08.04.2016

Бенедикт Гарцль: «Я бы сейчас не советовал Армении признавать НКР»

Прошлый уик-енд ознаменовался новым обострением в Нагорном Карабахе. За последние годы это происходило неоднократно, но в этот раз масштабы боевых действий и количество потерь оказались наиболее серьезными за весь 22-летний период перемирия. Поликтом.RU обсудил ситуацию с австрийским политологом, научным сотрудником Центра российских и восточно-европейских исследований Грацкого Университета (Австрия) Бенедиктом Гарцлем (Benedikt Harzl).

- На протяжении более 20 лет продолжался диалог конфликтующих сторон карабахского конфликта и международных посредников в формате Минской группы ОБСЕ. И вот мы видим, что дипломатического рецепта решения проблемы нет. Снова начались боевые действия. Почему минский формат не принес существенных результатов? Можно ли говорить о его провале?

- Конечно, можно говорить об отсутствии эффективности этого формата. На самом деле, начало новых военных действий вокруг Нагорного Карабаха, которое, кстати, привело к великому удивлению Минскую группу ОБСЕ, является хорошим доказательством того, что государства-сопредседатели, по всей видимости, не полностью в курсе событий. Впрочем, формат предусматривает сотрудничество и согласование между очень разными игроками, которые в других постановках задач всемирного значения не могут найти единогласие. Именно в этом контексте ещё остаётся выяснить, какое влияние на работу в формате Минской группы ОБСЕ окажут сложные отношения между США и Россией по украинской и сирийской проблемам.

Тем не менее, пока еще слишком рано говорить о провале формата, потому что как политическая, так и правовая природа таких территориальных конфликтов не предусматривает быстрого решения. В ситуации спорной территории, в которой конфликт идет именно о праве на государственность, где две стороны конфликта догматизируют максимальные требования (установление территориальной целостности или сохранение статуса-кво, что комбинировать нельзя) решение — как квадратура круга. Отсутствие успеха Миссии ООН по наблюдению в Грузии, EULEX в Косово и другие современные и бывшие миссии и форматы - хорошие примеры того, как системные противоречия в таких конфликтах о спорном суверенитете невозможно легко преодолеть.

Например, предложенные Минском группой ОБСЕ «Мадридские принципы» на самом деле самый «низкий» компромисс. Хотя формулировка очень дипломатична, но она имеет такой характер, по которому обе стороны должны идти на уступки. В конце концов и Баку, и Ереван не согласились и не могли не согласиться с этими принципами. Для Армении возвращение территорий вокруг Нагорного Карабаха под контроль Азербайджана исключено, так же, как для Баку неприемлемо обеспечение коридора, связывающего Армению с Нагорным Карабахом. Поэтому в таких конфликтах нельзя переоценивать фактор международного форматa урегулирования - надо фокусироваться на проблемной природе конфликта и интересах местных игроков.

- Большинство наблюдателей сходятся во мнении, что инициатором нынешнего обострения был Баку. Согласны ли Вы с этой версией? И почему, по-Вашему, именно сейчас произошло возобновление боевых действий? Что этому способствовало? 

- Прежде всего, как и в других конфликтах на Кавказе, каждый ученый и журналист, который пишет и выступает в научных журналах или в СМИ, автоматически становится невольным участником конфликта. Именно поэтому, я хочу осторожно ответить на Ваш вопрос. Тем не менее, я считаю, что попытка насильственного изменения статуса-кво исключительно была в интересах Азербайджана. С одной стороны, Армения и Нагорный Карабах были в комфортной ситуации на переговорах Минской группы ОБСЕ. Они хотели, безусловно, ничего, кроме сохранения статус-кво. Да, может быть, отсутствие дипломатического признания в Степанакерте создает в реальности проблемы во многих сферах. Но на самом деле они достигли фактически все политические цели: отделение от Азербайджана, территориальная связь с армянской Родиной и паспортизация. Таким образом, Армения открывает отличное окно в мир для всех жителей Нагорного Карабаха.

Правительство в Баку очень хорошо понимает, что реализация их максимальных целей на мирных переговорах просто исключена. Поэтому я не настаиваю на том, что азербайджанские силы стреляли первыми - я просто считаю, что ни при каких допустимых условиях эскалация войны не была в интересах ни Армении, ни Нагорного Карабаха.

А почему именно сейчас? Догадки в таком кризисе не способствуют анализу, хотя нельзя забывать, что моноцентричные политические условия, экономический кризис, общее давление на правительство и беспрецедентное наращивание вооружений всегда во всех странах со спорными территориями – это гремучая смесь. И именно эти условия существуют сегодня в Азербайджане. Но еще раз: пока мы не знаем подробности указывать пальцем на кого-либо не можем.

