01.02.2016 | Алексей Рощин

Снова время Паршева

Весьма интересно то, о чем многие, в пылу нынешних «геополитических битв», еще так и не удосужились подумать. А именно: вот нам уже второй год подряд все вещают наши «лидеры», что падение цен на нефть - это типа какое-то недоразумение, случайный сбой, и «вот-вот» они снова станут 100 баксов за баррель, а мы «заживем как прежде».

Тем не менее никакого «вот-вот» не происходит - наоборот, цены на нефть только опускаются все ниже и ниже. И вот вопрос - а что если никакого подъема и не случится более? Что, если спад цен на нефтегаз - это не временно, а навсегда? Что тогда? Говоря проще и грубее: если нефть больше не будет стоить дорого - как и за счет чего будет выживать Россия?

То есть в России снова наступает время Паршева. И снова становятся актуальны его вопросы и его отчаяние, породившее в конце концов знаменитую книгу «Почему Россия не Америка». Та книга ведь, на самом-то деле, не о климате; она о валюте. Точнее - о неизбывном вопросе «Где валюту взять?». Ибо если нефть не вздорожает, России будет по большому счету неоткуда брать валюту - в точности как в 1999 году, когда книга Паршева увидела свет.

Забавно вспомнить в связи с этим мой давний (2008 года) текст обо всем этом. Все оценки, собственно, сохраняются и по сей день.

«В своей книге, вышедшей в 1999 году, Паршев в конце много внимания уделяет проблеме долгов России и проблеме «откуда нам брать валюту». Эти «злободневные» главки, которые в глазах нынешнего читателя смотрятся диковато и непонятно, выдают тайну происхождения супербестселлера: очевидно, что перед нами – чрезмерно разросшаяся остропублицистическая статья. Или, если хотите, статья, развившаяся и переросшая в книгу.

Потому что для непредвзятого читателя понятно, что «пуанта» книги – именно здесь, в главке о долгах и валюте современной автору РФ 1999 года. В современных переизданиях мучительные размышления Паршева над вопросом «Где брать валюту» кажутся совершенно лишними и не имеющими ценности с точки зрения основного изложения (не удивлюсь, если в каких-то изданиях их нынче вообще опускают). Вообще, везде, где появляется слово «валюта», у Паршева слышится какой-то надрыв. На деле же главное ОПРАВДАНИЕ книги – именно там. Я очень советую всем, кто критикует Паршева, еще раз прочитать те места, где автор говорит о долгах и валюте. Не потому, что там звучат какие-то откровения – а наоборот: именно потому, что там никаких откровений нет. В тех строчках бьется отчаяние… Критикам стоит задуматься, почему это отчаяние было абсолютно понятноранним читателям Паршева.

Отчаяние – вот основное чувство, которым порождена «Почему Россия не Америка». Потому она и попала так точно в резонанс общественных настроений в РФ: потому что большинство населения тогда чувствовало то же самое.

Разберемся, почему. Я буду говорить о событиях всего-то 17-летней давности, которые вроде бы все и так должны прекрасно помнить. Тем не менее практика показывает, что способность человека ЗАБЫВАТЬ НЕПРИЯТНОЕ поистине феноменальна. А помнить стоит.

Итак, по результатам Второго Суверенного дефолта национальная валюта за считанные недели подешевела в 4 (!) раза, а государство официально отказалось платить по Государственным (!) Краткосрочным Обязательствам. От этого пострадали как иностранцы (нерезиденты), так и родные отечественные банки. Практически все крупные банки (кроме «Альфы» и, понятно, Сбера), имевшие большую клиентскую сеть, обанкротились вслед за государством – вследствие чего у значительного количества граждан в очередной раз за 7 лет «сгорели» все сбережения и вклады. Количество убийств и самоубийств опять резко возросло…

Это, так сказать, было «на поверхности». Желавшие ознакомиться с ситуацией поближе с удивлением обнаруживали, к примеру, что размер государственного долга РФ за истекшие 7 лет увеличился до почти 180 млрд. долл. То есть казавшийся в начале 90-х огромным долг бывшего СССР не только не начали отдавать – наоборот, набрали новых еще почти на такую же сумму. И все – относительно краткосрочные, с весьма жестким графиком погашения.

В то же время ушлые журналюги пересчитали по новому курсу объем государственного бюджета РФ на 1999 год. Получилось порядка 200 млрд. долл. Злые языки тут же провели параллели и обнаружили, что этот бюджет 140-миллионной «сверхдержавы» почти равен бюджету Финляндии и уступает годовому бюджету отдельно взятого города Нью-Йорка.

