкурентных выборов. В отношении честности и справедливости этих выборов существуют оправданные сомнения, но факт остается фактом - на выборах избирателям предлагают не одну, а несколько партий. Конечно, по весу и возможностям эти партии - очень разные величины. Можно обращать преимущественное внимание на фактическое неравенство возможностей, а можно - на то, что возможности для политического выбора существуют.

Вопрос о дальнейшем развитии партийной системы остается открытым. Сейчас у нас кризис партий. Они формировались в 90-е годы, в совершенно других условиях, и, на мой взгляд, именно это обстоятельство, а не давление Кремля, создает трудности, с которыми сейчас сталкиваются большинство партий. Пока просматриваются три сценария развития партий. Первый предусматривает, что части старых партий удастся провести регенерацию и таким образом вписаться в новую партийную систему. Больше всего шансов на это, несмотря ни на что, у КПРФ.

Второй сценарий: рядом с "Единой Россией" появятся новые партии. И не так важно, на мой взгляд, где они будут сделаны - в Кремле, на Западе или в студенческом общежитии - у нас этому придается преувеличенное значение. Партии усиленно делят на "естественные" и "искусственные". Естественные - это те, которые возникли, так сказать, самопроизвольно, а к созданию искусственных так или иначе причастна власть. Но это неверная постановка вопроса. Политический мир - вообще "сфера искусственного", там все кем-то и когда-то было создано. Партии создаются политическими предпринимателями, которые могут находиться в любой точке социального пространства. Любая партия - это политический проект, он может быть успешным или провалиться. Успешным он может быть только в том случае, если попадает в резонанс с широкими общественными настроениями. А если этого нет, то проект умрет, независимо от того, где он был приготовлен и сколько в него вложили денег, административного ресурса и политических технологий.

Третий сценарий - создание новой партийной системы на основе разъединения "Единой России". С учетом того, что это доминантная политическая сила, и она объединяет различные политические течения, такой вариант возможен, но совсем не обязателен. "Единую Россию" часто обвиняют в отсутствии четкой идеологии, в том, что в ней есть люди как с правыми, так и с левыми взглядами. Но дело в том, что современная политическая партия - это как раз "партия для всех". Партии, которые ориентированы на широкий спектр общественных интересов - не исключение, а норма для современного политического мира. Например, в Англии лейбористы вначале претендовали лишь на политическое представительство интересов рабочего класса, а потом стали апеллировать почти ко всем слоям общества. За исключением разве что крупного бизнеса, где сохранилось традиционное неприятие лейбористов.

Конечно, не стоит напрямую сравнивать "Единую Россию" с английскими лейбористами или какой-то другой политической партией Запада. Наш путь в политическую современность только начинается. Хочу только напомнить, что ориентация по всем азимутам - не обязательно признак политической шизофрении. Мало того, политическая партия по-настоящему сильна только тогда, когда свободна от связей только с одной социальной нишей. Именно такие партии по С. Хантингтону прошли полный цикл институционализации, т.е. превратились в автономный политический институт.

- Вы говорите об управляемой ротации как о чем-то неизбежном. Но разве для развития демократии не лучше, если ротация будет свободной? Зачем нужно ей управлять?

- Главная причина - особенность нашей политики, связанная с неполной готовностью к демократическому развитию. Определенная степень готовности есть - об этом свидетельствует наша жизнь после распада СССР. Но в процессе демократического развития нам приходится целенаправленно создавать предпосылки для дальнейшего движения по этому пути. Основная проблема - слабость политических институтов и высокая фрагментация российского политического класса. В этих условиях сложно поддерживать преемственность политического курса и существующей системы. Кто бы ни пришел к власти в Великобритании, ее внешняя и военная политика мало изменится, а смена внутриполитического курса не повлечет за собой изменения общественного строя и политической системы. Гарантией от всего этого служит широкий консенсус по поводу основополагающих ценностей, который пересекает границы политических идеологий. У нас такой гарантии пока нет.

