30.05.2016 | Никита Бабкин

«Тэнки» вступают в бой. О роли «фабрик мысли» в российской политике

Сегодня в России тезисы об открытости власти и о необходимости поставить ее под общественный контроль активно используются и властью, и оппозицией. Развитие институтов взаимодействия власти и общества, в конечном счете, приводит и к формированию новых моделей взаимодействия государства с экспертным сообществом.

Так называемые «фабрики мысли» (вольный перевод того, что в США называют think tanks), сегодня не только генерируют какие-то идеи, но и принимают участие в их реализации. Данный процесс отражает очередной этап развития отечественной государственности. В прошедшие двадцать пять лет его «стержнем» было выстраивание устойчивой государственной машины, способной обеспечивать бесперебойное функционирование политической системы. Получившаяся в результате система, безусловно, не лишена изъянов, однако два крупных экономических кризиса – нынешний и конца «нулевых» – подтвердили ее работоспособность. Теперь перед властью стоит иная задача – выстроить стратегию дальнейшего эффективного экономического развития. В поисках ее успешного решения государство все чаще прибегает к услугам «фабрик мысли», и готово оплачивать их интеллектуальный труд. Ключевых условий два: практическая реализуемость рекомендаций и их экономическая эффективность.

На прошлой неделе появились новые свидетельства внедрения этого подхода. Центр развития регионов, созданный по поручению Президента в рамках Российской академии государственной службы и народного хозяйства, завершил первый модуль учебной программы «Управленческое мастерство: развитие региональных команд». Для современной России эта программа представляется беспрецедентной – были собраны вместе представители всех уровней власти для того, чтобы ведущие российские и мировые эксперты помогли улучишь их управленческое мастерство.

Традиция использовать интеллектуальный ресурс независимых аналитических структур в интересах государственной власти восходит к середине XX столетия. Первым примером такого взаимодействия принято считать сотрудничество американской корпорации РЭНД с Министерством обороны США. Начав с решения технических задач по конструированию аэрокосмической техники в конце сороковых, уже через несколько лет компания практически полностью переключилось на военно-техническую и стратегическую аналитику. В частности, именно специалисты РЭНД предложили модель ядерного сдерживания, основанную на принципе гарантированного взаимного уничтожения, внедрение которой в процессы оборонного планирования сыграло важную роль в ограничении гонки вооружений между США и СССР.

В Советском союзе также существовала система «фабрик мысли», представленная аналитическими центрами, функционировавшими «под патронажем» органов государственной власти, но обладавших при этом определенной «автономией мнения». К подобным организациям, в частности, можно отнести многочисленные исследовательские институты, созданные при Госплане и Министерстве обороны СССР.

Однако характер их деятельности принципиально отличался от американских аналогов. В то время как в США «фабрики мысли» функционировали в рамках свободной рыночной среды, в СССР они, как правило, работали в интересах единственного заказчика и могли поддерживать должный уровень экспертизы лишь до тех пор, пока этот заказчик мог достойно оплачивать их услуги.

После 1991 года органы государственной власти лишились возможности финансово обеспечивать деятельность этих институтов. При этом закрытость большинства советских НИИ не позволяла им привлекать средства со стороны. Таким образом, если раньше ведомственная принадлежность была залогом их успешного функционирования, то в новых условиях она, наоборот, стала фактором обременения. Невозможность обеспечить достойные условия работы привела к тому, что все ведущие аналитики покинули организации, а молодежь перестала стремиться идти работать туда. Большинство исследовательских центров и институтов превратились в «старческие синекуры».

К тому же, сама стратегия российской власти предполагала опору не столько на выработку собственных решений, сколько за копирование зарубежного опыта. Потребность в «доморощенной» качественной экспертизе была минимальной – считалось, что велосипед уже изобретен, а рулить им сможет и дурак.

В условиях, когда вектор развития был заранее определен, власти считали, что смогут без труда пройти этой «проторенной дорожкой». Игнорируя задачу самостоятельного осмысления стратегических приоритетов, власти тем более не задумывалась и о необходимости разработки подходов к их практическому воплощению. Выросшие как грибы после дождя многочисленные аналитические конторы много лет занимались не поэтапной реализацией стратегических задач, а удовлетворением сиюминутных политических интересов своих клиентов, зачастую только в рамках выборных кампаний.

В то же время процесс смены поколений предопределил приход новых людей с иным мышлением. Произошло осознание того, что любой, даже самый позитивный зарубежный опыт нуждается как минимум в адаптации, а в некоторых случаях и в полном переосмыслении. Недаром в сегодняшней России так популярны ссылки на опыт Южной Кореи или Сингапура, залогом успешного развития которых стала именно глубокая переработки западных моделей роста.

На практике это осознание выражается в нескольких тенденциях. Во-первых, функции выработки оригинальных рецептов стратегического развития в социально-экономической сфере постепенно переходят от аналитических подразделений органов государственной власти к независимым высокопрофессиональным «фабрикам мысли». Хотя в своей работе эти организации, если и опираются на зарубежный опыт, то подвергают его качественному анализу и переработке.

С другой стороны, нынешний кризис в отношениях между Россией и Западом повлек за собой возрастание роли спецслужб, аналитические центры которых также задействованы в разработке программ стратегического развития. Фактически «гражданские» и «силовые» аналитические структуры сегодня находятся в конкуренции друг с другом и между собой, соперничая за внимание высшего руководства страны.

Параллельно формируется понимание, что задача обеспечения устойчивого государственного развития не может ограничиваться лишь разработкой стратегических приоритетов. Внешний интеллектуальный ресурс необходим и в процессе практического воплощения этих приоритетов в жизнь. «Государственному дереву» необходимо не только поумнеть, но и научится конвертировать полученные знания в бурный рост, причем с минимальными затратами и по выгодному курсу.

В результате, сегодня мы находимся на пороге появления нового класса экспертов, нацеленных на помощь государству в поэтапном и эффективном воплощении стратегических приоритетов, а не только на креатив. Обновленный механизм государственного аппарата, предполагающий вовлечение в работу всех уровней власти, нуждается в проводнике, способном сделать так, чтобы каждый из этих уровней мог реализовывать отведенную ему роль с максимальной отдачей.

Иными словами, идет процесс эволюции самой структуры принятия решений, выражающийся в необходимости «примирить» достижение глобальных целей с решением задач текущего политического процесса. Наглядным отражением этой эволюции стали недавние праймериз Единой России. В долгосрочной перспективе этот проект призван укрепить положение самого института парламентаризма. При этом процедура праймериз также позволила партии решить ряд тактических целей – заранее начать электоральную кампанию и очистить свои ряды от непопулярных и малоизвестных политиков.

В будущем востребованность услуг «фабрик мысли», способных генерировать качественные стратегические решения, равно как и профессиональных организаций, способных обеспечить их эффективную практическую реализацию, будет только расти. В своей работе органы государственной власти будут все больше опираться на взаимодействие с частными компаниями, готовыми оказать помощь в организации процесса поэтапной имплементации стратегических решений. Сами же эти компании будут вовлечены в процесс всевозрастающей конкуренции друг с другом, который повлечет за собой качественный рост рынка консалтинговых услуг спустя без малого 25 лет с момента его зарождения.

Никита Бабкин - генеральный директор Бюро «Стратегические Коммуникации», член Комитета РАСО по политехнологиям

Версия для печати