23.10.2015 | Петр Морозов

Визит с открытым концом

Во вторник вечером президент Сирии Башар Асад посетил с рабочим визитом Москву. Визит был секретным, о нем стало известно только на следующее утро, когда российский самолет с сирийским лидером на борту уже вернулся в Дамаск. Подобная секретность, собственно, не удивительна: с начала развертывания гражданской войны в стране в 2011 году Асад находится в международной изоляции и ни разу не покидал Сирию. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков утром 21 октября рассказал журналистам, что сначала состоялись переговоры между Владимиром Путиным и Башаром Асадом в узком составе, а затем к ним присоединились глава МИД Сергей Лавров, министр обороны Сергей Шойгу и секретарь Совбеза Николай Патрушев. «Переговоры были достаточно продолжительные, тематика переговоров вполне понятна», – добавил Песков.

Переговоры проходили в сугубо закрытом режиме. На сайте Кремля приводятся лишь слова из протокольных заявлений президентов двух государств. А всех, естественно, интересует, о чем шла речь за рамками протокольных заявлений и в чем вообще состоит практический смысл визита Асада в Москву. Ежедневные авиаудары самолетов российских ВВС по позициям вооруженных исламистов принесли определенную отдачу, укрепили положение режима Асада и позволили правительственным войскам перейти в контрнаступление на отдельных участках, однако качественно не изменили ход вооруженной борьбы. Становится понятно, что ставка лишь на военные действия затянет военно-воздушную операцию России на неопределенно долгий срок. Более того, не ясно, какой урон от авиаударов понесли непосредственно боевики запрещенного в России «Исламского государства». Во всяком случае, представители стран региона и США по-прежнему утверждают, что российские удары наносятся прежде всего по противникам Асада из лагеря вооруженной умеренной оппозиции. А это отнюдь не способствует налаживанию политического диалога между Россией и США, а также их мусульманскими союзниками, на что Кремль, начиная военную операцию, явно рассчитывал.

Маловероятно, что Башара Асада приглашали в Москву для того, чтобы обсудить и согласовать дальнейший план военных действий. Такое согласование более целесообразно вести на уровне военного руководства двух стран. Поэтому можно предположить, что личная встреча государственных лидеров потребовалась для того, чтобы договориться о предложениях, которые Москва с согласия Дамаска могла бы вносить в сложном процессе поиска политического решения сирийского кризиса. На это предположение наталкивают и некоторые фразы Путина и Асада из опубликованной протокольной части встречи. Так, Владимир Путин отметил: «Мы исходим из того, что на основе позитивной динамики в ходе боевых действий в конечном итоге всё-таки долгосрочное урегулирование может быть достигнуто на основе политического процесса при участии всех политических сил, этнических и религиозных групп… Мы готовы внести свой посильный вклад… в ходе политического процесса – разумеется, в тесном контакте с другими мировыми державами и со странами региона, которые заинтересованы в мирном разрешении конфликта». В общем плане согласился с таким посылом и Асад: «Конечно же, каждый понимает, что любое военное действие предполагает дальнейшие политические шаги… И конечно, весь народ хочет поучаствовать в решении судьбы своего государства, а не только руководящее звено».

Выступая в четверг на Валдайском форуме, российский лидер приоткрыл некоторые детали переговоров. Он сообщил, что Башар Асад в Москве выразил готовность к установлению «рабочего контакта с теми оппозиционными силами, которые готовы к диалогу». Более того, Асад, по словам Путина, положительно отнесся к перспективе оказания Россией поддержки той части вооруженной оппозиции в Сирии, которая готова «противостоять и реально воевать с террористами, с ИГИЛ». Путин добавил: «Мы сейчас думаем над этим и попробуем, если получится, перевести эти договоренности в практическую плоскость». Однако хорошо известно, что вооруженная сирийская оппозиция не хочет объединять усилия в борьбе против исламских террористов с правительственными войсками и не видит будущего страны с Асадом в кресле президента.

Поэтому о чём конкретно удалось договориться в ходе блиц-визита Асада в Москву – пока мало понятно. Андрей Колесников сообщил в «Коммерсанте», что Дмитрий Песков наотрез отказался отвечать на вопрос: «Шла ли речь о будущем Асада?» При этом источники газеты, которые в курсе переговоров, не исключили возможности того, что вопрос о выборах мог обсуждаться. Правда, совершенно не ясно, каких выборов, в каком составе, на какой территории и в какие сроки. Трудно себе представить, чтобы перед Асадом в Москве прямо поставили вопрос о необходимости скорого ухода с поста президента. Но вопросы об изменении конфигурации власти, о нахождении определенного баланса во власти между алавитской и суннитской общинами, о привлечении во власть авторитетных и приемлемых для соседей по региону фигур из оппозиции, по логике вещей, должны были затрагиваться. А, возможно, и вопрос о переходном периоде, только не полугодичном, о котором говорит турецкое руководство, а более продолжительном. В пользу версии, что на переговорах с Башаром Асадом поднимались политические аспекты сирийского урегулирования, свидетельствует и то, что на следующий день Владимир Путин по собственной инициативе ознакомил по телефону с итогами переговоров президента Турции, короля Саудовской Аравии, президента Египта и короля Иордании.

Вместе с тем, сенсационный визит Башара Асада в Москву будет иметь реальное значение лишь в том случае, если российскому руководству удалось договориться о таких политических уступках главы сирийского режима, которые заинтересуют ключевых региональных игроков или хотя бы западные державы. Если таких договоренностей достигнуто не было, то смысл визита сведется к символической демонстрации временного укрепления позиций Асада, и никакого серьезного влияния на большую геополитическую игру вокруг Сирии он не окажет. Проясниться эти вопросы должны уже в ближайшее время.

Версия для печати