В России политические силы имеют взаимоисключающие представления не только о настоящем и будущем, но даже о прошлом своей страны. У нас политические игроки все еще не конкуренты, а скорее враги. Участь проигравшего - не просто отставка, а с перспективой тюрьмы ("Банду Ельцина - под суд!"). Фундаментальная политическая несовместимость свойственна не только отношениям между властью и оппозицией, но и определяет - или определяла до недавнего времени - и ситуацию внутри правящей группы. (Чубайса и Коржакова кроме Бориса Ельцина не объединяло больше ничего.) Состав правящей группы частично дублировал политический спектр, по крайней мере, и "либералы", и "государственники" в ней были. Раскол в верхах проходит по клановому принципу, но конкуренция приобретает идеологический оттенок. "Силовики" -государственники намекают, что либералов во власти отличает недостаток патриотизма, а либералы подозревают силовиков в политических интригах против демократии. Оппозиция долго и надежно отстранена от полноценного участия во власти. Идеологическое отчуждение от существующей системы дополняется хроническим дефицитом политической ответственности и управленческой компетенции.

Особенности и власти, и оппозиции достаточно реалистически оцениваются российским общественным мнением. Демократические ценности в общественном мнении присутствуют - большинство считает, что оппозиция обязательно нужна, и она должна быть достаточно сильной. Но главной функцией оппозиции это большинство считает только критику существующей власти. И только меньшинство (около четверти) считает, что оппозиция должна предлагать альтернативную программу развития, а не просто находить недостатки в политике правительства. Общество дает санкцию на присутствие оппозиции в политической системе, но не в системе власти.

Давайте представим себе, что будет, если воспринимаемая таким образом - и соответствующая этому восприятию - оппозиция окажется у власти. С высокой долей вероятности начнется пересмотр всего на свете - от итогов приватизации до системы внешнеполитических координат. Преемственность политического курса выдержать не удастся. Это будет означать срыв в развитии. Поэтому в слабой политической системе свободная ротация власти и ее последствия могут быть разрушительными. Патриарх демократической мысли Алексис де Токвиль очень убедительно описывал риски, с которыми были сопряжены свободные выборы в европейских странах XIX века, где правящие группы слишком глубоко вросли в институты власти. Но отказ от ротации несет за собой еще более разрушительные процессы - сворачивание с демократического пути. Все игроки получают мощный сигнал: правила не имеют значения. Режим окончательно оформляется как персоналистский, жестко замкнутый на фигуру конкретного лидера. Он полностью поглощает государство и лишается будущего. Для политического развития - это тупик. Получается, что компромисс в такой ситуации - это управляемая ротация.

- В чем особенности "путинской" ротации по сравнению с "ельцинской"?

- На мой взгляд, у ротации 2008 года есть одно нетривиальное условие - необходимость сохранения уходящим президентом политической силы. Как правило, президент к концу срока своего правления неизбежно ее теряет. Это называется эффектом "хромой утки". Но при управляемой передаче власти уходящий президент должен до самого конца сохранять свою политическую силу. Прежде всего, речь идет об общественной поддержке - а это главная сила президента Путина. Только в этом случае может состояться управляемая ротация, ведь для того, чтобы общество поддержало преемника, оно должно по-прежнему доверять тому, кто его предлагает.

Вопрос в том, как противодействовать "эффекту хромой утки". Уходящий президент теряет политическую силу в том случае, когда точно известно, что он покинет свой пост. А вот отсутствие ясности в отношении этого ключевого вопроса способно серьезно изменить ситуацию. В самом деле, к чему же готовиться политическим игрокам - к тому, что президент уйдет, или к тому, что он останется? Периодическое обсуждение проблемы третьего срока помогает поддерживать неопределенность в отношении перспектив В.Путина и, тем самым, сохраняет его политическую силу. Со своей стороны, поднимая тему третьего срока, оппозиция пытается нанести ущерб репутации В.Путина и таким способом уменьшить его политическую силу и затруднить управляемую ротацию. Третий срок - это политическая игра, которая нужна всем.

- Но "третий срок" возможен и в качестве "запасного варианта". В каком случае Путин может на него согласиться?

- При форс-мажорных обстоятельствах. Обычно их возникновение связывается с серьезным падением цен на нефть или крупными общественными возмущениями, например, из-за реформы ЖКХ. В настоящее время вероятность таких сценариев - ниже среднего. Внешние и внутренние условия пока благоприятствуют управляемой ротации.

