24.02.2016 | Сергей Минасян

Эхо российско-турецкого кризиса на Южном Кавказе

18 февраля 2016 г. в Азербайджане ожидали турецкого президента Реджепа Эрдогана. На фоне усиливающегося противостояния между Турцией и Россией, а также сохраняющейся напряженности в Нагорном Карабахе, было очевидно, что этот визит турецкого президента вновь мог бы привлечь внимание к военно-политической ситуации на Южном Кавказе.

Однако террористический акт против турецких военных вечером 17 февраля в Анкаре спутал планы турецкого президента, который срочно отменил свой визит в Азербайджан. Впрочем, следует предполагать, что отмена визита турецкого президента в Азербайджан была с облегчением воспринята в Баку: азербайджанское руководство могло уже не опасаться, что в столь критический момент обострения отношений между Анкарой и Москвой Эрдоган сделает в Азербайджане очередное антироссийское заявление, на этот раз увязав с «деструктивной политикой России» уже применительно к карабахскому конфликту. Тем более, что до него несколько дней назад аналогичное заявление уже сделал турецкий премьер Давудоглу в Киеве, во время пресс-конференции со своим украинским коллегой Яценюком.

Очевидно, что исторически Турция и Азербайджан в политическом, этно-культурном и языковом смысле являются, наверное, наиболее близкими тюркскими государствами. Не случайно, что премьер-министр Ахмед Давудоглу и министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу свои первые официальные визиты после формирования нового турецкого правительства осуществили именно в Азербайджан, еще в самом начале декабря 2015 г. Традиционно, как и все предыдущие десятилетия, турецкие официальные лица сделали заявления в поддержку позиции Баку в карабахском конфликте. Поэтому следовало полагать, что и Эрдоган в ходе своего планировавшегося февральского визита в Баку также выступит с весьма схожими заявлениями в поддержу позиции Азербайджана, однако на этот раз напрямую увязав это с негативным последствием действий Москвы в регионе и поддержке Россией армянских сторон карабахского конфликта.

Многие наблюдатели в последние два-три месяца интерпретировали сохраняющуюся сложную ситуации на линии фронта в Нагорном Карабахе (включая беспрецедентную декабрьскую эскалацию на линии противостоянии азербайджанской армии и воинских подразделений непризнанной Нагорно-Карабахской Республики) как результат прямого влияния Анкары на Баку. В частности, высказывались мнения, что таким образом Турция стремится открыть, наряду с почти открытым противостоянием на ближневосточном направлении, «второй фронт» против России, чтобы отвлечь Москву от событий вокруг Сирии.

Однако, несмотря на очевидные и нескрываемые протурецкие симпатии в Азербайджане, в настоящее время вряд ли он захочет открыто поддержать Турцию в ее противостоянии с соседней Россией, обладающей многими и весьма чувствительными рычагами политического и экономического влияния на Баку. Весьма сомнительно, что Азербайджан в настоящее время также может возобновить широкомасштабные боевые действия в Нагорном Карабахе, когда вероятность открытого вовлечения Москвы на стороне армян может быть высока как никогда. Для Москвы, демонстрирующей решимость защищать свои интересы за тысячи километров на Ближнем Востоке и Восточном Средиземноморье, вряд ли будет приемлемо возобновление без ее ведома нового вооруженного конфликта в ее «ближнем зарубежье». В нынешних условиях возобновление боевых действий в Нагорном Карабахе может быть воспринято и интерпретировано Москвой как прямой результат «происков» Турции, даже если таковые Анкарой особо и не предпринимались или ограничивались лишь урвонем агрессивной пропагандистской риторики.

Более того, в случае возникновения форс-мажорной ситуации вокруг Нагорного Карабаха явная поддержка Россией Армении, перед которой у Москвы есть четкие обязательства в сфере безопасности и взаимной обороны, вполне может стать удобной возможностью для Кремля «наказать» Эрдогана и взять реванш за сбитый турками в конце ноября прошлого года на границе с Сирией российский самолет. Неудивительно, что на фоне вспышки кризиса с Турцией в последние месяцы вновь активизировалось военно-техническое сотрудничество между Арменией и Россией (получившее новые стимулы после достигнутого летом 2015 г. соглашения о предоставлении Армении льготного кредита в 200 млн. долларов на поставки современных российский вооружений).

