30.05.2001 | Алексей Макаркин

Генпрокуратура тревожит скелеты

Вызов в Генпрокуратуру бывшего первого заместителя министра финансов России Андрея Вавилова вряд ли можно назвать рядовым событием. Непонятен сам формат вызова: допрос не допрос, а так - человека пригласили и показали ему какие-то документы. После этого отставного чиновника увезла "скорая", а в СМИ была запущена утечка о том, что речь шла не о проблемах Уникомбанка или НРБ, к которым Вавилов имел прямое отношение в середине 90-х годов, а о временах еще более ранних. Конкретно - о том романтическом времени, когда обязанности главы правительства исполнял Егор Гайдар, а главой Госкомимущества был малоизвестный питерский доцент Анатолий Чубайс. Именно в этом правительстве молодой кандидат наук Вавилов занял свой пост в Минфине, который не покидал затем в течение пяти лет.

Очевидно, что в Генпрокуратуру просто так не приглашают - не исключено, что от Вавилова хотели получить некие показания, причем, по некоторым данным, на персонажей, отвечавших в те далекие годы за приватизацию и при этом еще более "знаковых", чем бывший чиновник Минфина. Известно, что из госструктур Вавилов был удален в 1997 году по настоянию Анатолия Чубайса, так что особых причин выгораживать бывшего коллегу у него как будто и нет. Да и с Гайдаром у него близких отношений как будто больше нет. Характерно, что в течение некоторого времени до вызова Вавилова из прокурорских кругов поступали смутные намеки на то, что готовится громкое "приватизационное" дело, в качестве фигурантов которого выступят звезды первой величины. Вспоминаются и филиппики против приватизации, которыми генпрокурор Владимир Устинов оснастил свою известную речь перед думцами.

Существуют два возможных объяснения вспышки прокурорской активности. Первое сводится к тому, что Генпрокуратура, защищая свои корпоративные права, поставленные под удар предстоящей судебной реформой, намерена по собственной инициативе нанести удар по лидерам СПС - партии, наиболее активно поддерживающей реформаторские начинания Дмитрия Козака. Соответственно, призывы правых к ограничению функций прокуратуры в этой ситуации могут быть истолкованы как попытка уйти от ответственности.

Другое объяснение основано на информации анонимного источника, что вызов Вавилова был осуществлен после встречи генпрокурора и президента. Тем самым делается прозрачный намек на то, что Устинову был дан некий карт-бланш. При этом характерно упоминание о звонках из администрации президента с целью заставить прекратить дело. Пожалуй, впервые со скуратовских времен прокуратура, хотя и устами анонима, действует столь смело, раскрывая тайны телефонного права. Не потому ли, что рассчитывает на поддержку непосредственно на самом верху? И заодно хочет "подставить" учреждение, в котором как раз судебная реформа и разрабатывается.

Насколько справедливы эти объяснения, мы, возможно, узнаем в ближайшем будущем - от самого Андрея Вавилова или от генпрокурора Владимира Устинова, которого как раз сейчас нет в Москве. Но еще важнее другое. Если действительно готовится показательное "приватизационное" дело, это значит, что из шкафа при случае можно достать любой подходящий скелет. Тем более, что за годы первоначального накопления капитала в шкафах уже стало тесно от многочисленных скелетов - на любой вкус.

Версия для печати