- Какова роль внешних игроков - России, США, ЕС, Турции и Ирана?

- Несмотря на все проблемы в других вопросах — от Украины до Сирии — Нагорный Карабах является единственной проблемой, в которой интересы России, как и Запада, более или менее совпадают. Очередная война абсолютно не в интересах России, ЕС или США. Для России стабильность Закавказья всегда была во внешнеполитических приоритетах. У войны очень низкая предсказуемость, поэтому никто не знает, во что она перерастет.

Но все равно позиция России вызывает законную критику: хотя Армения является членом ОДКБ, большая часть современных высокотехнологичных вооружений в Азербайджане имеет российское происхождение.

В долгосрочной перспективе России придется работать над настоящей стратегией для всего Южного Кавказа, которая должна быть сосредоточена не только на моментальных выгодах. Гибридная поддержка двух сторон конфликта не является продуманной стратегией.

Также и для ЕС — начало войны и ее непредсказуемость означают потерю престижа, несмотря на то, что конфликт-менеджмент стоит в приоритете политики восточного партнерства Евросоюза. Важно отметить, что ЕС удерживается от массивного вмешательства в Минские переговоры и понимает, что решение кризиса Нагорного Карабаха без РФ невозможно. Для многих в Брюсселе начало новой войны на Кавказе является моментом истины, когда становится понятно, что политика интенсивного политического сотрудничества с постсоветским пространством — это совсем не как приятная воскресная прогулка.

Именно поэтому при оптимистическом сценарии этот кризис даст новые возможности для снятия напряжения между ЕС и Россией.

Турция просто дискредитирована как игрок в плане доверия в вопросе Нагорного Карабаха. Односторонняя и абсолютная поддержка Баку с одной стороны, как и, с другой стороны, поддержка северного Кипра осложняют включение Турции в процесс урегулирования.

Иран, в отличии от Турции, может позиционироваться как надёжный модератор, к которому есть доверие в Ереване. Но я не считаю, что включение еще одного государства в Минскую группу ОБСЕ будет способствовать прогрессу.

Но все равно, мы не должны концентрировать внимание исключительно на внешних силах. На мой взгляд, это похоже на постколониальный подход, по которому вся судьба экс-советских регионов находится в руках внешних «темных» сил. Конечно, я не отрицаю значение России, США, ЕС и других. Но в конце концов с Армении, Нагорного Карабаха и Азербайджана нельзя снять ответственность за этот конфликт. Особенно в Закавказье, где вся политика - локальна («all politics is local»), как Том де Вал красиво заявил в книге «The Caucasus – An Introduction».

- Сейчас заговорили о том, что возросли шансы НКР на признание со стороны Армении. Так ли это, на Ваш взгляд?

- Насколько этот сценарий реалистичен, я не могу сказать. Несмотря на вероятность такого шага со стороны Еревана, я могу заявить следующее: если бы я был дипломатическим советником армянского МИДа, я бы не очень советовал признавать НКР. Почему? С одной стороны, такой шаг ничего не изменит в конфликте. Армения уже является единственным окном в мир для НКР и его населения, каждый местный и международный наблюдатель это знает. Теоретическое признание государственности НКР это не изменит, как не изменит и степень интенсивности альянса между Ереваном и Степанакертом. Наоборот, я думаю, что Армения этим подвергнется риску. Для Азербайджана это было бы долгожданное доказательство для всего мирового сообщества, что за «нарушением территориальной целостности» всегда стояла и стоит Армения. Это стало бы маленькой дипломатической победой Баку. Так же и Грузия не может одобрить подобное решение, особенно учитывая Абхазию и Южную Осетию. И нельзя забывать и Джавахетию!

Таким образом, на региональном уровне, данный шаг был бы связан со многими рисками. И, в конце концов, российский опыт со спорными признаниями Абхазии и Южной Осетии — это важный урок. Их признание не способствовало интеграции Сухуми и Цхинвали в международное сообщество. Наоборот, эти де-факто государства в результате потеряли важные каналы коммуникации через ООН и ОБСЕ, и они сегодня еще в более жесткой изоляции. Интересно, что российский МИД не был среди энтузиастов такого решения 26 августа 2008 года. Именно этот урок важен для Армении. Признанием ничего не добиться, и более того – это является большим риском. И я хочу повторить: унилатеральное дипломатическое признание уже часто показывало себя в качестве бесперспективной стратегии.

Подготовил Роман Ларионов

Версия для печати