В самом начале февраля 2016 г. российская сторона приоткрыла некоторые детали данного кредита, предусматривающего, в числе прочего, поставки Армении крупнокалиберных реактивных систем залпового огня 9К58 «Смерч», тяжелых огнеметных систем ТОС-1А «Солнцепек», ПТРК, систем РЭБ и другого современного вооружения непосредственно с российских заводов-производителей. Существенная часть этих вооружений уже поставлена армянской сторона, а весь контракт будет реализован к 2017 г. Эти меры, которыми, впрочем, весь спектр армяно-российского военно-технического сотрудничества не ограничивается, отчасти стабилизируют военно-технический баланс сторон в зоне карабахского конфликта. Поэтому следует надеяться, что в Баку осознают все риски «разморозки» карабахского конфликта в столь взрывоопасное время.

Тем не менее, существует ряд дополнительных факторов, потенциально способствующих обострению ситуации Азербайджаном в зоне карабахского конфликта. Они связаны не столько с динамикой российско-турецких отношений, сколько с ухудшающейся ситуацией в финансово-экономическом и общественно-политическом поле самого Азербайджана. Это вызвано продолжающимся второй год снижением цен на нефть, продажа которой (вместе с газом) составляет львиную долю прямых и косвенных доходов Азербайджана (порядка 90% всего азербайджанского экспорта). В прошлом году на поддержание курса маната азербайджанское руководство потратило порядка 60% имеющихся золотовалютных резервов своего Центробанка, тем не менее, не предотвративших двойную девальвацию азербайджанской валюты. Естественно, что падение курса маната имело самые негативные последствия для стабильности основывающегося на иллюзии финансового могущества от продажи энергоресурсов режима Ильхама Алиева.

Как бы это не выглядело банально и упрощенно, но для отвлечения внимания собственной общественности от внутренних проблем перманентная эскалация на линии фронта является весьма удобным ресурсом для властей Азербайджана. Впрочем, ухудшающаяся финансово-экономическая ситуация в Азербайджане хотя является одной из основных, но не единственной причиной эскалации на карабахском направлении. Это также результат вполне рациональной и долговременной стратегии азербайджанского руководства. Баку использует постоянную эскалацию на линии фронта как элемент давления на армянские стороны и на посредников в переговорном процессе (в первую очередь, в лице сопредседателей Минской группы ОБСЕ – России, Франции и США). Целью является достижение Азербайджаном односторонних уступок, и одновременно – придание «серьезности» постоянным угрозам Баку возобновить полномасштабную войну.

На этом фоне российско-турецкое обострение действительно усложняет региональную ситуацию вокруг карабахского конфликта, создавая дополнительные риски и сужая рамки возможного политического маневра для Баку. Особенно на фоне актуализации внутренних факторов, вынуждающих азербайджанское руководство к сохранению относительной напряженности на линии фронта. Однако вряд ли нынешний контекст российско-турецкого кризиса в ближайшем будущем станет акселератором, способствующим возобновлению широкомасштабным боевых действий в Нагорном Карабахе.

Не надо также забывать, что на стабильность в зоне конфликта в первую очередь влияет сохраняющийся относительный баланс военных потенциалов конфликтующих сторон и согласованная позиция сопредседателей Минской группы ОБСЕ (несмотря на напряженность между Россией и Западом). Хотя после последнего голосования в ПАСЕ и предварившего его согласованного заявления сопредседателей Минской группы (призвавшего депутатов ПАСЕ отклонить подготовленные по инициативе Азербайджана проазербайджанские резолюции) официальный Баку заявил об отказе от дальнейших встреч в рамках МГ ОБСЕ, вряд ли Азербайджан решиться полностью торпедировать этот формат, ибо не вполне ясно какого рода ответные меры могут предпринять как сами сопредседатели - три ведущие ядерные сверхдержавы и постоянные члены Совбеза ООН, так и армянские стороны уже в самостоятельном формате.

Тем не менее, на фоне продолжающегося регионального кризиса в отношениях России и Турции, а также внутриполитической и финансово-экономической турбулентности внутри Азербайджана нельзя исключить сохранения режима вялотекущей приграничной эскалации вокруг Нагорного Карабаха, хотя и не переходящего «красную линию» скатывания к полномасштабной войне.

Сергей Минасян - д.пол.н., заместитель директора Института Кавказа (Ереван, Армения)

Версия для печати