Кому как. Кого-то в 1999 году буквально доводило до нервного смеха сравнение с Финляндией – государством, буквально по всем (кроме бюджетных) параметрам уступавшим РФ на порядок; меня лично в то время шокировало сопоставление с Нью-Йорком; я не понимал, как так могло случиться, что всего лишь ГОРОДУ надо «на жизнь» больше денег, чем нашей стране, где из конца в конец надо лететь 9 ч на самолете?! Не знаю, что больше поражало Паршева…

Но мысль, о которой вообще хотелось забыть сразу, была еще страшнее: совершенно непонятно, как государство с годовым бюджетом в 200 млрд. долл. будет отдавать долг в 180 млрд. долл.?! ЗА СЧЕТ ЧЕГО?

Это при том, что все предыдущие годы госдолг не сокращался, а только рос;

При том, что никаких обнадеживающих «точек роста» в экономике – тех, которые могли бы обещать заветную «валюту» (а чем же отдавать долги, номинированные в долларах?) – за 7 лет, равно как и за предыдущие 80, в экономике так и не появилось;

При том, что госбюджеты все 90-е годы и так сводились с огромным дефицитом. При том, что «послать буржуев на…» и просто отказаться платить тоже представлялось невозможным – ведь целые классы товаров, включая жизненно важные продовольственные, в РФ не производились вообще. То есть вставал тот же самый «проклятый» вопрос: если старые долги не платить, то ГДЕ БРАТЬ ВАЛЮТУ??

Где, где России брать столь нужную, столь недоступную, столь редкую валюту?? Вот – ключевой вопрос книги Паршева. И ответ, если ее внимательно прочитать, там дается: НИГДЕ. «Климатическая теория» рождается как ответ на этот вопрос; точнее, как ответ на отчаяние, порождаемое безуспешными поисками ДРУГОГО ответа. Конечно, этот ответ звучит как приговор. Собственно, это приговор и есть; другое дело, что ТОГДА и его многие восприняли с энтузиазмом, в соответствии с давним исконно «русским» принципом жизни: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Много ли народов имеют в своем арсенале такую пословицу?

Долгое время, конечно, страхи 1999 года, сам Паршев «с его нелепой теорией» нам в годы «путинского изобилия» казались милыми чудачествами выживших из ума кагебистов (благодушный взгляд) или выдумками злобных недоумков-русофобов («патриотически-государственнический» взгляд). Валюту, вишь ли, они не знали где взять; да у нас этой «валюты»!! У нас в 2008 году одних резервов ЦБ было больше чем полтриллиона (!) долларов; а госдолг – то ли 30, то ли 40 млрд. пожухших «зеленых» (никто уж и не следит, ибо – неинтересно). «Сама жизнь опровергла злобные пророчества наших затаившихся врагов», - вот такой вердикт хотелось бы вынести по итогам сей поучительной истории «двух дефолтов».

Однако не получается. Не получается потому, что мы-то промеж себя знаем: Россия не сделала никакого экстраординарного усилия, чтобы вырваться из логической западни: ни умственного, ни физического. Мы не сделали никаких прорывов: ни научных, ни социальных, ни трудовых. Ничего не произошло ВНУТРИ НАС, чтобы мы могли себе позволить заслуженно наслаждаться «эпохой благосостояния». Что же произошло? Откуда валюта?

Ответ общеизвестен: «а нефть вздорожала». Да, по сравнению с началом 1999-го (13 долл. за баррель) – почти в 10 раз. Как начала дорожать в том же 99-м, так, собственно, и продолжает вот уже 9 лет подряд. И этим объясняется всё: и полтриллиона в «кубышке», и Стабфонд, и даже победа наших клубов в Кубке УЕФА (аж две победы).

В стране в органах госуправления «трудятся» сегодня в процентном отношении даже больше людей, чем было во времена СССР; это при том, что при СССР госсобственность была тотальной! Что это означает, как не то, что государство просто таким образом «берет на иждивение» всех «лишних» людей, которые не могут найти себе применение в изначально неэффективной экономике?

Традиционные заклинания насчет «развития малого бизнеса» все реже звучат с высоких трибун; они и раньше-то были бессмысленны, но теперь их вопиющая бессмысленность уже надоела всем – от произносящих до слушающих. Государство заманивает граждан в «бюджетники» и госслужащие – и параллельно неуклонно отбирает у них гражданские права, от свободы слова до избирательных возможностей. И это правильно: почему иждивенцы, которым придумывают работу, чтоб они не ощущали бесцельности собственного существования, должны иметь право «возбухать» и вообще как-то путаться под ногами?

А самое главное и самое печальное: у нас, по большому счету, никаких иных путей получения «валюты», кроме продажи природного сырья за рубеж, со времен появления книги Паршева так и не появилось. А, следовательно, несмотря на всё «благополучие», его приговор остается в силе».

Алексей Рощин – социальный психолог, блогер, эксперт Центра политических технологий

Версия для печати