Кроме того, система Путина в этом году столкнулась с серьезными политическими вызовами - "оранжевые революции" в СНГ, политическое давление Запада, массовые протесты против монетизации. Проверку на прочность она выдерживает. Не без неких проблем, но выдерживает.

- В случае прихода на президентский пост фигуры, обладающей меньшим объемом власти, можно ли ожидать смягчения режима? Есть ли признаки того, что при следующем президенте у оппозиции станет меньше поводов для упреков в недемократичности в адрес режима? И вообще, чего на сегодняшний день можно ожидать от постпутинского режима?

- Вряд ли разумно ожидать у нас скорых политических перемен, как и везде на постсоветском пространстве. Быстро только катастрофы происходят, и политические ярлыки меняются: с утра режим еще демократический, а к вечеру, глядишь, - уже авторитарный. Так не бывает.

В нашем случае речь может идти о деконцентрации и перераспределении власти внутри нынешней правящей группы. Оппозиции еще долго придется дорастать до такого состояния, которое позволит ей прийти к власти. Шансы ее будут увеличиваться в соответствии с темпами перемен в массовом сознании в нашей стране: реальные возможности появятся тогда, когда нынешние 20 - 25 процентов, считающих, что оппозиция должна предлагать альтернативные варианты развития, превратятся, скажем, в 50 процентов. Пока этого нет, в трудной ситуации власть может просто присвоить лозунги оппозиции.

Если эти рассуждения верны, то в 2008 году нас ждут достаточно скромные перемены, но с обнадеживающей перспективой. Деконцентрация способна оздоровить режим. Перераспределение власти на ограниченном пространстве может повысить политическую устойчивость. В отличие от путинского моноцентризма новый режим будет покоиться уже не на одном основании (президент), а на нескольких (президент, "главная партия", парламент). Власть будет поделена между институтами, а не только между группировками. Управляемая ротация позволяет выйти на путь укрепления институтов.

По своему значению преодоление кланового начала в политике можно сопоставить с освобождением российской экономики от "нефтяной зависимости". Партийная система способна дать правящей группе формы политической организации более открытые в отношении основных отрядов элиты. Правящая группа получит возможность пройти путь "от клана к классу" и превратить политический режим в политическую систему, устойчивую к персональной смене власти. Но если Владимир Путин останется на третий срок, клановые группировки получат шанс окончательно сожрать государственные институты. Начнется путь назад, к нестабильной системе - олигархии, низкому престижу власти и слабому государству.

Каким может стать постпутинский режим, помимо того, что он перестанет быть моноцентричным? Если центров принятия решений будет больше одного, это создаст больше возможностей для переговоров. Расширение возможностей для политической конкуренции упирается в отсутствие ценностного консенсуса и среди основных отрядов элиты, и внутри самой правящей группы. Поскольку быстро такой консенсус возникнуть не сможет, власть, скорее всего, будет стараться этот процесс ускорить. Вот это форсированное создание консенсуса может стать достаточно неприятным.

Некоторые группы окажутся "заперты" на обочине: после того, как их перестанут показывать по телевизору, они могут просто исчезнуть из общественного мнения. Вместо них по телевизору будут больше показывать другие группы, более государственнические, патриотические и консервативные. Собственно, так уже и происходит. Старый политический класс в результате предполагаемой деконцентрации власти не получит. И нынешняя либеральная оппозиция также вряд ли что-нибудь выиграет от будущей реформы моноцентризма. Серьезных оснований относится к постпутинскому режиму лучше, чем к режиму путинскому, у них не появится. Скорее всего, тогда - как и сейчас - останутся группы людей, которые объявят режим авторитарным, будут говорить об имитации, убеждая себя и других, что так, как на Западе, можно сделать уже завтра.

Деконцентрация власти мне представляется неизбежной. Вопрос в том, каким путем она пойдет - через "реформы сверху" руками нынешнего руководства, или через крах сверхконцентрированной системы власти под собственной тяжестью. Вряд ли следует ожидать, что внутренняя реформа моноцентризма даст быстрый и сильный эффект, равно как и того, что оппозиция оценит ее по достоинству. Ну, разве что периодические разговоры о третьем сроке убедят сомневающуюся часть общественного мнения в относительных преимуществах управляемой ротации власти.

Версия для печати