12.05.2016 | Марина Войтенко

Экономика на пути к стагнации

Изучение и официальных данных о динамике основных макрохозяйственных показателей, и экспертных альтернатив все более напоминает чтение добротного триллера с крутыми поворотами основных сюжетных линий. Еще немного и «главная героиня» выберется из рецессионной напасти. Но, остается вопрос, что с ней станет дальше и какое продолжение уготовано увлекательной «саге о темпах роста». Минувшая неделя добавила этому жанру новой интриги.

ЦБ РФ (5 мая) опубликовал новые оценки трендов, наблюдаемых в российской экономике. Снижение ВВП в первом квартале в годовом выражении составило 2%. В апреле-июне, как ожидается, оно достигнет 1,0-1,5%. Спад, по формальным признакам, теряет «энергию». Сезонно очищенный ВВП в январе-марте сократился на 0,3%. Это несколько хуже версии МЭР, но заметно лучше квартальных показателей (с исключением сезонности) прошлого года. Тем не менее, основные макротенденции остаются неустойчивыми. В Банке России констатировали набирающий силу годовой темп прироста заработной платы – в феврале 0,6%, в марте 1,6%. Но сделали оговорку: индексации зарплат, проводимые компаниями, могут быть сопряжены с инфляционными рисками.

К тому же расходы на конечное потребление домохозяйств в первом квартале снизились на 5,2%, инвестиции обмелели примерно на 7%. Безработица (с сезонной очисткой) подросла в марте до 5,7% после 5,5% в феврале. Промвыпуск квартала отстает от уровня прошлого года на 0,5%, но с устраненной сезонностью в марте показал положительный итог – плюс 0,4% (в феврале – 0,0%).

Неоднозначность экономических процессов в РФ демонстрирует и консенсус-прогноз аналитиков (опубликован Интерфаксом 5 мая). Рост промпроизводства в апреле оценивается в 0,5% в годовом выражении (в 2016 году в целом на 0,4%). Падение торговой розницы притормозило до 4,8% (после 5,8% в марте), но дает, тем не менее, основание ожидать более выраженного сжатия-2016 – до 3,6% (месяц назад эксперты делали ставку на 2,6%).

Прогноз по уменьшению инвестиций на годовом треке улучшен до 2,0% (после 3,6% по мартовской оценке). К концу года доллар будет стоить 67,0 рублей, евро – 72,3 рубля. Сокращение ВВП-2016 наберет 1,2% (улучшение против ориентира в марте на 0,1%), что заметно хуже, чем 0,2% в базовой версии Минэкономразвития.

Понятно, что эти предположения не догма и еще не раз будут корректироваться в зависимости от складывающихся обстоятельств. Так апрельский прогноз по инфляции – 0,6%за месяц и 7,4% год к году не устоял под напором официальных данных Росстата – 0,4% и 7,3% соответственно. МЭР уже выдал и вероятную планку на май – 0,4-0,5% и 7,3-7,5% в годовом выражении. На конец года в министерстве надеются на 6,5%, в ЦБ РФ –на 6-7%, консенсус аналитиков, опрошенных Интерфаксом, – 7,4%.

Причины расхождений – в неопределенности сроков пребывания темпов роста цен на своего рода плато, куда они вышли в начале второго квартала. С одной стороны, эффект переноса девальвации на внутренние цены себя исчерпал. В то же время, продолжают действовать все прочие проинфляционные факторы.

Судя по статистике Росстата в разрезе индивидуального потребления по его целям, за январь-апрель в годовом выражении быстрее всего увеличивались цены не только на те товары, где велика доля импорта, но и на тот ассортимент, где уже нашлись российские аналоги. При общем показателе в 8,1% одежда и обувь подорожали на 10,9%, товары и услуги для повседневного ухода за жильем – на 14,2%, услуги больниц – на 14,6%, образование – на 10,2%, организация комплексного отдыха – на 18%. Кроме того, если к марту продовольственная инфляция без алкогольных напитков составила 0,4% (за январь-апрель – на 6,3%), то гречневая-ядрица стала дороже на 5,6%, овсяные хлопья «Геркулес» – на 2,5%, горох и фасоль – на 2,1%, рыба и морепродукты – на 1,0% (за четыре месяца – на 10,2%), масло подсолнечное – на 1,0% (22,3%). Понятно, что в такой ситуации оценки россиянами роста цен будут сильно отличаться от официальных.

Итоги апрельского этапа регулярного исследования «инФОМ» по заказу Банка России свидетельствует о том, что, хотя медианное значение ожидаемой в годовой перспективе инфляции по сравнению с мартом снизилось на 0,1 п.п., оно осталось на высоком уровне – 14,6%. При этом общее число респондентов, ожидающих роста цен в следующем месяце увеличилось на 1 п.п. до 74%. Вслед за повышением акцизов на бензин продолжила расти доля тех, кто обеспокоен динамикой цен на него, и видимо, не напрасно, поскольку эффект от удорожания топлива еще не полностью отразился на товарной инфляции.

Не удалось сохранить тенденцию к сдерживанию цен торговой рознице. В первом квартале, как показывают результаты опросов ЦКИ НИУ ВШЭ, об их повышении сообщили 55% руководителей торговых предприятий, об аналогичных планах на второй квартал – 50% респондентов. А впереди еще и повышение тарифов инфраструктурных монополий. И пока нет уверенности в том, что оно будет в пределах запланированных параметров.

