27.05.2001 | Борис Макаренко

Казнить нельзя помиловать

Сразу оговорюсь: я не принадлежу к числу убежденных противников смертной казни применительно к современной России. Но, по моему убеждению, наши обязательства перед Советом Европы и состояние российской юстиции ставят высокие запретительные барьеры для ее восстановления. Именно с такой точки зрения стоит взглянуть на заявления высокопоставленных политических фигур, де-факто выступивших за восстановление смертной казни в России.

Наиболее логичным выглядит аргумент генпрокурора Владимира Устинова, который заслужил у прессы репутации "антилиберала". Он сказал, что есть демократические государства, в которых смертная казнь сохраняется, но они от этого не становятся менее демократическими. Чистая правда - например, в отношении США. Демократия - это вообще процедура в большей степени, чем политика. В США демократическая процедура признает возможность смертной казни, а в Европе - нет, это просто две разные демократические процедуры. Но США по многим причинам могут обойтись без Совета Европы, в который заказан вход странам, не отменившим смертную казнь, а может ли Россия?

"Либеральный оппонент" Устинова, заместитель главы президентской администрации Дмитрий Козак тоже, казалось бы, не сказал ничего крамольного. Он за то, чтобы восстановлению смертной казни предшествовало появление судов присяжных по всей России, а затем, по его логике, можно и отменить введенный Ельциным мораторий на приведение в исполнение смертных приговоров - ведь соглашения с Советом Европы Дума не ратифицировала, а следовательно - никаких международных обязательств Россия не нарушит. Формальная логика безупречна. Но, во-первых, а стоит ли гордиться тем, что спустя пять лет после приема в Совет Европы Россия не до конца юридически оформила свое членство? А во-вторых, ратифицировали - не ратифицировали, а из Совета Европы мы в таком случае вылетим как пробка из бутылки. Создадим прецедент: никого еще из Совета Европы насильно не исключали, правда, турки и украинские братья могут ухитриться создать прецедент еще раньше нас. Цена выхода из СЕ - не только в международном позоре, но и в том, что соблюдение всех остальных европейских стандартов в области прав человека станет для нас как бы не совсем обязательным (напомню: по российской конституции международные договора имеют преимущество перед национальными правовыми нормами, а тут мы от них сами отказываемся).

Кстати, речь идет не только о "правах человека", которые кое-кто у нас по-прежнему считает русофобской придумкой Запада. В случае восстановления смертной казни, при каждом запросе России о выдаче преступника по статьям, которые не исключают вынесение смертного приговора, мы скорее всего будем получать от европейских стран (кстати, и Израиля тоже) отрицательный ответ.

И, наконец, третье высказывание на эту тему. Министр юстиции Юрий Чайка в беседе с генсеком Совета Европы, правда, в качестве "личной мысли, а не позиции", высказался за то, чтобы применять смертную казнь в отношении тех "кого людьми назвать нельзя в полном объеме" (международных террористов, убийц детей и т.д.). То, что высокопоставленный юрист думает о людях - это хорошо. Только вот в юридическом смысле непонятно: людьми - нельзя, а гражданами - можно или нет? Приговор-то выносят не людям, а гражданам, и тут нет никаких "полных" или "неполных объемов", напротив, перед законом все равны. Вряд ли в Европе лучше (на уровне личных мнений) относятся к тем, кто взрывал бомбы в парижском метро, самолет над Шотландией, или к серийному убийце девочек в Бельгии. Но не казнят!

И, наконец, об аспекте политическом, а не юридическом. Чтобы казнить преступника в России, президент - и только он один - должен, во-первых, отменить мораторий на смертную казнь, и во-вторых, отклонить каждое конкретное прошение о помиловании. И лично иметь дело со всеми следствиями таких решений - как внутри России, так и на международной арене. Я бы не решился однозначно предрекать, что по совокупности факторов эти последствия будут положительными. Поэтому в известной фразе из детской книжки про страну невыученных уроков КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ я бы порекомендовал нашим политикам сохранить запятую, стоящую сегодня после слова НЕЛЬЗЯ.

Версия для печати