Так, Минэкономразвития прогнозирует в 2016 году рост конечных цен на электроэнергию на розничном рынке в среднем для всех категорий потребителей в диапазоне 7,5-8,2%, следует из опубликованных на сайте ведомства сценарных условий и основных параметров прогноза социально-экономического развития РФ и предельных уровней цен на услуги компаний инфраструктурного сектора на 2017 год и на плановый период 2018 и 2019 годов. Ранее этот показатель прогнозировался на уровне 8-8,6% в среднем за 2016 год. Однако, по данным Росстата, за январь-апрель рост цен на электроснабжение уже составил 8,3%.

Большей осторожности требуют и оценки промвыпуска, где рост достигается, прежде всего, за счет добывающих отраслей. В то же время, PMI в обработке (по версии Markit Economics) в апреле упал с 48,3 пункта до 48 пунктов – это максимальное сокращение объемов производства с мая 2009 года (спад продолжается уже пять месяцев подряд, а последнее значение индекса является наименьшим за восемь месяцев). Противоположная картина в секторе услуг, где PMI в апреле вырос до 54,3 пункта после 52 пунктов в марте, что свидетельствует о максимальном за последние 37 месяцев уровне деловой активности в секторе.

Противоречивое состояние российской экономики, тем не менее, вовсе не впечатляет внешних наблюдателей. 4 мая Еврокомиссия ухудшила прогноз спада-2016 в РФ с 1,2% до 1,9%. В качестве причин указаны снижение цен на нефть, международные санкции и структурные проблемы. Оценка роста-2017 повышена с 0,3% до 0,5%, что, впрочем, хуже ожиданий МЭР в 0,8%.

В 2018 году правительственные экономисты ждут роста в 1,8%, в 2019-ом – в 2,2%. Между тем, у экспертов немало вопросов к его движущим силам. В базовой версии предполагается, что инвестиции в 2017-2019 годах будут ускоряться с 0,8% до 3,0% и 4,2%, оборот розничной торговли – с 1,1% до 2,6% и 3,3% соответственно. Этого может оказаться недостаточно для обеспечения заявленных общеэкономических темпов. Тем более при неочевидном ценовом тренде нефтерынка. Прогноз МЭР исходит из среднегодовой «нефти по 40». Но средняя цена Urals в январе-апреле составила $33,93 за баррель. Добыча в ОПЕК в середине весны достигла нового рекорда в 33,23 млн бвррелей в сутки (+484 тыс барр/сутки к мартовскому уровню), досанкционные объемы уже превышены Ираном. По информации Bloomberg, к июньской встрече ОПЕК не готовит новых договоренностей о «заморозке» выпуска.

По прогнозам участников рынка, Brent в среднем вряд ли превысит $43-45 за баррель (при «нефти по 45» на рынок начинают возвращаться сланцы). В Международном энергетическом агентстве заявили, что нефть достигла «дна». Вместе с тем, вполне возможно, что пределы отскока ограничены, хотя среди инвесторов разворачиваются дискуссии о перспективах сырьевых рынков и сроках возвращения «бычьих времен». К тому же Китай продолжает сбивать цены, подталкивая вверх доллар США (4 мая Народный банк КНР понизил курс юаня к доллару на 0,59% - самый существенный сдвиг после 13 августа 2015 года). К давлению через курс доллара на нефтецены приведет и любое повышение ставки ФРС США. Новый виток волатильности валютных курсов – это уже реальность, несущая в себе риски для российской экономики.

Текущий рост иены и евро (профицит счета текущих операций в Японии и ЕС-18 в конце апреля добрался до 3,8% и 3,5% ВВП соответственно) уже вызывает опасения. Еврокомиссия, к примеру, понизила прогноз темпов Еврозоны в 2016 году до 1,6% и уровня инфляции до 0,2%. Не допустить дальнейшего укрепления валют в Европе и Японии пытаются, используя отрицательные ставки. В свою очередь американские денежные власти предупредили, что будут рассматривать такие действия как «неявную» девальвацию национальных валют. Более того, в недавнем докладе Минфина США Конгрессу представлен «контрольный список» стран, замеченных в использовании «недобросовестных валютных практик». Среди них – Китай, Япония, Южная Корея, Тайвань и Германия.

Последствия, как полагают участники рынков, могут быть различными – от усиления международной координации действий по сглаживанию волатильности до довольно резких движений Федрезерва, ведущих в конечном счете к укреплению доллара. Если последнее будет основываться не на органическом росте экономики, а на защитной реакция на внешние факторы – например, на долговой кризис в Китае (рынок корпоративных облигаций в Поднебесной уже находится в довольно напряженном состоянии) – то дискомфорт на мировых валютных рынках будет усиливаться, существенно повышая вероятность новой глобальной рецессии, введения контроля за движением капитала и расширения протекционизма.

Конечно, реализация этих рисков остается под большим вопросом. В pax economica все-таки накоплен немалый опыт в умении отходить от «валютного края». Нельзя исключить, что при всей противоречивости наблюдаемых трендов российское хозяйство к середине второго полугодия-2016 войдет в режим слабоположительного роста, впрочем, мало отличимого от стагнационной динамики. Во-первых, в силу отсутствия выраженных драйверов. Во-вторых, в силу неопределенностей в бюджетной и структурной политик.

Согласно последнему опросу Bloomberg, 23 из 28 аналитиков выразили уверенность, что РФ не сможет преодолеть дефицит бюджета до 2020 года, что будет серьезно демотивировать внутренних и внешних инвесторов. Естественно, дефицит – это не приговор, но все же сильный ограничитель устойчивого роста. И поэтому повод к серьезным размышлениям о необходимом качестве ближайших экономико-политических решений.

Версия для печати